Приходите за счастьем вчера

Но вот взлетели пробки от шампанского, опустели руки девушек, вручающих цветы героям вечера, и Елена, спустившись вниз и подбадривая немного расстроенных Чарльза и Валери – своих учеников, с удовольствием наблюдала, как танец-победитель открывает вечеринку, мысленно уже устремившись в объятия к сестре. Правда, физически Даниэлле это удалось раньше, только на объятия она претендовала другие. Как только освободилась, девочка с визгом бросилась на шею тому незнакомцу, который сидел рядом с Бекс.

– Алекс! Ты меня видел?! – Взлетев в воздух, радостно залопотала Даниэлла, подхваченная сильными мужскими руками, и чмокнула его в щёку. После обернулась, обращаясь к остальным мужчинам: – Дядя Эл? Кол? Да у Несс никогда так не получится! Правда же?!

– Разумеется, как у тебя не получится, – подтвердил Кол, предпринимая бесполезную попытку купировать очередной виток противостояния между кузинами. – У неё получится по-своему. Иначе.

– Несс? – едва слышно переспросила Катерина мужа, разглядывая чудо в лентах поближе. Дети у неё не вызывали благоговения, но забавляли, заставляли улыбаться, и она их за это автоматически любила.

– Ванесса, – тихо пояснил Элайджа. – Они с Даниэллой погодки и это настоящая битва титанов за внимание в семье.

Но Катерина уже его не слышала, уткнувшись носом в плечо подошедшей Елены, что-то бормотавшей сестре вполголоса.

– Дени, не будь такой жадиной. – Поцеловав малышку в лоб, произнёс Александр, стараясь не встречаться глазами с едва ли не прыскающей в кулаки Бекс – похмелье давало о себе знать остаточными явлениями.

С Колом они пересеклись где-то в Альпах, решили взять тайм-аут перед долгими семейными выходными в исключительно мужской компании, и сейчас их лица хотя и были приведены в приличный вид, но сведущему человеку стало бы ясно довольно быстро, что не всё так просто. Бекс была достаточно сведуща в подобных вопросах. Уже в Ричмонде мужчины встретили Элайджу и Катерину, которые мирно переругиваясь между собой, оказались на заднем сидении автомобиля, пожиравшего километры по направлению к Мистик Фоллз. Кет едва ли не затерроризировала Кола, торопя к началу конкурса, пока Элайджа не сумел изменить ситуацию так, что она немного притихла. Хотя Александру новоиспечённая родственница даже чем-то понравилась – резковатая, брызжущая энергией девушка, не обладала мягким ровным теплом, которые он так любил в Ребекке, умевшей обернуть любую ситуацию в радость; не была похожа на деятельную и практичную в своей мечтательности натуру Керолайн, а скорее напоминала норовистую кобылку, которую нельзя укротить и приучить к седлу, но можно приручить, приласкать и тогда она присмиреет и разрешить ездить без седла. По крайней мере, старшего шурина эта возня, похоже, забавляла, и это уже было неплохо…

– Я не жадина. – Даниэлла осмотрела обнимающихся девушек и задумчиво возвестила: – Дядя Эл?

– Да, Звёздочка?

– Иди сюда.

– Я беру себе Елену, а Нессе пусть достаётся твоя жена, – сообщила Даниэлла, переходя на руки к другому мужчине. – Она тоже хорошая, наверное.

Элайджа от неожиданности подавился словами, переглянулся с мужчинами и в итоге беспомощно уставился на сестру. Но Ребекка, бессовестно воспользовавшись моментом, вцепилась в супруга, точнее в Александра вцепились её губы, зубы и язык, поэтому с этой стороны поддержки Элайджа не нашёл. Кол тоже молчал, как воды в рот набрал, а Дени меж тем продолжала:

– Вот видите, я не жадная.

– Видим. Давай знакомиться, – брюнетка, наконец, оторвавшись от сестры, присела на корточки и протянула ладонь. – Кет.

– Как кошка? – подняла брови малышка.

– Не совсем, но похоже. – Катерина стрельнула глазами на мужа.

– Я видела твоего кота… – задумчиво пробормотала Дени. – Дашь мне на немного?

– Не могу, – Катерина улыбнулась, смягчая отказ. – Он живёт со мной, потому что сам этого захотел. Мама же не может тебя кому-то отдать, если ты не хочешь, вот и я его не могу…

– Понятно, – наконец, что-то для себя решив, Даниэлла подошла и чмокнула девушку в щёку. Обняв в ответ маленькое тельце, упакованное в шёлк и кисею, Катерина подумала, что скоро у неё будет такая же своя. Или такой же… И вздрогнула, чувствуя, словно её подслушали, когда Дени шепнула на ухо: – Только пусть ты родишь мальчика. Иначе придётся делить вас на троих, а это сложно. Я только по пальцам считать умею.

