Правовая структуризация и систематика

Как отмечал В.Н. Кудрявцев, «идея полной адекватности метода и предмета правового регулирования… в известной мере консервативна и противоречит современным тенденциям комплексного развития законодательства. В этой связи возможным представляется иной подход к систематизации правового материала – исходя из задач (функций), которые необходимо решать посредством правового регулирования, под которым понимается институт или совокупность институтов, предназначенных для решения определенной социальной и правовой задачи.» [247] .

М.И. Байтин и Д.Е. Петров, в свою очередь, полагают, что «чрезмерное дробление критериев деления права на отрасли не совсем оправдано, и выставлять в один ряд с предметом и методом правового регулирования такие юридические особенности, как, например, отраслевые принципы и функции, едва ли целесообразно, хотя их специфика и значение в конкретных отраслях права не вызывают сомнений. Специально-юридические признаки отражают регулятивные особенности отрасли права, и в этом качестве вся их совокупность составляет специфику отраслевого метода правового регулирования, поэтому к его характерным чертам, наряду с другими, относятся принципы и функции отрасли права.» [248] . Данное утверждение вызывает категорическое несогласие сразу по нескольким причинам.

Во-первых, только многофакторное рассмотрение, одновременная реализация сразу нескольких параметров способствует наиболее последовательному выделению отраслевых правообразований. Это обусловлено неоднозначностью и условностью самой конструкции «отрасль права», предопределенными, в свою очередь, многогранностью, не «однолинейностью» правового действия. Кроме того, поскольку деление права на отрасли является практико-ориентированной систематикой, ее наиболее последовательное проведение позволит достичь и возможно большего позитивного преобразующего эффекта.

Во-вторых, не представляется обоснованным причисление принципов и функций права к методу юридической регуляции. Метод – это совокупность приемов и способов, принцип – основополагающее начало, а функция – ролевое действенное направление, в нашем случае – правового воздействия [249] . Включение двух из названных категорий в состав третьей нельзя признать оправданным , ни с этимологических, ни, что более важно, со специально юридических позиций.

Отметим также, что в качестве показателя отрасли права С.С. Алексеев предложил и юридический режим [250] . Однако по сути этот фактор представляет собою не что иное, как обобщенное наименование для ряда иных параметров. Он пригоден в большей степени для описания «образа» правовой отрасли. Поэтому юридический режим хотя и может «использоваться» при рассмотрении темы, значения отдельного, самостоятельного, обособленного (даже в относительном смысле) параметра все же не имеет.

Стоит сделать акцент и на том, что юридическая конструкция отрасли права, несмотря определенную нечеткость, обладает весомой значимостью: она аккумулирует в себе данные (теоретического, легализованного и фактического характера) об общественных отношениях, подпадающих под ту или иную сферу правового действия. Именно поэтому при критике данной конструкции речь, по сути, ведется все же «о том, чтобы не смешивать систематизацию правовых отраслей, результаты законотворчества и учебный план юридического вуза.» [251] . Объединяя данные о социальном поведении той или иной направленности, с одной стороны, но не нося в то же время точного характера, категория «отрасли права» часто смешивается со смежными (с отраслями законодательства, статутотворческой, образовательной и (или) научной деятельности).

Кроме того, надо отметить, что отраслевая градация, даже не будучи «специальным» образом проработанной на теоретическом уровне, присутствует в самых разных системах права. Наиболее четко это прослеживается в рамках романо-германской (континентальной) правовой семьи. Причем гражданское право в этой правовой общности может трактоваться и как идентичное частному, и как составляющая последнего. Первое понимание типично для итальянской, а второе – для германской (немецкой) и французской правовых систем. К области же публичного права в данной семье причисляются, например, конституционное, административное и так называемое уголовное право. Можно констатировать наличие интересующего нас отраслевого размежевания и в системах, представляющих семью общего (прецедентного, англосаксонского, англо-американского) права. В ней усматриваются, по меньшей мере, конституционное, гражданское и уголовное правовые образования (хотя конструкция «материальное – процессуальное право» здесь действительно более развита). Что же касается систем права, входящих в мусульманскую правовую семью, то по отношению к ним надлежит указать на области конституционного и уголовного толка, а также на те общности, которые, будучи в этой среде раздробленными, в иных правовых порядках подпадают (исчерпывающим или превалирующим образом) под категорию гражданско-правовых данных.

Рассуждая о сочетании отраслей права, представляется необходимым обращать внимание не только на вопросы об их предметном, методологическом, функциональном и субъектном действии, но также и на иерархическое, субординационное, соподчиненное соотношение таковых. По поводу иерархии отраслей права в юридической науке существует два базовых мнения. По первому из них совокупность отраслей права рассматривается с позиций «горизонтали». Соподчинения в них, соответственно, не выявляется. Второй подход отображается представлениями о том, что отрасли правовых норм могут находиться не только в одноплоскостном, но и в иерархическом, субординационном взаимодействии. По замечанию В.М. Левченко, «ведущий срез – функциональный – по отраслям законодательства, соответствующим отраслям права, было бы неточным именовать «горизонтальным». Здесь отражаются и связи субординации (иерархии) между самими отраслями права.» [252] .

Наиболее подробно позиция о сочетании отраслей права, в том числе и иерархического порядка, проработана у С.С. Алексеева. По мнению данного автора, «систему., права в целом можно охарактеризовать как базирующийся на одной основе и исходящий из нескольких автономных центров ряд ветвей, частично перекрещивающихся пирамид, образующих единый правовой организм… Любая группировка отраслей… права должна выражать те реальные связи, которые характерны для его структуры. Та классификация отраслей, которая отражает существование его разновидностей (профилирующие, процессуальные, специальные, комплексные), и представляет собой общую и главную их группировку» [253] . Чуть позже (в 1979 г.) С.С. Алексеев стал причислять к профилирующим и процессуальные правовые отрасли [254] .

Присоединяясь к идее о неодинаковом иерархическом «ранге» отраслей правовых норм, позволим себе отметить, что при рассмотрении вопроса сугубо с позиций юридической систематики, в отношении состава позитивного права субординация отраслей права, по нашему мнению, должна быть представлена своеобразной « пирамидой », в основании которой находится конституционное право. Из последнего проистекают «оси» образований административного, гражданского и уголовного толка. Все же остальные возможные к выделению отраслевые подразделения «располагаются» между указанными «осями», представляя собой или их разнообразные «переплетения», или же выступая по отношению к оным в качестве производных (в смысле – «обслуживающих»). Возможно и смешение двух представленных вариантов.

При этом в первом варианте речь идет о таких, например, образованиях, как семейное, предпринимательское, трудовое, страховое, торговое (и иные) отрасли права. Во втором варианте имеются в виду так называемые процессуальные правовые отрасли. Смешение двух вариантов представлено возможными «проникновениями» процессуальных данных (нормативно-юридического, учебного и (или) научного характера) в направления материального толка, и, соответственно, наоборот.

Рассматривая представленную «пирамидальную» конструкцию, остановимся на отдельных ее компонентах, и в первую очередь на конституционном праве , чуть более подробно. Так, по мнению A.A. Пушмина, «венчает систему права, обеспечивая взаимодействие всех его отраслей, государственное право, нормы которого имеют принципиальное определяющее значение в структуре регулирования всего комплекса отношений в обществе.» [255] . М.Ф. Орзих считал государственное право «единственной фундаментальной» правовой отраслью [256] .