Пожертвовать всем ради нее

Стоя спиной к ванне, Алисия боролась с искушением обернуться и подсмотреть за моющимся эльфом хотя бы одним глазком. Пришлось не единожды напоминать себе, что она невеста лорда Абракса и ей негоже пялиться на голых рабов. Свой интерес к мужскому телу она сможет утолить в первую брачную ночь на супружеском ложе.

«Он враг, — мысленно твердила Алисия, комкая юбку. — Подстрелил тебя в лесу. Собирался надругаться над тобой раненой. И после всего этого ты, бесстыдница, думаешь о содержимом его штанов, вспоминаешь, как он тайком предавался похоти в твоей спальне? Срам какой! Да приди ты, дурочка, в чувства!»

— Возьми полотенце, — холодно произнесла Алисия, услышав плеск, с которым мужчина поднялся из воды.

Перед глазами тут же возникла картинка. Эльф — высокий, широкоплечий — стоит, вытянувшись во весь рост, и мыльные потоки стекают по его обнаженному телу обратно в ванну, струятся по рельефной груди, по кубикам мышц на животе, по треугольнику паха, по сильным бедрам.

— Одевайся, — голос предательски дрогнул.

Алисия отсчитала пять минут и обернулась, решив, что этого времени рабу с лихвой хватило, чтобы привести себя в порядок. Однако ее ждал сюрприз.

Чуть наклонив голову вбок, эльф вытирал волосы полотенцем. При этом он был полностью голый! Ни один клочок ткани не прикрывал его бесстыдную наготу!

Охнув, Алисия безотчетно попятилась и уперлась спиной в стену. Ее взгляд лихорадочно заметался вверх-вниз, от красивого мужского лица до нелепой палки между ног.

Тем временем раб продолжал спокойно и невозмутимо заниматься делом, вставив напоказ весь свой срам.

Поговаривали, что эльфы скромны и целомудренны, но этот распутник вел себя так, словно привык ходить голым, как животное. Он не только не стеснялся своей наготы, а будто красовался перед хозяйкой, намеренно выбирая самые откровенные ракурсы. Складывалось впечатление, что он специально встал таким образом, чтобы Алисии было лучше видно его… всё.

Судорожно вздохнув, баронесса зажмурилась.

— П-почему т-ты… — она обнаружила, что заикается. — Почему ты не одет?

В самом деле, у него была уйма времени, чтобы прикрыться! Он мог заняться своими волосами, после того как оденется!

Эльф молчал. Сперва ее это возмутило — почему он не отвечает? — но потом Алисия вспомнила о его немоте.

— Пожалуйста, накинь на себя что-нибудь, — прохрипела она, прижимаясь к стене с закрытыми глазами.

За ее просьбой последовал шорох ткани, и плечи баронессы слегка расслабились. Пока раб одевался, увиденное стояло перед внутренним взором во всех деталях и красках — хоть головой тряси, чтобы прогнать бесстыдные образы.

Белая матовая кожа в капельках влаги. Напряженный живот с сухим рельефом мышц. Эльф старательно вытирает голову полотенцем, и от его движений палка между ног тяжело покачивается.

Несмотря на то, что Алисия была юной невинной девушкой, кое-какие представления об особенностях мужского тела она имела, однако эльф нашел, чем ее удивить. Пылая щеками, Алисия думала о том, что такой агрегат в штанах крайне неудобен. До сих пор она считала, что эта штука вполовину меньше. Не палка, а настоящая дубина! Она наверняка болтается при ходьбе и болезненно трется о ткань белья. Какие штаны ни надень, они все там пережмут. Бедные мужчины!

А ведь этим грозным копьем мужья тычут в своих благоверных! Страх, что приходится терпеть женщинам ради счастья заиметь ребенка! Недаром матушка всегда расстраивается, когда барон Цвайн зовет ее в свою опочивальню, даже иногда ссылается больной, лишь бы избежать супружеского долга. Теперь понятно, почему у ее родительницы что ни вечер, то мигрень. Алисия и раньше не рвалась замуж, а после увиденного — и подавно. Отдаваться мужчине жуть как больно, а тем все время надо, если судить по ее отчиму.

Когда шорох ткани стих, эльф издал короткий мычащий звук. Вероятно, раб пытался сказать Алисии, что уже оделся, однако баронесса на всякий случай сначала приоткрыла один глаз и только потом второй, когда убедилась, что ничья кричащая нагота ее больше не шокирует.

Алисии показалось, что эльф смотрит на нее с затаенной улыбкой. Его длинные белые волосы лежали на плечах влажными прядями, рубаха, натянутая на распаренное тело, облепила мускулистую грудь — под тканью угадывались розовые пятнышки с острыми пиками. Прежде Алисии не доводилось думать о мужских сосках, и она неловко прочистила горло.

Метка под рукавом платья привычно зудела. Они покинули ванную комнату и почти дошли до лестницы, когда позади раздался приглушенный звериный рык. Такой звук можно услышать в лесу, но никак не в стенах поместья.

Алисия резко развернулась. Первое, что она заметила, — длинные острые клыки в клочьях белой пены. Сердце екнуло. Воздух застрял в легких. Из глубины коридора на нее смотрели красные глаза на косматой вытянутой морде.

«Не может быть», — мелькнула мысль.

В трех метрах от Алисии, оскалившись и прижав уши к голове, стоял волк. Самый настоящий живой волк! Откуда он здесь взялся?

Глава 11. Событие, запустившее маятник

Из стопки на краю стола лорд Абракс взял чистый лист бумаги, макнул перо в чернила и вывел большими буквами: «Попытка номер сто двадцать три». И покосился на зверя в клетке.

Огромная лохматая туша возлежала на полу перед миской с сырым мясом. Глаза волка были закрыты, он шумно сопел, нахлебавшись воды, куда его тюремщик подлил зелье для крепкого сна. Кивнув своим мыслям, маркиз набрал в пипетку немного колдовского варева из колбы на перегонном аппарате и двинулся к пленнику. Сначала он попытался влить зелье в пасть зверя через прутья решетки, но не дотянулся и был вынужден отпереть клетку, чтобы войти внутрь.

Лишь только ключ с тихим скрежетом повернулся в замке, на мага уставились красные огни глаз. Секунда — и дверь клетки распахнулась наружу, ударив Абракса по лицу. Пошатнувшись, колдун неловко взмахнул руками и упал навзничь, успев заметить, как мимо него пронеслась серая тень. Двумя передними лапами волк толкнул дверь кабинета и рванул прочь.

* * *

Алисия задержала дыхание. Волк! Из темноты коридора вырос самый настоящий волк. Здоровенный. Дикий. С горящими глазами, налитыми кровью. С оскаленной пастью в клочьях пены. Злой и готовый вцепиться зубами в горло.

Алисия замерла. Ей захотелось тряхнуть головой и убедиться, что это сон, но она стояла, не шелохнувшись. Мелкая дрожь зародилась в кончиках пальцев и волной покатилась выше. Щека дернулась в нервном тике.

«Беги! Беги! Беги!» — стучало в висках.

Не бежала Алисия только потому, что приросла ногами к полу.

«Не может быть, — повторяла она про себя. — Откуда? Это невозможно».

Но волк пригнулся и зарычал, доказав свою реальность. От его утробного рыка кожа на руках покрылась ледяными мурашками.