Превосходство Борна (др. перевод)

— Я вижу во всем этом только грязь, и больше ничего.

— У тебя отличное зрение. И то, что видишь ты, увидит и генерал, — ту же грязь, в которой, как в зеркале, отразилась сущность его самого. Он вынужден будет, задыхаясь от ярости, до конца дней своих жить с этим камнем на сердце.

— Если он тебе ничем не помог, ты смог бы помочь себе сам, чтобы стать настоящим человеком. Ты достаточно умен, чтобы понимать это.

— Уж не хотел ли ты, чтобы я отказался от всех своих забав и не принимал участия в захлестнувшем наш мир беспределе? Это немыслимо, приятель. Когда ты берешься за какое-то дело, оплачиваемое особо щедро, то рассчитываешь на то, что рано или поздно тебе подвернется счастливый случай выйти из игры еще до того, как все раскусят тебя. Я нашел такую работу, но судьба мне не улыбнулась. К сожалению, конкуренция вытравливает все лучшее из наших душ, не так ли? Мы остаемся в живых только потому, что кого-то это еще устраивает. Ну и отсюда возникает безудержное стремление к пьянке. Спиртное придает нам уверенность и даже смелость, позволяющие приступить к выполнению задания, за которое при иных условиях ты не смог бы взяться.

— Но не пьешь же ты во время работы!

— Конечно нет, но остаются воспоминания. Ты и после того, как расстался с виски, продолжаешь бравировать своей способностью совершать, казалось бы, невозможное.

— Чушь все это! — решительно заявил Джейсон Борн.

— Не совсем, — возразил убийца. — Ты ищешь опору в чем бы то ни было.

— В тебе сидят два человека, — сказал Джейсон. — Одного ты знаешь, другого — нет или просто не желаешь знать.

— Неправда, — ответил коммандос. — Я прежде откину копыта, чем на свет появится этот второй человек, так что не обманывайся зря. Не вводи себя в заблуждение, мистер Настоящий! Лучше вгони пулю мне в голову, а не то я разделаюсь с тобой при первой же возможности! Убью тебя, если только сумею!

— Ты просишь меня покончить с тем, с чем тебе невмоготу жить.

— Оставь все это, Борн! Не знаю, как у тебя, но у меня случаются заскоки, и я хочу, чтобы они были! Не желаю жить без них!

— Так чего же тогда ты просишь меня освободить тебя от них?

— Прекрати, козел!

— Вот и опять ты выдал себя.

— Хватит! — Убийца вскочил с кресла. Джейсон сделал два шага вперед и врезал пленнику правой ногой по ребрам. Эллкот-Прайс, вскрикнув от боли, свалился обратно в кресло.

— Я не убью тебя, майор, — тихо произнес Борн, — но сделаю так, что тебе самому захочется умереть.

— Исполни мое последнее желание, — прохрипел убийца, держась за грудь связанными руками. — Несмотря на то, что я охотился за тобой… Я готов принять мгновенную смерть от пули, лишь бы не попасть в гонконгский гарнизон. Там меня повесят поздней ночью, когда никого не будет вокруг, и сделают это просто для того, чтобы соблюсти формальность. Завяжут вокруг шеи толстую веревку и заставят меня встать на табурет. Я не хочу этого!

Дельта знал, когда менять направление.

— Я тебе уже говорил, — произнес он холодно. — Возможно, тебя ожидает иная судьба. Тем более что с англичанами в Гонконге ты никак не связан.

— Так ты действуешь не от них?

— Нет. Ты сам это выдумал, хотя я никогда не говорил ничего подобного.

— Врешь ты все!

— Значит, ты не так умен, как я предполагал, хотя и в этом отношении я не строил относительно тебя особых иллюзий.

— Я знаю: ведь я не могу мыслить пространственно!

— Что правда, то правда.

