Предвестники

Хвостовые перья раскрылись, крылья ударили по воздуху - я должна продолжить бой, догнать врагов - но голос Мельтиара остановил меня.

Они вышли из города. Пусть бегут.

Я не смогла остановиться - взлетела, восходящий поток понес меня над площадью, все выше. Взглянула на запад, туда, где смолкли последние выстрелы, - но различила только наших воинов на улицах и крышах, машину, разворачивающуюся над городом, и вечернее солнце.

Враги исчезли.

Я легла на крыло, скользнула вниз. Площадь приближалась, я видела Амиру, застывшую возле Мельтиара, видела, как Рэгиль опустился рядом, сложил крылья. Ветер рвал голоса, доносил лишь обрывки слов, я не понимала, о чем они говорят.

Когда я коснулась земли, Амира и Рэгиль стояли в стороне, а Мельтиар слушал предвестников из Рощи.

– ...песня теней, - говорила высокая женщина.
– Когда Нима и Эли поют ее вместе, их невозможно увидеть.

– Но они не смогут удерживать ее долго, - возразил рыжий волшебник. Я помнила его, он сражался вместе с нами недавно.
– Можно догнать их, можно...

– Нет, - сказал Мельтиар.

Я оглянулась. Лаэнара нигде не было.

Амира обняла меня. Я чувствовала, как дрожат ее крылья, как душа трепещет во власти горького и бездонного чувства. Рэгиль взял меня за руку, сжал ладонь, словно пытался согреть.

– Не получилось, - сказал он еле слышно.

Лаэнар не вернулся.

Я зажмурилась и на миг словно вновь оказалась там - в ночной темноте, возле распахнутого колодца, одна. Лаэнара забрали у меня, я ничего не смогла сделать.

Незнакомый голос проговорил:

– Но разве мы не должны...
– И я открыла глаза.

– Кто ты, предвестник?
– спросил Мельтиар.

Его голос звучал холодно и отрешенно. Воин, обратившийся к нему, отступил на шаг и опустил взгляд.

– Я Элтани, - сказал он. Бывший скрытый, в вышитой рубашке, с золотой булавкой в воротнике.
– Я следил за Эли во дворце. Я надеялся...

– Посмотрим, - ответил Мельтиар.
– Я разберусь, но мне нужно время. А сейчас его нет - мы еще не освободили побережье.
– Он обернулся к нам и приказал: - Идите в машину. Мы вылетаем.

Борта закрылись, зеленые огни пробежали под потолком.

Я сидела неподвижно, смотрела, как пальцы Амиры скользят по пульту, как клавиши вспыхивают под рукой Рэгиля. Я старалась ни о чем не думать, ничего не чувствовать, - кроме силы, струящейся по телу машины, словно кровь; кроме магии, переполняющей ружья, рвущейся на свободу. Вот-вот прозвучит голос Мельтиара, скажет, куда лететь, и мы помчимся в битву.

И я не буду думать ни о чем, кроме войны.

Мы ждали слов Мельтиара - но он появился сам. Возник рядом со мной, там, где всегда сидел Лаэнар. Вихри темноты прошли по кабине и исчезли.

Я не успела сказать ни слова, - Мельтиар привлек меня к себе, и я замерла, уткнувшись ему в плечо, не в силах заговорить ни мысленно, ни вслух. Его боль, устремление и непреклонность пронзали меня словно звездная дорога, путеводный луч.

– Он назвал мое имя, - сказал Мельтиар.
– Но ничего не вспомнил.

– Совсем?
– еле слышно спросила Амира.
– Но сможет вспомнить?..

– Да, - ответил Мельтиар.
– Я найду способ.

Его сила вливалась в мое сердце, и жажда битвы разгоралась, затмевала все. Наш народ ждал шестьсот лет, чтобы вернуть себе дом. Я буду ждать Лаэнара, я буду сражаться, я отомщу за всех, кто не дожил до этого дня. Я не отступлю.

– Мы не подведем тебя, - сказала я, и чувствовала ясно, как никогда - это правда.

35.

– Только они?
– спросила Аник.
– Ради них погибла половина отряда?

Я не мог понять, - она изменилась или воспоминания обманывали меня. Черные косы, резкие жесты, решительный взгляд, - но голос звучал словно издалека и был темным, как пасмурная ночь. На лице свежий шрам, повязка на руке, пропыленная и порванная одежда... Словно не десять дней прошло, а несколько лет.

– Мы больше никого не нашли, - возразил Тин.

Он не изменился.

Я все еще не мог поверить, что они пришли в Атанг за мной.

Ночь приближалась, подступала со всех сторон. Она скрыла столицу, скрыла дорогу, следы копыт. Мы растворились, превратились в тени, прошли незамеченными мимо врагов, - но нас могут догнать, найти, без труда.

Там, в Атанге, на площади, Тин окликнул меня. Выстрелы и крики не заглушили его мысль - она прострелила мою душу, наполнила легкие болью и дымом. Я не мог тогда откликнуться - я уже пел.

Я пел и сейчас. Песня теней текла еле слышно, мой голос сплетался с голосом Нимы, незримый покров закрывал наш отряд. Мы прятались в стороне от дороги, у подножия холма: я, Нима, Лаэнар, Тин, Аник и четверо ее ополченцев.

Песня слабела, но я все еще пел, чужие голоса долетали до меня сквозь сплетение теней.

– Потерять десятерых, чтобы спасти троих?
– Голос Аник становился все темнее, все жестче.
– И двое из них волшебники, а один вообще... Ради этого мы приехали сюда?

– Он спас мне жизнь!
– сказал Тин.
– Я должен был!

Сеть теней ускользнула от Нимы, рассыпалась, рябью прошла по земле, открыла нас. Я слышал свой голос - тихий, как дальний шепот волн, он качал на себе песню. Тени струились вокруг меня, - я остался невидимым, единственный из всех.

Я не хотел этого - и оборвал песню.

Тин обернулся ко мне.

Он был почти неотличим от ополченцев, - без крыльев, в простой одежде, измученный долгой дорогой. Но за спиной у него было ружье, полное призрачного шелеста, горького дыма, и такой же звук, раскаленный и неуловимый, растекался по земле вокруг нас. Теперь, когда песня стихла, шелест словно пробрался внутрь меня, мешал дышать и думать.

– Нас не увидят, - сказал мне Тин.
– Пока мы все рядом, на одном месте, враги нас не заметят.

Я кивнул.

Силы всадников - как темная вода, ничего неизвестно о них. "Это не волшебство, - говорил мне Зертилен.
– Не называй это волшебством".

Ведь наше волшебство такое же, как у врагов.

Нима плакала. Беззвучно, - плечи вздрагивали, слезы текли по ладоням. Я опустился на землю рядом, тронул ее за локоть.

– Почему?
– всхлипнула Нима.
– Он простился с нами, он знал, что умрет. Почему?

Я хотел сказать ей: "Он ушел по песне". По песне, сияющей как ручей, как утренний свет. Не было ни боли, ни сожалений, только путь, только песня, - так он ушел. Он учил меня этому, и Ора говорила об этом.