Повесть об учителе

Что за чертовщина! Ведь хорошо помнил: перед сном аккуратно сложил её по изгибам, прогладил ладонью, чтобы меньше занимала места в сумке и задвинул в положенное ей место. Так где же она?

Карта масштаба 1: 50000, которой пользовались офицеры на учениях, считалась секретной: о подробностях данной местности противнику знать не следует.

Тщательно осмотрел своё ночное обиталище... Ни-че-го.

Понуро вышел из палатки. Небо словно закаменело в пепельных бугристых облаках, нависших над полигоном. И надо же, в этой унылой беспросветности -- крошечное синее озерце как вестник солнечных лучей: ждите, всё равно пробьёмся!

Левашов перевёл взгляд на грешную землю. Грешную? И чего люди валят на неё свои пакости? Земля-то не при чём: была и остаётся кормилицей-поилицей, источником неизменных человеческих радостей. От этой неожиданной мысли печаль его поубавилась. С этой картой морока, конечно, ещё впереди. Ну и что? В крайнем случае влепят "неполное служебное соответствие". Переживём.

Об исчезнувшей карте пришлось докладывать Мягкову. Тот злорадно ухмыльнулся.

– Ну, любитель зигзагов, доигрался. ЧП!

В тот же день, как вернулись с учений, в батарейной канцелярии возник особист. Выдворив оттуда двух сержантов, по-хозяйски уселся за стол.

...
– Значит, утверждаете, что карту перед сном уложили в сумку. Тогда куда же она подевалась? Крылышек-то у неё нет. А может, кому-то её передали с определённой целью? Кому?
– - вдруг рявкнул, как лубянский следователь 30-х годов.

"Круто берёт.
– - К Левашову вернулось его командирское самообладание.
– - Видать, хочет снять с пропажи карты ого, какие сливки! Ну что, сыпанём в это варево перцу?"

– Да, товарищ майор. Я -- давний агент ЦРУ. По батарейной радиостанции связался с их резидентом, и ночью прямо к моей палатке спустился парашютист-разведчик. Передал ему карту, а он мне -- тысячу долларов. Вас это устраивает?

Особист оторопело заморгал.

– Вы ещё издеваетесь? Посмотрим однако на вашу весёлость, когда об этом ЧП будет доложено в штаб округа, а то и в Москву.

Допрос, учинённый особистом, подтолкнул память: давай-ка ещё пошевелись! И она высветила...

Когда проснулся, сумка-то лежала не в изголовье, куда её положил, укладываясь спать, а в стороне метра на полтора. И как он в то утро не обратил на это внимания? Ага-а... Значит, её ночью кто-то вытащил из под головы. Кто?

Стал расспрашивать солдат, чьи палатки той ночью стояли рядом. Может, видели в расположении батареи посторонних?

Дежуривший тогда радиотелефонист вспомнил: да, какой-то незнакомый сержант там был. Представился посыльным из полкового штаба. Сказал: из округа на учение прибыл подполковник, и его надо на ночь разместить. Спросил: где ваш комбат?

...
– Ну я его к вам и направил.

– А какой он из себя, этот сержант?

– Лица не разглядел: темно было. Но, помню, невысокий такой, кубастенький....

Память Левашова напряглась. "Невысокий, кубастенький..." А не его ли он видел, правда, мельком, когда приходил по вызову в особый отдел? В кабинет тогда заглянул сержант, что-то негромко доложил и сразу же вышел. Вроде бы, действительно, плотный и невысокий. Впрочем, может, так показалось, особенно теперь, после свидетельства радиотелефониста? А ну, верёвочка, раскручивайся!

Но верёвочка на том витке и застыла. Чем докажешь, что его карту выкрал именно помощник особиста? С какой целью, понятно. Месть. Возможно, к этой мерзости причастен и Мягков. Но опять же, каких-то убойных улик не представишь.

Вызрело решение: пойти к командиру полка. Мужик вдумчивый, отнюдь не солдафон.

Позвонил ему. В ответ:

– Жду. Я сам хотел тебя вызвать.

Полковник был хмур. Только что закончил телефонный разговор, видимо, не очень для него приятный.

– У меня уже побывал особист. Что теперь скажешь ты? Только покороче!

– Покороче не могу, товарищ полковник. Тут выплыли кое-какие интересные детали.

– Ну, ладно, давай рассказывай с деталями. Садись.

Левашов начал с аттестации Генкина.

Полковник слушал, подперев подбородок ладонью.

– Да, занятная история... Кстати, ту твою аттестацию я утвердил. Написал: "С командиром батареи согласен", хотя мнение твоего командира дивизиона было другое. Но я знаю тебя, знал и Генкина. Хороший был офицер. Жаль, что его уволили. Тут Москва вмешалась... А теперь о карте. Ты уверен, что не забыл её на НП?

– Товарищ полковник, память у меня ещё не отшибло...

– Так полагаешь, карту ночью выкрал тот сержант, помощник особиста?

– Подозреваю.

Командир полка задумался.

– Задал ты мне задачку... Ты ж понимаешь, особист мне не подчинён и обсуждать его действия мне не положено. Пропала секретная карта... (Усмехнулся). Любят у нас засекречивать всякую мелочёвку. Ну что секретного в той карте? Высотки, где были наши НП? Или опушка леса, где стояли твои орудия? А, может, мостик через ручей? Да со спутника весь этот пейзаж, как на ладони. Не вижу в этой пропаже драмы. Давай вот что... Ты с особистом в пикировку не вступай: вы в разных весовых категориях. А как с тобой быть -- в моей власти. Взыскания на тебя накладывать не буду. Не за что.

Левашов встал.

– Товарищ полковник... вы такой человек!.. Даже не знаю как вас благодарить.

– А я знаю.
– - Командир полка тоже встал.
– - Добросовестной службой, как и раньше.

Об этом разговоре Илья рассказал Ольге. Вздохнула:

– Нам бы такого директора школы.

Прошло два года. На излёте 1992-й. После развала СССР войска округа стали белорусской армией. Левашов -- уже начальник разведки артиллерийского полка -- спасибо полковому командиру.

Полковник вскоре тяжело заболел и был комиссован. Однако не раз приходил в полк и как его ветеран выступал перед личным составом. Никаких нравоучений, говорил просто и душевно. В полку его любили. А вот о Мягкове ничего хорошего Левашов не слышал.

Мягков ушёл из полка внезапно. Вернее, его "ушли" На учении, опять же с боевой стрельбой, получил вводную: "После огневого налёта противника начальник разведки дивизиона вышел из строя. Вы теперь единственный офицер на НП. Действуйте!"

И Мягков растерялся. Раньше при управлении огнём его "палочкой-выручалочкой" был этот офицер, делавший за командира дивизиона все расчёты. А теперь надо самому нацеливать мозги.