Превосходство Борна (др. перевод)

— Ты просил о быстрой смерти, майор, — произнес Борн, между тем как шумное действо вокруг викторианского дома достигло апогея. Отряду пехотинцев, толпившемуся у развороченной взрывом садовой ограды, поручили двинуться в дальний участок усадьбы. — Ты и впрямь невзлюбил себя? Но идея твоя неплоха: в самом деле, нечего было хранить гостинцы в сумке.

Борн развязал рюкзак и при свете пламени, перебравшегося уже на второй этаж особняка, вытряхнул на землю его содержимое: зажигательную бомбу, пластиковое взрывное устройство и, как довольно точно определил убийца, пистолет «МАК-10». Вставив магазин — один из четырех — в грозное оружие, остальные три он засунул за пояс. Затем поставил на предохранитель метательный механизм и проверил баллон. Слезоточивый газ должен был помочь Джейсону спасти жизнь этим малолеткам в униформе, приговоренным к смерти извечным эгоизмом властей предержащих. Не обделил Дельта вниманием и зажигательную бомбу. Сорвав с нее пластиковую оболочку, он швырнул снаряд изо всех сил в верхний край полукруглой деревянной панели над застекленными дверями, и тот накрепко пристал к ровной поверхности. А еще через мгновение в камень справа от парадного входа врезался баллон с газом и, разлетевшись вдребезги, укутал людей удушливыми клубами пара. Солдатам было уже не до оружия: они ожесточенно терли опухшие, в слезах глаза и пытались прикрыть от ядовитого дыма воспалившиеся ноздри.

Взорвавшись, вторая брошенная Борном зажигательная бомба покорежила элегантный викторианский фасад, разворотив его верхнюю секцию. Дверные стекла были выбиты, обломки стены на втором этаже нависли угрожающе над крытой черепицей верандой. Пламя, взметнувшись к крыше особняка, скользнуло внутрь здания, пожирая занавески и портьеры в стремлении довершить содеянное первым зажигательным снарядом.

Морские пехотинцы, налетая друг на друга, метались в панике из стороны в сторону. Спасаясь от огня, они попали в облако слезоточивого газа. Кое-кто из них побросал карабины. И все они задыхались от кашля.

Дельта пригнулся. В руке у него был многозарядный пистолет, рядом с ним находился убийца. Вот он, благоприятный момент! Сумятица царила несусветная. Облако газа у входа в здание рассеивалось жарким пламенем. И, как только воздух очистится, — а ждать этого осталось совсем недолго, — он, Борн, сможет броситься в бой. На то, чтобы разыскать своих недругов, ему не потребуется много времени. Руководители тайной операции, для проведения которой потребовалось засекретить дом на территории, принадлежащей иностранному государству, не покинут своего убежища по крайней мере по двум причинам. Первая заключалась в том, что они не имели ни малейшего представления ни о численности, ни о дислокации обрушившегося на них противника, и, выйдя из здания, эти субъекты рисковали попасть в плен, а то и погибнуть. Вторая была более обыденной. Как научили их события в Тегеране, документы не просто следует уничтожить, — скажем, порвать, — а сжечь. Распоряжения, личные дела, служебные донесения, черновые материалы — все должно исчезнуть, словно ничего этого и не было никогда.

Сирены выли все громче. Еще минута бешеной гонки по горной круче, и машины подкатят к усадьбе.

— Отсчет времени начался, — произнес Борн, устанавливая таймер на последней пластиковой бомбе. — Я не собираюсь давать ее тебе: я сам займусь этой «игрушкой» в наших общих интересах — как твоих, так и моих! Итак, майор Эллкот-Прайс, у нас в запасе — тридцать секунд!

Джейсон бросил пакет, и тот, описывая дугу, полетел к стене здания справа от входа.

— Я не могу без оружия! Ради Христа, дай пистолет!

— Он на земле. У меня под ногой.

Убийца опустился на корточки:

— Позволь же мне взять его.

— Позволю, как только сочту это нужным. Но если ты попытаешься самовольно овладеть пистолетом, то окажешься в ближайшие же часы в камере смертников в военном городке Гонконга, где по тебе давно уже плачут виселица, крепкая веревка и палач.

Убийца огляделся в страхе:

— Проклятый обманщик! Ты лгал мне!

— Да, и делал я это всегда. Но, может быть, ты поступал по-иному?

— Ты говорил…

— То, что я говорил, мне известно. Как и то, почему ты здесь и отчего вместо девяти патронов у тебя только три.

— Что?!

