Приходите за счастьем вчера

– «Немножко» ?! Катерина, я от этого немножко чуть детство не вспомнил, – потянув её за руки и не давая вскочить, Элайджа усмехнулся, вновь принимаясь её целовать. – Вознагради мои страдания, моя королева.

Брюнетка неожиданно присмирела, улыбнулась, ласково проводя пальцами по его груди, животу, бёдрам и, выгнувшись, пробормотала:

– Всё-таки хорошо, что я вышла замуж за мужчину, который не протирает мной песок и кочки…

– Кет? – Сообразив, к чему ведёт этот пассаж, Элайджа приостановился. – Не стоит сейчас, я уже...

– Стоит, милый… Ты же так намучился со мной сегодня… – она хрипловато рассмеялась. – Не забывай, что у меня очень нежная спина, а тут каменистая почва, – Губы Катерины заскользили вслед за руками, мужчина судорожно глотнул ртом воздух, понимая, что пощады ждать не приходится, – и поэтому ты должен оставаться джентльменом, не претендуя на позицию сверху. Даже если очень захочется…

«Даже когда очень захочется».

Уже переодетая в дорожную одежду – джинсы и футболку, Катерина стояла сосредоточенно рассматривая в сковороде творение своих рук – яичницу с беконом.

– По-моему, вполне сносно, – заметил Майклсон, подходя. От неожиданности она резко обернулась, волосы рассыпались по плечам.

– Не стоило так подкрадываться. Теперь ты получишь и мою шевелюру в дополнение к блюду. – Без восторга заметила брюнетка, снова скалывая всё ещё мокрые после ванны пряди. Элайджа нахмурился – сегодня с утра Кет была явно не в духе, ещё с того момента, как он нашёл её сидящей на берегу и кидающей ракушки в наползающие на песок волны. В первый момент Майклсон решил: Катерина раздражена из-за того, что покой закончился, и они разлетаются по разным странам минимум на неделю, но потом понял, что причина другая. Впрочем, яснее от этого она не становилась.

– Кошечка, что у нас не так? – Отойдя, он устроился на небольшом диване, сцепив руки над головой и не отрывая взгляда от её спины. Злая или нет, а она все равно казалась Элайдже самой привлекательной составляющей этой комнаты. – Давай без экивоков и женских непонятностей.

– В женщине должна быть загадка, разве нет? – В её улыбке сквозили вызов и плохо скрытая агрессия.

– Не многоуровневый кроссворд.

Развернувшись, Катерина быстро подошла. Послала испепеляющий взгляд сверху вниз.

– И что конкретно тебя интересует?

Прежде, чем она успела среагировать, он обхватил рукой её колени и дёрнул на себя.

– Какого чёрта ты норовишь довести меня до белого каления? – Кет попыталась оттолкнуть, но только забарахталась на диване. – Это не плохое настроение, а какая-то целенаправленная, – он замолчал, подбирая нужное слово, – грызня. И ещё… – Скрутив её так, чтобы не брыкалась, Элайджа процедил: – никогда не смей мне угрожать. Если я ещё хоть раз услышу что-то подобное тому, что ты сказала на берегу…

– И что сделаешь? – Вскинулась девушка. По её спине пробежали мурашки – Катерина и впрямь сегодня утром сообщила, что он сильно пожалеет, если она заметит поползновения к походу налево. – Ударишь?

Майклсон смерил брюнетку таким тяжёлым взглядом, что Кэт сочла за лучшее помолчать. Чего она ожидала? Что её начнут уверять в вечной верности? Это как-то… Глупо.

– Если что-то изменится, я тебе просто расскажу. – Хотя для него вряд ли это было возможно: влечение к Катерине лишь усиливалось от того, что они были вместе, к любви теперь прикладывалась привычка чувствовать её рядом, но подобные пассажи Майклсон терпеть не собирался и решил на будущее расставить точки над «i». Но и не более того. Чмокнул в нос, и поставив Катерину на ноги, легонько шлёпнул её по ягодицам. – У тебя горит.

