Потерянная жертва

– Мне там очень понравилось. Солнце, соленые брызги и ощущение, что все возможно.

– А у тебя там как?

– Холодно. Темно. И немного странно, что я не дома.

– Знаешь, здесь тебе всегда рады. И родители Оливии хотят с тобой познакомиться.

Кейт пискнула что-то приличествующее случаю, но, если бы ей выпала возможность поехать в Лос-Анджелес, она хотела бы проводить все свое время только с Джейком.

– Я закончу работу над этим делом… скоро, – пробормотала она.

– Ты расскажешь мне, чем закончится история с телефоном Питера? Я подумал, что должен тебе сообщить.

– Конечно. Люблю тебя, – сказала Кейт.

– И я тебя, мам.

Кейт завершила вызов, и повисла тишина. В трубах свистел ветер, и она услышала, как кто-то в квартире наверху включил воду. Материалы дела лежали на столе в гостиной, она открыла первую страницу и уставилась на школьную фотографию Джейни Маклин, ее улыбку, полную надежд. Кейт вернулась на кухню, принесла чай, какое-то время смотрела на номер мобильного телефона, который нацарапала на меню.

– К черту все, – сказала она, вернулась в гостиную и набрала номер.

Телефон долго звонил, и она подумала, что ей вряд ли ответят, но тут в трубке зашуршало. Голос, хриплый и почти неузнаваемый, сказал:

– Алло. Кто это?

– Это ты, Питер?

– Да.

– Это Кейт… Кейт Маршалл.

Повисло долгое молчание. Питер глубоко, хрипло вздохнул и, видимо, сел.

– Кейт… привет. Как дела?

«Как фела», прозвучали эти слова.

Глупее вопрос трудно было и придумать. Как будто они просто продолжили с того, на чем остановились. Но остановились ли они?

– У меня все замечательно, – ответила она и услышала, что говорит с вызовом. С чего вдруг ей понадобилось это ему доказывать? – А ты как живешь в особняке ее величества?

– Отвратительно.

– Питер, почему я могу позвонить тебе напрямую?

Тяжело дыша, он усмехнулся.

– Этот телефон в буквальном смысле плюхнулся мне на колени. Откуда-то взялся в моем кармане, пока я был у стоматолога.

– Кто тебе его дал?

– Без понятия. Какой-то… – он закашлялся, – какой-то суке нужен мой голос. Нужен кусочек меня.

– Кому? – От того, каким тоном он произнес «суке», Кейт передернуло, хотя его голос и звучал нечетко. – Журналисту, еще кому-то по ту сторону? Что им от тебя нужно?

– Подожди. Это правда ты, Кейт? Моя Кэтрин? Я только что говорил с Джейком.

Кейт вздрогнула, когда он назвал ее своей Кэтрин. Ей так много хотелось ему сказать.

Столько злости, ненависти и страха скопилось в ее груди, готовых вырваться наружу.

Он отрывисто кашлянул, с трудом дыша.

– Я не знаю, кто дал мне телефон. Какая-то журналюга оставила внутри записку с просьбой ей позвонить. Имени не указала.

– Откуда же ты узнал, что это именно женщина? Ты ей позвонил?

Питер выдохнул. Его дыхание было как при влажном кашле.

– Э-э, нет. Не звонил. Просто почерк был девчачий. Я хотел поговорить с Джейком и поговорил. Я люблю моего сына, даже если тебе так не кажется.

– Мне так не кажется, – подтвердила Кейт и сильнее сжала телефон.

Джейни Маклин улыбалась ей с фотографии, навсегда четырнадцатилетняя. Но если Питер раскис и размяк, было самое подходящее время задать ему вопрос.

– Питер, ты помнишь, когда ты проходил обучение в Хендоне и жил в Лондоне? В восемьдесят восьмом?

– А. Ну, это было давненько.

– Ты… – Кейт сглотнула. – Ты… – Она не знала, как это сформулировать. Она боялась, что он разозлится и вновь замолчит. – Ты не встречал в Кингс-Кросс девушку, совсем юную? Ее звали Джейни Маклин. Где-то за пару дней до Рождества восемьдесят восьмого года. Ты еще был в Хендоне.

Повисла тишина, и она услышала его тяжелое дыхание. Она выпалила все это слишком быстро. Кейт повторила, на этот раз медленнее.

– Джейни… совсем юную?

– Да. Джейни Маклин. Она ходила в паб «Кувшин» на Панкрас-Роуд. У нее были короткие темные волосы и острый подбородок. О ее пропаже писали в газетах.

– В газетах?

– Да. В ее убийстве обвинили молодого человека по имени Роберт Дрисколл, но полиция так и не нашла тело. Ты что-нибудь об этом знаешь? Ты с ней что-то сделал?

– Фто-то. Профти.

Кейт вцепилась в телефон еще сильнее, ее сердце бешено колотилось.

– За что тебя прощать? Ты знаешь, что случилось с Джейни?

– Фне кафется, да.

– И что же ты знаешь?

– Фое-фто, Кэтрин.

В трубке запищало, связь оборвалась. Какое-то время Кейт тупо смотрела на телефон, а потом попыталась перезвонить, но автоответчик сообщил ей, что номер недоступен.

Глава 22

Ночь после операции была для Питера Конуэя мучением. Общий наркоз всегда вызывал у него головокружение, но это было похоже на худшее похмелье в мире. Чудовищной болью сводило челюсть, уши, мышцы шеи. Даже Ларч забеспокоился и вызвал тюремного врача, который неохотно прописал антибиотики и анальгетик.

Остаток дня Питер провел у себя в камере, в постели, не в состоянии ни спать, ни думать. Ближе к вечеру вспомнил о телефоне, и внезапно ему захотелось поговорить с Джейком. Отцовский инстинкт Питера то слабел, то креп. Много лет он не чувствовал к Джейку ни малейшего интереса, но из-за последних разговоров о жизни Джейка в Лос-Анджелесе и его планах на будущее он сквозь пелену гнева начал видеть сына как личность. И причастностью к этой личности мог гордиться.

Второй звонок, от Кейт, стал настоящим шоком. Все тело Питера горело, его лихорадило, и он не мог с уверенностью сказать, что все это ему не привиделось. Она говорила о Джейке… он знал, кто такой Джейк – его сын… и еще о какой-то девушке по имени Джейни Маклин. Он недавно уже слышал это имя. У него была дочь? Нет. Он бы запомнил.

А потом он увидел телефон в своей руке и услышал шаги в коридоре снаружи. Чувствуя, как кружится голова, сел на корточки, встал на кровать, снова прикрепил телефон к трубе. Когда он повернулся и попытался сесть, из земли будто поднялось шипение и наполнило его тело, как белый шум, и вся кровь отхлынула от головы.

Питер почувствовал, как комната наклонилась. Он попытался схватиться за водопроводную трубу, но упал с кровати. Он приземлился на правую ногу, его лодыжка подогнулась, и он отлетел вперед, ударившись головой о край фарфоровой раковины.