Последний Герой. Том 1

— А-а… — понимающе протянул я. — На гвоздях стоишь? А где гвозди-то?

— Иди ты…

— Пошли на кухню, йогиня ты безгвоздая, буду учить тебя картоху жарить.

— Сейчас, мне последнее упражнение осталось.

Пока переодевался в домашнее и мыл руки, Машка тоже подтянулась на кухню.

Я очистил себе плацдарм для действий. Прежде всего, выплеснул из кружки в раковину непонятную стрёмную субстанцию.

— Ты что?! — вскрикнула соседка и замахала руками. — Божечки! Ты зачем мой смузи вылил!

— Да? Ну извини… Я думал, кефир стух.

Машка что-то еще бухтела и жаловалась, что смузи жалко, и пальчик порезала, пока чистила картошку, а я приступил к делу.

— Смотри и запоминай.

Я закатал рукава, вытащил из пакета кусок сала — с мясной прослойкой, деревенское, не это магазинное мыло. Нарезал мелкими кубиками, со шкуркой.

Из всех сковородок, что имелись в нашем кухонном арсенале, выбрал самую старую, чугунную, с толстыми стенками, ещё советских времен. Почерневшую до цвета угля. Такая жар равномерно держит, распределяет и не перекаливает. То что надо.

Раскалил посудину на плите. Кинул в нее сало — оно тут же зашипело, затанцевало, отдав в воздух запах детства в траве и с бутербродом в руке.

Помешал, а пока сало топилось, занялся картошкой — жёлтая, крахмалистая, с крепкой кожицей. Почистил, нарезал крупной соломкой. Когда сальце отдало жир, высыпал картошку в сковороду. Она зашипела громче, брызгала, как будто возмутилась, но потом чуть успокоилась, покрываясь румяной корочкой.

— Ай! — это Маша подошла поближе и чуть ли не нос в сковороду сунула.

Я же добавил мелко нарезанный лук. Сразу потянуло сладковатым ароматом. Всё это дело перемешал, посолил, крышкой не накрывал — корочка нужна, а не варёная каша. На кухне запах стоял такой, что даже Машка облизнулась, забыв про свой смузи.

Когда все было готово, я взял две тарелки, наложил по-щедрому — хрустящая, горячая картошка, золотые шкварки, полупрозрачный лук, поджаренный до состояния карамели.

Порезал горбушку чёрного хлеба, толстым ломтём, по-деревенски. Вот она — еда. Настоящая. С характером и душой.

— Лопай, — придвинул Машке тарелку. — Не хватает только шкалика самогона и малосольного огурчика, но это в другой раз.

Машка сначала с сомнением поковырялась вилкой.

— Ну не знаю… От такой еды я буду жирная и некрасивая…

— Ешь давай, тебе только в плюс. До полноты губ — ещё работать и работать.

Она хмыкнула, понюхала, осторожно зацепила вилкой кусочек, попробовала. Потом второй. И ещё.

— А-а… У-у… — бубнила она с набитым ртом. — Вот это да… Как вкусна-а-а!.. Слушай, а холестерина здесь много?

— Нету, — сказал я, не моргнув. — Только сало. Натуральное.

Машка жевала, закрыла глаза, лицо чуть порозовело, как будто пробовала не картошку, а в грех какой ступила.

— Жаль, в сторис не выложишь, — пробунила она, уплетая за обе щёки так, что за ушами пищало.

* * *

Проснулся рано. Птички разбудили — что-то настойчиво и по нарастающей щебетало. Первым делом подумал — лес, палатка, рыбалка, рассвет. Хорошо… Уже хотел будить мужиков на утренний опохмел и на утренний клёв собираться…

Открыл глаза — ан нет. Комната, другой век. Все сразу вспомнил. А «щебечет» — не птица. Смартфон мой старается. Будильник.

Вот поди ж ты, до чего дошло. Звук, конечно ласковый, нежный — только вставать под него не хочется. Не то что раньше: трезвон механической «Славы» — и просыпался не только ты, но и полподъезда.

Порыскал по шкафу. Мда-а. Надо будет прикупить нормальной одежды, без этих дурацких картинок на груди. Но пока натянул, что есть — надо выйти на пробежку. Мне надо стать крепким, как раньше: чтоб стакан — и не качнуло, чтоб удар — и не развалился.

С Валетом базар мне предстоит, не в правовом поле. Ликвидировать его надо. Но грамотно, без шума и пыли.

Я уже пробил про него в сети. Поднялся, гад. Теперь он — бизнесмен, владелец заводов-пароходов, блин. СБ у него что надо — не бывшие братки, а настоящие спецы. Отставники. С оружием на «ты», рукопашка на уровне. Так просто не подойдёшь. Но у меня есть время. Подготовлюсь.

Первым делом — в розыск бы перевестись. Оттуда проще будет работать. Сегодня загляну к Кобре, перетру. После вчерашнего — вроде бы, должна понять.

По району нашёл школу. На стадионе — круги по двести метров. Хотел намотать с десяток, как в старые времена, но после пятого — сдох.

Тьфу ты. Штабист, что с него взять. А впрочем, теперь я за него. И тренировки мои будут регулярными.

Отдышался, пошёл к турнику. Подтянулся три раза — четвёртый уже как варёная сосиска. Брусья — та же история.

Ну и ладно. Тело хлипкое, но не мёртвое. Суставы целы, сердце бьётся, организм молодой. А «мясо» нарастим, выносливость — наработаем. Всё будет. Не сразу. Но будет.

Вернулся домой — Машка уже встала и марафет на лице наводила.

— Доброе утро, страна!

— Привет, Макс!

Пошлепал в ванную. Там на полке Машкино мыло чудное нашел, почитал состав — подивился, придумают же.

Разделся, принял контрастный душ, обтерся докрасна полотенцем. Оделся и прошел на кухню. Наскоро поджарил яичницу, сварил кофе, накатал бутер с колбасой.

Почитал состав и у колбасы тоже: красители, стабилизаторы, эмульгаторы. Вспомнил состав Машкиного мыла: мёд, масло лаванды, витамин «Е». М-да…Примерно то на то и выходит.

После завтрака оделся. В этот раз форму полицейскую нацепил. Уже не так чурался ее. Покрутился, привыкая — а ничего так, мне идет.

* * *

До работы дошёл пешком, время ещё оставалось. В дежурке сидел сонный Ляцкий — ещё не сменился.

— Яровой! — крикнул он сквозь стекло. — Тебе яйца нужны?

— А ты сомневаешься, Фомич?

— Да не-е, я про свои.

— Чего?

— Глянь-ка, домашние, — кивнул он на бидон в руках. — Из тещиного курятника.

— Почём?