— Я использую тебя для отвлечения внимания противника, майор. Когда я позволю тебе уйти от меня с оружием в руке, ты направишься по своему усмотрению или к воротам, или к пролому в стене. Солдаты попытаются задержать тебя. Ты, естественно, выстрелишь в ответ, и, пока они будут разбираться с тобой, я проникну в здание.

— Ублюдок!

— Тебе хотелось бы задеть мои чувства, но у меня их больше не осталось, поэтому все, что ни скажешь ты, для меня не имеет значения. Я должен войти в особняк, и это все, что я знаю…

Взрыв, выворотив из земли дерево, шарахнул его корнями о стену. Каменная кладка, не выдержав удара и деревом, и взрывной волной, обрушилась наполовину. К расширяющемуся кверху проему в ограде тотчас ринулись стоявшие у ворот пехотинцы.

— Пора! — воскликнул Дельта, вставая в полный рост.

— Дай мне пистолет! Убери с него ногу!

Но Джейсона Борна вдруг словно громом ударило. Не отдавая себе в том отчета, он, повинуясь инстинкту, повалил убийцу на землю и уперся коленом ему в горло. За разбитыми стеклянными дверями появился в объятой пламенем прихожей человек. Лицо его прикрывал платок, но хромоту нельзя было скрыть. Так передвигался только он — тот, кто побывал и в друзьях его, и в недругах! Фигура с изувеченной ногой обрушила вниз пинком решетчатую раму двери и неуклюже спустилась по трем ступеням к вымощенной плиткой площадке перед особняком. Протащившись немного вперед, калека крикнул как можно громче солдатам, чтобы те прекратили огонь.

Дельта знал: это был враг. Прошлое ожило. Кладбище в предместье Парижа… Александр Конклин, вознамерившийся убить его согласно принятому в верхах решению в рамках стратегии «за гранью возможного»…

— Дэвид, это я — Алекс! Не делай того, что задумал! Остановись! Это — я, Дэвид! Я здесь, чтобы помочь тебе!

— Ты здесь, чтобы убить меня! Ты уже пытался сделать это в Париже, а потом — в Нью-Йорке… В «Тредстоун — Семьдесят один»!.. У тебя короткая память, парень!

— А у тебя и вовсе нет никакой памяти, черт побери! Ты стал Дельтой, и это то, чего они хотели! Я знаю, что скрывается за этими событиями, Дэвид. И прилетел я сюда только после того, как мы обсудили сложившуюся ситуацию… Мы — это Мари, Мо Панов и я!.. Мы все здесь. Мари в безопасности!

— Неправда! Все это — ложь! Вы убили ее! Как сделали бы это еще в Париже, не помешай я вам! Я увез ее подальше от вас!

— Ее никто не убивал, Дэвид! Она жива! Я могу привести ее тебе прямо сейчас!

— Хватит обманывать! — Дельта, присев на корточки, нажал спусковой крючок. Огненный шквал обрушился на мощеную площадку у входа в особняк. Пули отлетали рикошетом в горящую прихожую, но, как ни странно, ни одна из них не задела Конклина. — Ты хочешь выманить меня из укрытия, чтобы я тут же был расстрелян твоими солдатами! В общем, все как тогда, когда ты действовал по программе «за гранью возможного»! Но твой номер не пройдет, палач! Я намерен проникнуть в здание, чтобы добраться до них — молчаливых, глубоко законспирированных особ, стоящих за вами! Они там! Я уверен в этом! — Борн поднял простершегося на земле самозванца и, сунув ему в руку пистолет, крикнул Алексу: — Тебе был нужен Джейсон Борн, так получай его! Я предоставляю ему в этом розарии полную свободу идти, куда он хочет. Так убей его, пока я буду охотиться за тобой!

Коммандос, находившийся в близком к безумию состоянии, кинулся, подчиняясь инстинкту, сквозь цветущие кусты прочь от Борна. И тотчас повернул назад, обнаружив, что и у северной и у южной стены стоят морские пехотинцы. Путь к восточной стене ему также был закрыт: бросься он только туда, как его сразу же заметят солдаты, расположившиеся и к северу и к югу от него. Лучше уж не двигаться, если он не желает попасть под пули.

— У меня нет больше времени, Конклин! — закричал Борн. А в голове у него был сумбур. Почему не смог он убить человека, который предал его?.. «Нажми на курок! — взывало все в нем. — Прикончи последнего из ветеранов „Тредстоун — Семьдесят один“!.. Убей! Убей его!»… Что же мешает ему поступить так?