– Да. – Вновь вернувшись к плите, Кет повернула ручку выключателя. Уставилась на подгоревший завтрак и примирительным тоном, сказала: – Давай завтракать, Эл.

Она десять раз уже обругала себя за собственную глупость, толкнувшую сказать эту фразу на побережье.

– Я буду справлять Рождество в Мистик-Фоллз с Еленой, – брюнетка быстро расставила тарелки и приборы. – Это первое без папы, и поэтому я отправлюсь домой без вариантов. Скорее всего, мы не увидимся около месяца.

– Совсем необязательно. Я вполне могу приехать на Рождество туда. – Поднявшись и мысленно осенив себя крестным знамением – Кет и без того не была гуру кулинарии, а учитывая, что завтрак ещё и пришкварился, его желудок ожидало явное истязание, – Элайджа пояснил: – Керолайн наверняка будет рада побыть с родителями, уломает Ника, Ребекка с Алексом вряд ли станут возражать – сестра любит Мистик-Фоллз, а Кол…

– Кол вряд ли придёт в восторг от провинции, – с прохладцей ответила брюнетка, испытывая безотчётные радость и облегчение.

– Куда ему деваться, если остальные поедут в Штаты? – Фыркнул Элайджа, накалывая на вилку кусок бекона. От мысли, что этот продукт бы явно выиграл, если бы его положили в натуральном, не сготовленном виде, мужчина поспешил избавиться. – Хоть выспится, да и Ричмонд в сорока минутах езды. В общем, этот вопрос решён.

«Лучше бы нет».

Катерина улыбалась, но внутренне ужасалась с самого утра, когда, проснувшись, обнаружила, что мысль о разлуке с ним вызывает самый настоящий сплин. Поэтому сейчас, охолонув и взяв себя в руки, девушка даже радовалась, что они, наконец, разъедутся прежде, чем она рискует превратиться в тряпку, и спешила завершить этот день поскорее.

– Хорошо. – Нахмурив брови, Катерина задумчиво пережёвывала сухую крупу, в которую превратился омлет. – Мне нужно найти для Джиллиан хорошего начальника. У нас это… сложно.

– Тебе нужна помощь? – Он поднял бровь, вглядываясь в лицо супруги. По крайней мере, чай Катерине удалось заварить отличный – все воспоминания о странном вкусе еды были стёрты после первого глотка, и в немалой степени и из-за этого настроение самого Элайджи пошло в гору.

– Я… – На мгновение её лицо осветилось выражением какой-то просьбы, но Кет тут же упрямо – даже слегка качнула головой, словно дополнительно убеждая его в своих словах, – ответила: – Нет, я справлюсь сама. Там нет ничего, о чём стоило бы жалеть. Всё что нужно у меня теперь в другом месте.

– Всегда есть что-то, чем дорожишь, – не согласился Майклсон. Его не слишком радовала жестокость и беспринципность, холодящая её взгляд, когда Катерина говорила об эмоциональной стороне их жизни. – Я понимаю, что тебе придётся нелегко в чужом месте.

– Нет. – Она отложила вилку, в очередной раз подивившись выдержке своего мужа – несмотря на её искренние старания, качество приготовленных блюд улучшалось слишком медленно, особенно относительно посола, – и начала чистить апельсин. – Я не вижу там ничего стоящего.

Это была не совсем правда, но Элайджа и без того заполонил собой её настоящее, и будущее, и прошлое, и хоть что-то Кет хотела оставить себе ещё и помимо работы. Даже если это будут только воспоминания. Стрельнув глазами, девушка добавила: – Всё самое стоящее сидит передо мной и притворяется, что ест завтрак.

– Льстивый подхалимаж с твоей стороны такая редкость, что мне не остаётся ничего как на него купиться, – усмехнулся мужчина. – Если с едой покончено, то не хочешь прогуляться по роще напоследок? Будешь вспоминать апельсины в прокопчённом Нью-Йорке.