Девушка вышла на широкий балкон, перила которого образовывали изящный полукруг. Зябко: кто-то курил и не захлопнул окно, для её маленького платьица просто холодно, но она не стала закрывать – несколько минут покоя, отрешённости, которые даёт свежий воздух в сочетании с расстилавшейся над головой небесной твердью, того стоили. У Кет всё разрешилось, у неё самой вроде бы тоже, но… Это «но» до сих пор вызывало слёзы на глазах, с которыми трудно было справиться. Натренированная своим образом жизни Катерина умела скрыть тоску по отцу лучше, Елене же требовались тайм-ауты. Чем веселее было вокруг, тем сильнее вгрызалось в душу чувство утраты Алека – счастье окружающих словно подчёркивало его отсутствие на этом празднике жизни. Может правда, когда сбрасывается покрывало Майи**, утрачиваются иллюзии? Только приподымается оно и для других… Постукивая пальцами в такт музыке – кажется, это было танго, – доносившейся из залы, девушка высунулась из окна. Паутина созвездий всё плотнее плела свою сеть из светящихся точек, и от непрерывного разглядывания небосвода, от доносившейся из зала немного рваной музыки, у Елены закружилась голова – затянуло. Почувствовав подкатывающую к горлу тошноту, девушка отшатнулась в сторону – на долю секунды ей показалось, что она понимает выбирающих именно этот способ для самоубийства. Но оглянувшись, рассмеялась – всего второй этаж. Ощущение мгновения до смерти ушло столь же скоро, как и появилось.

– Простудишься, – раздался над ухом знакомый голос, и едва не подпрыгнув от неожиданности – перед её носом хлопнула рама большого окна, – Елена обернулась. И тут же начала заваливаться на мужчину – девушка напрочь забыла о своих модельных «копытцах», а долгое разглядывание звёзд вскружило голову и пришлось схватиться за подоконник лоджии. – Что ты тут делаешь?

– Думаю, что самоубийство и второй этаж трудно совместимы, даже если он высоко над землёй. – Честно пробормотала Елена, наконец, возвращая себе равновесие. – Это как-то противоестественно.

Он секунду смотрел, потом зрачки расширились, заполняя светлую радужку…

– Сдурела?! – рявкнул Кол, и едва ли не волоком оттащив её к центру балкона, цепко сжал запястья.

– Да я не про себя, Майклсон. – Она фыркнула, отступая на шаг назад. – А так – в целом, философски... Ну ведь какая дурость – прыгать со второго этажа, лучше уж вены резать. Отпусти. С приездом, кстати.

– С ума сойти... – Разжав руки, он задумчиво поглядел на девушку. Повисло молчание – только вот, какое?.. его нельзя было назвать ни комфортным, ни, как ни странно, неловким. Напряжённое? Пожалуй, да. Танго в зале сменилось вальсом, а мужчина всё стоял, не отрывая взгляда от Елены, рассматривающей свои пальцы, затянутые шёлком чёрных перчаток. Наконец, на лице Кола появилось странное выражение то ли удовлетворения, то ли нежности.

«Сейчас он меня поцелует».

Девушка облизнула губки, прежде чем успела спохватиться и отдать себе приказ выглядеть прилично.

– Потанцуй со мной, Елена.

На секунду в глазах брюнетки мелькнуло желание согласиться и тут же погасло, сменившись откровенной опаской. Она попыталась отступить, но некуда – ладони нашли подоконник за спиной.

– Я не танцую, ты же знаешь, – насколько могла безразлично произнесла Елена. – Да и нужно возвращаться поправить причёску – через десять-пятнадцать минут мне объявлять выступления группы на шоу.

Пока она говорила, Майклсон подошёл к дверям – Елена думала, что он вернётся в зал, но вместо этого резко – звук выделялся на фоне мелодии вальса – щёлкнул замок.

– И что это значит? – сухо поинтересовалась брюнетка, прислоняясь спиной к стеклу.

– Я хочу твой танец. – Последние слова прозвучали настолько очевидно, что Елена едва ли не услышала его: «Я хочу тебя» и поняла, что её раскусили.

– Ты беспринципный наглец, – всё тем же ледяным тоном произнесла девушка, – ты знаешь?

Но оскорбительная реплика не смутила мужчину. Каким-то шестым чувством, которое романтики называют морально интуицией, а Кол характеризовал несколько грубее, он понял, что соблазнение Елены предполагает танец и решил прозондировать почву, насколько далеко пошлют. Или не пошлют? Волчий инстинкт адвоката, едва ли не вопил, что жертва теряет кровь, фигурально выражаясь, и остальное – дело времени. Может, удастся уложить её в горизонталь без последствий в виде свадебных колоколов и стенаний…