Последнее обещание, которое ты дала

На этот раз я даже получила от неё настоящую улыбку, прежде чем она снова исчезла.

— Что-нибудь ещё хочешь узнать о папе или своей семье?

Она выглядела так, будто в её голове крутится тысяча вопросов, но в итоге просто покачала головой.

Телефон завибрировал. Сообщение от Рори. Она прислала изменённое изображение Анны-Рэйвен, которое сейчас прогоняла по системе распознавания лиц. Линия переносицы была сильно изменена, как и форма скул и угол наклона носа. Я хотела показать фото Адди и спросить, так ли её мама выглядела раньше, но пока судмедэксперты не закончили работу с телом, я не знала, насколько давно была сделана пластика. Возможно, девочка знала её только в том виде, в каком мы её нашли.

— Тебе стоит немного поспать, — сказала я, кивнув на диван за нами.

Она посмотрела на него, но не двинулась. Вместо этого вытащила из рюкзака Нинтендо. Подняла зарядку, оглядываясь в поисках розетки. Я помогла ей найти, куда подключить, и прежде чем она начала играть, попросила дать мне консоль. Она неохотно передала её.

Я покопалась в файлах, взломала систему, но ничего подозрительного не нашла. Проверила настройки, код, но опять ничего. Девочка молча наблюдала за мной с терпением, которого я ещё ни разу не встречала у детей. Я бы хотела изучить консоль получше, но боялась, что могу случайно повредить её данные, а сейчас это было единственное, что осталось у неё от прежней жизни. Неохотно я вернула ей устройство.

Оставшуюся часть полёта мы провели, уткнувшись в свои гаджеты.

Когда мы приземлились под Ноксвиллом, пилоты остались в кабине, пока мы с Адди собирали вещи. Она натянула капюшон толстовки, и я вывела её вниз, к чёрному Эскалейду, который Лиленд подготовил для нас. Машина была почти идентична той, что в Денвере, за исключением одного момента — в ней было детское автокресло. Я даже не подумала, что оно может понадобиться, когда везла Адди к базе. Очевидно, родительских наград мне не светило.

Адди сама пристегнулась, и мы отправились в Уиллоу Крик.

Мне уже доводилось бывать в куда более опасных ситуациях — например, когда меня окружили партизаны в Южной Америке. И всё же сейчас я нервничала больше, чем когда-либо. Одна маленькая девочка и мужчина, которому я её везла, заставляли мой желудок скручиваться так, будто я столкнулась с винтовкой MK47, имея на вооружении только нож.

Мне срочно нужна была какая-то разгрузка. Я включила радио. В динамиках раздался протяжный голос и соло на гитаре.

— Тебе нравится кантри? — спросила я. Адди пожала плечами. — Там, куда мы едем… люди слушают его так же жадно, как едят домашнее печенье с шоколадной крошкой. Мне тоже нравится, даже когда оно бывает чересчур приторным. В школе я даже заставила старшего брата ходить со мной на уроки линейных танцев.

В зеркале заднего вида я увидела, как у неё снова дёрнулись уголки губ, и мне захотелось заставить её улыбнуться по-настоящему, хоть на мгновение облегчить её боль.

— Брат клялся, что ненавидел каждую секунду, что терпеть не может кантри, но я однажды застукала, как он покачивает бёдрами под Кэрри Андервуд на Рождество. Его невеста его тоже дразнила, особенно потому, что она рок-звезда. Ты когда-нибудь слышала о The Painted Daisies?

Она яростно закивала, а на губах появилась дрожащая улыбка.

— Его девушка Лея, но спорю на самый дорогой планшет, что ты фанатка Адрии Рохас, — сказала я, и Адди снова кивнула. — Чертовски… крутейший барабанщик. Ты немного на неё похожа.

На этот раз я получила полноценную, настоящую улыбку. Тёплую, ошеломляющую, невероятно красивую.

Я хотела сказать ей, что она больше похожа на свою маму, чем на Адрию, и что обе они затмевали эту ударницу, превращая её из бывшей королевы красоты в просто симпатичную девушку. И я знала, о чём говорю — когда-то мы работали вместе в одной операции с ЦРУ. Она была эффектной, без сомнения, но у Адди и её матери было что-то, что невозможно было описать словами.

Теперь я полностью понимала, почему мужчина вроде Райдера Хатли мог ею заинтересоваться, переспать с ней и завести с ней ребёнка. Чего я не понимала — так это того, почему сама мысль об этом резанула меня острой, неожиданной болью. Ни Райдер, ни Анна-Рэйвен не имели ко мне никакого отношения, тем более в то время, когда они зачали Адди. Я тогда ещё училась в колледже — свежая и идеалистичная. И даже тогда Райдер был бы не моим типом. Вечно хмурый и угрюмый — не то, что меня привлекало. Я всегда любила людей с широкой улыбкой, хорошим чувством юмора, лёгким характером.

Адди уснула, её маленькая голова склонилась набок. До Уиллоу Крик оставалось немного, но хотя бы пару часов сна она получит.

В наступившей тишине, нарушаемой только радиоприёмником, я сосредоточилась на том, как сказать Райдеру правду о его дочери. Факт был прост: как бы я ни подошла к этому разговору, он воспримет это в штыки. Он мне не доверял, и если бы я просто заявилась к нему с таким известием, он бы отмахнулся от него так же быстро, как я его произнесла. Я не хотела, чтобы напряжение между нами заставило Адди почувствовать себя нежеланной.

Одна лишь мысль о том, что он может её отвергнуть, закрутилась во мне, как ядовитая змея. За каких-то несколько часов я почувствовала себя более защищающей эту девочку, чем кого-либо, кроме собственной семьи. Хорошо это было или плохо, я не знала. Если дело дойдёт до критической ситуации, это может затуманить мой рассудок. Мне нужно было держать это в голове.

Чем ближе мы подъезжали к Уиллоу Крик, тем яснее становилось, что есть способ проще. Человек, которому Райдер поверит больше, чем мне. Поэтому вместо того, чтобы ехать прямо на ранчо Хатли, я направилась в офис шерифа к его брату.

Братья Хатли были близки. Они заботились друг о друге так же, как я со своим братом. Если бы Холден пришёл ко мне с новостью, что у меня есть ребёнок, я бы ему поверила, даже если это было бы физически невозможно.

Я содрогнулась от самой мысли о ребёнке.

Мне и с семилетней девочкой на заднем сиденье было непросто разобраться. Она была моей ответственностью лишь до тех пор, пока я не удостоверюсь, что она в безопасности. А это означало довериться шерифу и надеяться, что мои инстинкты меня не подведут.

Из письма Анны было ясно, что Хатли не связаны с Ловато. Скорее, наоборот — Анна пыталась защитить Райдера и его семью от картеля. Но, несмотря на это, семья уже дважды пересекалась с ними слишком близко. Этого было достаточно, чтобы я насторожилась. Достаточно, чтобы снова перетряхнуть их прошлое и финансы.

Если кто-то из них — или хотя бы кто-то, кто находится рядом, — работал на картель и услышал бы об Адди, он тут же бы рванул в Теннесси за ней. А если они считали, что у неё есть что-то из того, что оставила Анна, они сделали бы с ней гораздо хуже.