Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

К счастью, улица за поворотом была освещена лучше. Сначала я даже не поняла, куда мы попали, и по инерции прошла несколько шагов. И только после этого встала, как вкопанная, пытаясь подобрать челюсть и одновременно усмирить элементаль. В один миг мне стали понятны все требования Эдвина.

Что там было? Не возражать и не возмущаться? Но я же не догадывалась, что у него хватит ума и совести привести меня сюда!

Правая ладонь вспыхнула. И тут же погасла, когда Эдивн поймал меня за руку и прошипел:

– Что ты творишь?! Мы не должны привлекать внимания!

– Но это…

Дальше я не нашла слов и обвела сердитым взглядом короткую улочку. Мы стояли между парой приземистых домов, дальше шли двухэтажные строения побогаче. Алые фонари у дверей, алые занавески на окнах, редкие прохожие. Группа девиц в откровенных нарядах подозрительно смотрела на нас. На плечах местных красавиц я увидела алые повязки.

Больше ничего рассмотреть я не успела, и ничего спалить тоже. Эдвин дернул меня за руку, втягивая в подворотню между ближайшими домами. Я хотела возмутиться, наплевав на свои обещания, но мне самым наглым образом закрыли рот поцелуем.

Первым порывом было высвободиться из объятий ректора, и я протестующе дернулась в его руках. Но протест был задавлен на корню в самом прямом смысле. Эдвин вжал меня в стену так, что я не могла шевельнуться. А целовал он меня на этот раз так нежно и аккуратно, что скоро у меня начали подгибаться колени. Скользящие по моему телу руки тоже не встретили никаких препятствий.

Наконец, ко мне вернулась способность дышать, и я выдавила:

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь вернуть тебе хоть капельку благоразумия, – ответил Эдвин.

Я с удовольствием отметила, что его дыхание тоже сбилось, и отпускает меня фиктивный супруг с явной неохотой.

– Кажется, благоразумие как раз испарилось, – пробормотала я, когда он отстранился, и прислонилась к стене.

Ноги меня держали не очень хорошо.

– Зато ты не пытаешься спалить квартал и может быть, даже вспомнишь о своих обещаниях, – серьезно ответил он.

Лучшим ответом было бы пробуждение печати. Но проклятая магия притихла и больше не давала о себе знать.

– Я не думала, что мы пойдем в подобное место, – укорила его я.

– И я предлагал тебе отказаться.

– Мог бы сразу сказать, куда мы идем.

Эдвин фыркнул и коснулся моего лба:

– Чтобы ты снова вообразила себе невесть что?

Я отвернулась и скрестила руки на груди:

– Можно подумать, ты никогда здесь не был.

– Разумеется, был. В прошлом году.

Он сказал это спокойно и миролюбиво. Но в ответ я только скептически хмыкнула. Тут терпение ректора закончилось. Он приблизился и прошипел мне на ухо:

– О чем ты думаешь? Да самое богатое заведение на этой улице теперь считает убытки из-за того, что я женился.

Наверное, это должно было меня успокоить. Но время действия отрезвляющего поцелуя закончилось, и меня снова понесло. Я буркнула, надеясь, что Эдвин ничего не разберет:

– Как будто тебе женитьба мешает. Договор…

Ректор сдавленно ругнулся и раздраженно произнес:

– Лина! Повторяю еще раз. Не коснулся я ни одной женщины в этот приезд. Если ты еще не заметила, сейчас я увлечен одной белокурой юной леди.

С этими словами он схватил меня за руку и потянул прочь из подворотни. Я была настолько ошарашена его словами, что и не думала сопротивляться. Пока мы шагали по улице, я старательно убеждала себя, что “увлечение” может быстро закончиться, но все равно не могла задавить совершенно глупую радость.

В конце улицы мы снова свернули в подворотню. А затем подошли к задней двери самого богатого заведения. Эдвин коротко и тихо стукнул в дверь. Ему открыли сразу. Вслед за своим фиктивным супругом я перешагнула порог и оказалась в темном и узком коридорчике.

Ректор скинул капюшон, а я придирчиво оглядела женщину, которая нам открыла. Алое платье с открытыми плечами подчеркивало соблазнительные изгибы фигуры, каштановые локоны водопадом укрывали спину. Чуть простоватые черты лица скрадывал умелый макияж. Снова пышногрудая брюнетка. Кажется, я скоро буду вычислять любовниц Эдвина с одного взгляда. Все как на подбор… Главное, зубами скрежетать потише.

– Я думала, ты придешь один, – немного удивленно сказала незнакомка.

Эдвин сдернул капюшон с моей головы, позволяя светлым волосам рассыпаться по плечам, и бесстрастно произнес:

– Моя супруга, Лина Рокфосс. Сьенна, хозяйка этого достойного заведения.

Я выдавила улыбку, ожидая критического или снисходительного взгляда. Но Сьенна посмотрела на меня удивительно тепло, а не как на конкурентку.

После этого хозяйка поманила нас за собой. Мы прошли по длинному темному коридору и оказались в небольшой и просто обставленной комнате с узкой кроватью, письменным столом, на котором теснились бумаги, и высоким книжным шкафом. Пока я разглядывала обстановку, Сьенна взяла со стопку листов и передала ее Эдвину. Тот пробежал глазами листы и сказал:

– С твоего позволения, обследую комнаты. Будь добра, присмотри за Линой.

И, прежде чем я успела возразить, он скрылся за дверь, бросив на прощание:

– Жди здесь.

Мне любезно указали на единственный стул, но я мотнула головой и подошла к окну. За ним была та же темная улочка, а на стекле тускло светились защитные заклинания. Я чувствовала себя нелепо и не знала, о чем говорить с этой женщиной. А еще – тревожилась за Эдвина. Но я чувствовала, что Сьенна продолжает разглядывать меня. В какой-то момент это надоело. Тогда я резко обернулась и посмотрела ей в глаза. И в ответ получила спокойную улыбку. А затем она понимающе спросила:

– Беспокоишься? С ним все будет хорошо. Убийства произошли не в моем доме. Но с моими работницами, и это плохо влияет на репутацию заведения.

И, немного помолчав, она искренне добавила:

– Приятно видеть, что Эдвин остепенился.

А мне было приятно об этом мечтать, но я постаралась отбросить лишние мысли. К счастью, в этот момент ректор вернулся. Лицо его было задумчивым.

– Нашел что-то? – с надеждой спросила Сьенна.

– Кое-что, – кивнул он. – Идем, Лина. Сегодня нам придется посидеть в засаде и хорошо подготовиться к приему дорогих гостей.