Последний Герой. Том 2

Помолчал секунду, потом добавил:

— Извини, брат. Но тебе пора в отпуск. Вынужденный, так сказать.

— Ха! — выдал Грач, оживившись. — Да я уже три года об этом мечтаю! Как же за*бись, Макс, что ты мне такой повод подкинул. Теперь-то точно не отвертеться.

Он нарочито улыбнулся, но всё же не без веселья.

— Ну извини, друг, так вышло, — сказал я. — Скажи спасибо, что жив остался.

— Да ты чё? — махнул рукой Руслан. — Я ж не в упрёк. Серьезно, я рад, что теперь повод железный есть отдохнуть от всей этой суеты. Отвлечься хоть на время. Просто пожить по-человечески. Побухать, как раньше. Неделю! А лучше две! Хе!

Он откинулся в кресле, выдохнул и мечтательно продолжал.

— Футбол посмотреть. На рыбалку сгонять.

— А как же твои бабы? — спросил я. — Ты говорил, что помогаешь страждущим.

— Своих не бросаю, — подмигнул Грач. — У нас сейчас в большом Круге есть Алла Бобр. Ты же сам привел! Моя помощница теперь.

Он поднял большой палец вверх.

— Вот такенная девка, Макс!

— Ну-ну, ты там роток-то не разевай, — глянул я на него строго, с прищуром.

— Да ты чё, Макс, — тут же замахал руками Грач. — Я ж не в том смысле. Она не для моего Круга, ты же знаешь. Я просто к тому, что баба толковая. Реально в голове порядок. Умная. Она у нас психолог-наставник, работает с девками — те, что только пришли, ещё плавают, срываются, не понимают. Так она их подхватывает. По-человечески помогает им. Так что пока она за старшего побудет…

— Ну и слава богу, — выдохнул я. Но тут же добавил: — Только Аллу под удар подставлять нельзя.

— Да я всё понимаю, — кивнул Грач. — Тут в зале, сам видишь — разруха. Сидим, как в сарае. Полы скрипят, стены облезли. Надо ремонт делать. Вот как раз найму шабашников — пусть ковыряются. А занятия большого Круга пока переведём в облегчённый, так сказать, режим.

— Куда переведешь? — не понял я.

— Да хоть на природу. За город. У нас бабёнки при деньгах, многие на своих тачках. А у кого нет — на такси раскошелятся. Доедут. Пусть Алла там с ними и ведёт пока занятия. Разговоры, дыхание, психоработа. Всё, как она умеет. А я реально слиняю в отпуск. На пару-тройку недель хотя бы. Голову проветрить, печень посадить чуток.

Он ухмыльнулся.

— А ты, я смотрю, совсем не расстроился, — улыбнулся я. — Сегодняшним визитерам.

— Как же я задолбался, Макс, — выдохнул Грач, мотнув головой. — Фух… Ну хоть сегодня встряхнулся. Прям как в молодости. Последний раз такое ловил, когда с твоим дядькой работал. С Лютым. Мы тогда в девяностых такую операцию замутили… Я вор, он — опер. Странная связка, но сработались. Там тоже адреналину хлебнул — мама не горюй.

Он помолчал, провёл рукой по лицу.

— А ты не думал, что доход твой сейчас просесть может? — капнул я ложку дёгтя. — Занятия, клиенты, вся эта круговерть. Бабки-то есть на заначке? А то я могу подкинуть. Чисто компенсировать простой.

— Да нахер надо, — отмахнулся он и усмехнулся. — Накоплений, конечно, у меня немного. Но ты сам глянь — на чём едем.

Он хлопнул ладонью по панели джипа:

— Новый, дорогой, кожаный салон. Мотор шепчет. Машина, как с автосалона. Сразу видно, жирный трофей. Это тебе не мой «китаец».

— Бляха-муха, Грач, ты чего? — мотнул я головой, не веря в то, что услышал. — Мы в этой тачке везём её хозяев в лес, закапывать. А ты уже планы строишь на джип? Вляпаемся по самое не хочу.