— Выходит, ты из тех, кого американцы называют охотниками за правительственными премиями… Выслеживаешь находящихся в розыске преступников, действуя при этом на свой страх и риск…

— В каком-то отношении ты прав. И я думаю, что тот, кто послал меня за тобой, возможно, захочет нанять тебя, а не убить.

— О Боже!..

— В случае успешного выполнения данного мне поручения меня ожидает большая награда. Очень большая!

— Так вот чем ты занимаешься!

— Нет, это у меня единственное задание подобного рода. Обещанное мне вознаграждение столь велико, что я не могу от него отказаться. А теперь ложись на кровать.

— Что?

— То, что слышал.

— Мне нужно в сортир.

— В таком случае позволь мне как хозяину оказать тебе гостеприимство, — молвил Джейсон, подходя к двери ванной комнаты и открывая ее. — Хотя это и не относится к моим любимым развлечениям, я все же понаблюдаю за тобой.

Удовлетворив свои естественные потребности под дулом направленного на него пистолета, самозванец вернулся в маленькую обшарпанную комнатенку в дешевой гостинице неподалеку от Монгкока.

— Заваливайся! — приказал Борн, указывая стволом пистолета на кровать. — Ложись ничком и раздвинь ноги.

— Красавчику за конторкой внизу понравился бы такой разговор.

— Ты сможешь позвонить ему потом, если у тебя появится свободное время. А сейчас давай, лицом вниз. И побыстрее!

— Вечно ты спешишь…

— И куда больше, чем ты себе можешь представить.

Джейсон поставил рюкзак на кровать. Пока убийца укладывался на грязное покрывало, Борн вытащил из сумки нейлоновую веревку. Через девяносто секунд шея коммандос была привязана у изголовья кровати, а ноги прикручены к противоположной ее стороне. Сняв затем наволочку с подушки, Борн закрепил ее на голове майора таким образом, что она закрывал только глаза и уши, оставляя открытыми рот и нос.

Внезапно голова убийцы, чьи возможности даже просто пошевелиться были крайне ограничены, начала вздергиваться судорожно, а рот спазматически открываться и закрываться. Бывшему майору Эллкоту-Прайсу явно приходилось туго. Но Джейсон смотрел на него без сострадания.

В номерах убогого отеля, который удалось найти Борну, не было такого дающего определенный комфорт предмета, как телефон. Связь с постояльцем поддерживалась из внешнего мира исключительно с помощью стука в дверь, который могли произвести и нагрянувшая в гостиницу полиция, и предусмотрительный клерк, желающий предупредить клиента, что если тот намерен задержаться в номере еще на час, то обязан заплатить как за полный день проживания.

Джейсон бесшумно проскользнул в дверь и направился к телефону-автомату в дальнем конце коридора. Воссоздав в памяти телефонный номер, он, моля Господа Бога о том, чтобы долгожданный момент наконец наступил, вставил монетку в щель аппарата. Дыхание его участилось, кровь бросилась в голову.

— «Змея», — бросил он в телефонную трубку, подчеркивая своей интонацией особую значимость этого слова. — «Змея»!.. «Змея»!..

— Цюин, цюин [206] , — прозвучал скороговоркой безучастный голос, говоривший по-китайски на противоположном конце провода. — У нас возникли помехи на обслуживаемых нами линиях связи, но в ближайшее время неисправность будет устранена. Вы слышите автоответчик… Цюин…

206

Позывные (кит.).

Джейсон положил трубку на место. Тысячи обрывочных мыслей столкнулись у него в мозгу осколками разбитого зеркала. Он быстро зашагал назад по темному коридору. Когда Борн проходил мимо проститутки, считавшей деньги, она улыбнулась ему и поднесла руки к блузе. Джейсон, продолжая свой путь, отрицательно покачал головой. Вернувшись в номер, подождал пятнадцать минут, молча стоя у окна и слушая гортанные звуки, вылетавшие изо рта его пленника. Затем снова тихо вышел в коридор и, опустив монетку в автомат, еще раз набрал тот же номер.