Последнее обещание, которое ты дала

— Тогда почему его убили, если он был так важен? — спросил я.

— Думаю, он облажался, — сказал Энрике. — Ему не следовало убивать Анну. Может, он должен был доставить её Ловато. Может, должен был привести и её, и девочку.

В горле поднялась горечь.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — резко возразила Джиа. — Анна дала понять, что Ловато не знали о её дочери. Но, скорее всего, ты прав насчёт того, что убивать её он не должен был. На её теле были следы борьбы, а она была ключевой фигурой в организации, так что маловероятно, чтобы на неё заказали убийство.

— Я слышал версию Рори, что она могла что-то сливать властям. Если так, они бы её устранили. — парировал Энрике.

— Слушайте, — вмешался Мэддокс, швырнув шляпу на стол и проведя рукой по волосам. — Он мёртв. Если мы не выясним, где это произошло и кто перерезал ему горло, нам остаётся только принять этот факт. Как я вижу, если бы он знал, что Адди была в номере, когда убил её мать, он бы забрал её тогда. Но он этого не сделал. А теперь, когда он мёртв, шансов, что они начнут её искать, ещё меньше. Так что это хорошие новости для нас.

— У девочки было что-то с собой? — спросил Энрике, и почему-то от этого безразличного тона у меня по спине побежали мурашки.

— Нет. — мгновенно ответила Джиа. — Я сама её оттуда вынесла. У неё ничего не было, кроме одежды на ней.

Я вспомнил рюкзак, с которым Адди не расставалась. Джиа солгала. Я опустил взгляд на свои грязные сапоги, избегая встречаться с кем-либо глазами. Боролся с каждым инстинктом внутри себя, который кричал, чтобы я бросился прочь, нашёл Адди и спрятал её.

В комнате повисло тяжёлое молчание.

— Спасибо, что доставил новости лично, Энрике, но ты зря потратил время. Мог просто позвонить. — сказал Мэддокс.

— Лиланд попросил меня остаться и быть твоей поддержкой. — спокойно ответил агент. — Теперь, когда мы знаем, как легко информация о девочке всплыла наружу, я буду здесь, когда они появятся.

Кровь в моих венах похолодела. Эти ублюдки действительно собирались прийти за ней.

Я резко развернулся и направился к выходу. Джиа бросилась за мной.

— У нас нет никаких подтверждений, что они придут сюда, Райдер.

Я посмотрел на неё сверху вниз, сжигая взглядом.

— Вижу, ты так же хороша в защите подопечных, как и твой брат. Может, вам стоит основать клуб — «Косячные агенты, объединяйтесь».

— Рай… — предостерегающе сказал Мэддокс, но я не слушал.

— В этот раз, чтобы добраться до неё, им придётся пройти через меня. А я не позволю. Никто её не заберёт. Никто! — Гнев сотрясал моё тело.

— Никто не знает, что она здесь. Никто, кроме Лиланда, Рори и меня, не видел письмо.

— Теперь знает он, — я кивнул в сторону агента, который тут же нахмурился.

— Какое письмо? — спросил он.

Я не стал ждать ответа. Просто не мог. Мне нужно было вернуться к той маленькой девочке, которую я оставил беззащитной у мамы и Рианны. Господи, а вдруг что-то снова случилось? Вдруг кто-то ещё из нашей семьи окажется под пулей?

Я вылетел из кабинета и участка, только чтобы осознать, что у меня нет моего грёбаного грузовика.

Джиа выскочила следом, а за ней — Мэддокс. Она молча села за руль Эскалейда, завела двигатель.

Мэддокс схватил меня за руку, не давая открыть дверь.

— Райдер. Слушай, я знаю Энрике. Он помог мне с делом по Чейнсо и Вест Гирс. Он долго работал под прикрытием против Ловато. Если он здесь, значит, действительно хочет помочь.

— Если он так долго под прикрытием, почему картель до сих пор не прикрыли? А что, если он сам грязный? — тихо процедил я, видя, как сам агент появился в дверях участка.

Мэддокс покачал головой.

— Такие дела длятся годами, даже десятилетиями. Ты не можешь просто ворваться в центр картеля и сказать: «Эй, ребята, мы пришли вас накрыть».

— Она видела, как её мать расчленяли, Мэддокс. Она смотрела, как этот ублюдок разрезает её на части. Видела, как из неё хлещет кровь. А потом пыталась спасти её своими крошечными ручками. — Моё горло сжалось, я зажмурился, чтобы не дать слезам вырваться наружу.

— Чёрт… Я знаю, — выдохнул Мэддокс, его брови нахмурились от боли. — Я только говорю, что мы не сможем справиться с картелем в одиночку. Нам нужно довериться этой группе, людям, которые работают над этим годами. Они хотят нам помочь.

— Может, тебе и нужно, потому что у тебя на груди этот значок. — мой голос стал низким, хриплым. — А я никому доверять не обязан. И не собираюсь. Её защита — моя обязанность.

Я резко вырвал руку, сел в машину и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Джиа рванула с места, колёса взвизгнули по асфальту, пока она неслась к ранчо. Туда, где была та самая девочка, ради которой я был готов разорвать любого, кто посмеет к ней приблизиться.

Глава 21

Эмилиано

Я смотрел на фотографии, которые прислал мне Хулио. На них маленькая девочка выходила из амбара, держась за руку другого ребёнка и младшей сестры Хатли. Моя племянница так походила на Наталию в её возрасте, что в груди разлилась тупая боль, а вместе с ней вспыхнула ярость от предательства сестры.

Она предала меня и оказалась в постели у этого недалёкого фермера — человека, которому нечего было предложить ни ей, ни ребёнку. Я мог дать им весь мир. И я бы дал.

Я всё ещё мог дать девочке всё, чего она заслуживала.

Она будет моей. Она займёт своё место рядом со мной — так, как должна была Наталия. Она станет принцессой в моём королевстве. Королевстве, из которого ей уже не сбежать, как это сделала её мать. Я решу, будет ли она жить или умрёт. Что она будет делать. Куда пойдёт. С кем увидится.

— Я отомщу тебе за твоё предательство, сестренка, — сказал я, откладывая телефон и беря в руки единственную сохранившуюся фотографию сестры.

Остальные я сжёг, когда она ушла в первый раз. Но эту спрятал в прикроватной тумбочке, в рамке, сделанной из той самой древесины, которая впитала кровь нашего отца, когда он умирал. Уже тогда я понимал, что это слабость. Так же, как было слабостью позволить Наталии порхать по миру, будто её не держали цепи.