— Ой, Макс, не нуди, — отмахнулся он. — Ты просто молодой, не шаришь, как эти вещи делаются. Эта машина, бл*дь, не просто машина — это деньги. Я знаю, кому сунуть. Они её сразу на разборку пустят. По частям раскидают: движок, коробка, ходовка, салон, вся электроника. На запчасти уйдёт втридорога. Не все, конечно. Движок перебьют, а остальное — что с номерами и серийниками — в утиль, нахер. Чобы без палева.

Он прошёлся взглядом по салону. Потрогал панель — добротная кожа. Провёл ладонью по дверной обшивке, ткнул пальцем в кнопку стеклоподъёмника. Пощупал подголовники — в каждом встроенный экран, мультимедиа-система, как в самолётах бизнес-класса.

— Жир, — буркнул он. — Такую с руками оторвут. Конечно, выручка не вся мне. Я по тарифу. Обычно от двадцати до тридцати процентов. Такая, как эта тачка, по рынку под десятку лямов тянет. Вот и считай, два-три ляма. Чистыми. И быстро. Там у людей всё налажено, поток. Естественно, документы спрашивать не будут — заберут и сделают красиво.

— Два-три ляма? На двоих… Ну, — кивнул я, — нормас. Пойдёт.

— Ха! Пойдёт, говорит… — фыркнул Грач. — Ты, со своей ментовской зэпэхой, ещё так говоришь — сколько тебе месяцев надо фигачить, чтобы такие бабки поднять?

— Да, наверное… не месяцев… — усмехнулся я, подумал и добавил: — А может, и лет.

— То-то же, — довольно кивнул он.

Тем временем джип вышел на загородную трассу. Асфальт стал шире, за обочинами — чахлые посадки, дальше — поля.

— Давай туда, — указал Грач, — правее. Там места глухие, до города далеко, грибников нет, никто не сунется.

Я начал смещаться, но в ту же секунду сзади раздалось: вью-вью, потом короткий у-у-у! — знакомое до отвращения. Сирена. Громкая и требовательная. Та, что гаишники включают, когда не до вежливостей. Потом «кряк-кряк», резкий двойной сигнал, как клювом в затылок. Не спутаешь.

Я метнулся взглядом в зеркало заднего вида. Там метались синие вспышки. Патруль ГАИ на «Форде». Идут за нами плотно. С намёком, что мы встряли и нам надо остановиться.

— Твою мать… — процедил Грач. — Накаркали.

Я сбавил ход, надеясь, что, может, не за нами, пусть себе обгонят. Но нет. Глянул в зеркало — сзади впритирку так и шёл белый «форд» с синими полосами и мигающей «люстрой» на крыше. Вас только сейчас не хватало.

Свернул на обочину, включил аварийку, протянул еще с десяток метров, будто заканчивая путь по инерции. Остановился.

— Не ссы, — сказал я, не отрывая взгляда от зеркала. — Сейчас разберёмся.

Я видел, как позади нас из «форда» вышел молодой, ещё зелёный гаишник. Демонстративно поправил белую кобуру, видимо, она придавала ему важности и значимости в собственных глазах. И быстрым шагом направился к нам. Я спокойно потянулся в карман за ксивой.

— Ты что, Макс?! — шепнул Грач, резко повернувшись. — Ксивой светить собрался?

— Ну да, — пожал я плечами.

— Нельзя!

— В смысле — нельзя? — я приподнял бровь, не понял. — Да у меня даже прав раньше не было. Ну, были, но я их не носил. Всегда по ксиве ездил.

На секунду вспомнил, как катался в девяностые.

— Это когда раньше? — удивился Грач.

— Ну, в Волгограде. Когда учился, — выкрутился я, глядя, как инспектор приближается.

Уже погоны видно. Лейтенант.

— Ну, может, у вас там в Волгограде так принято было, — почесал ухо Руслан, глядя на меня с сомнением. — А сейчас… времена уже не те, Макс.

Он чуть наклонился вперёд, понизил голос:

— Да, раньше, помнится, ксива прокатывала. Сказал — мент, и тебя уже с миром отпускали. А теперь… Сейчас у этих свои показатели. Им наоборот — палка горит на ментов. На своих же… За каждого инспектор рапорт строчит, тащит, как за подвиг. Ну, а если пьяного мента словят, так вообще премия капает, — продолжал он с ехидцей. — И отчёт наверх уходит, мол, боремся честно, даже своих щемим.