Приходите за счастьем вчера

– Господи, Елена… – он взорвался, не выдержал такой тонкой натуры. – Я в любом случае не первый, с кем ты наставляешь рога своему программисту.

– Я фригидна! – выпалила Елена и, не зная куда деваться от стыда, уткнулась носом в коленки.

Повисла пауза. Кол некоторое время с «интеллектуальным» выражением лица рассматривал девушку, почесал затылок и в итоге расхохотался. От души.

– Кто тебе сказал этот бред, дорогая? Твой программист?

– Метт никогда бы этого не сказал. – Она поднялась с постели и, не стесняясь отсутствия на теле одежды, не считая тоненьких трусиков – по крайней мере телом Елена гордилась искренне и вполне заслуженно, считая себя, если не совершенством, то гораздо красивее большинства женщин, – сделала шаг по направлению к ванной. – Раз мы всё выяснили, иди, а я буду спать.

– Что именно? – Кол не сделал попытки освободить кровать.

– Прости?..

«Девяносто девять из ста спросили бы «Что?», а у Елены: «Прости?»… Мысль не нова...»

– Что именно мы выяснили? – Он внимательно разглядывал открывшийся вид сзади. Вид впечатлял на расстоянии не меньше, чем вблизи. – Всего навсего, что твой тюфяк не способен на что-то большее, чем детская возня.

– Заблуждаешься. – Она не успела прикусить язык – алкоголь в крови, растерянность давали о себе знать. – Способен, но не со мной.

– Даже так, – вскинул бровь Майклсон. Светлые глаза заблестели в свете так и не выключенного ночника. – Снисходительность и рационализм – отличное качество для будущей жены, ему на тебя молиться надо…

– Я тоже не свята и... В общем, ты прав. Ты не первый и не второй, – Елена усмехнулась. – Разочарован?

– Нет. Если бы ты сидела на месте, не ища большего, то была бы дурой. – Он помолчал. И впрямь разочарован не был, скорее удивлён. Приятно или нет, не сказать – просто удивлён. – Если бы упустила Метта, не разобравшись что и как, тоже. Иди сюда и не пытайся играть в свою сестру.

– Я тебе уже объяснила, что дело не в Метте, а во мне, – ровно повторила брюнетка, не пытаясь приблизиться. – А теперь, пожалуйста, либо освободи кровать… – он не проявил энтузиазма исполнить пожелание, – либо я освобожу эту спальню. Доброй ночи.

– Елена, ты оправдываешь данное тебе имя***. – Задумчивый голос настиг её, стоило сделать пару шагов: – Я веду себя как ребёнок, мозги давно настолько сосредоточились ниже пояса, что сомневаюсь в их наличии в принципе – что тебе ещё нужно, чтобы чувствовать свою привлекательность?

– Моя красота и замечательное владение телом не предполагают сексуальности в постели. – Сказав это, Елена сконфузилась – прозвучало совсем уж пафосно. Но по спине побежали лёгкие мурашки – всё-таки безумно приятно быть столь желанной для мужчины, явно не вчера познавшего женщин в Библейском смысле. – И мне ничего не нужно, кроме как спать и…

«Потрясающе! Такая смесь самолюбия и неуверенности…»

Глаза Кола заблестели ещё возбуждённее – он мгновенно (впрочем, это уже вошло в привычку?) простил ей собственное подвешенное состояние, настолько по-женски смешно выглядела сейчас Елена. Смешно и маняще. Перехватить её было делом пары секунд.

– Тебе много чего нужно, – заверил мужчина, не давая отстраниться, но и не слишком сильно таща к себе, внутренним чутьём поняв, что с ней нужно аккуратно. Пока. – Начнём разрушать веру в величие твоего программиста.

– Ты уверен, что сможешь? – Она попыталась привычно с вежливым безразличием скривить губы, но не удалось – Кол решил, что лимит на разговоры они более чем превысили, и улыбка потонула в поцелуе.

Через некоторое весьма продолжительное время он уже не был так уверен в положительном ответе на её вопрос. Елене было определённо хорошо, но не более того. Она с удовольствием принимала ласки, слушалась, позволяла ему всё, что угодно и… не выказывала особого энтузиазма.

Получив разрядку в гордом одиночестве, Кол перевернулся на бок, освобождая от тяжести своего тела и разглядывая свою самую желанную женщину. Что за чёрт? Брюнетка, лежавшая перед ним, была создана, чтобы её любили в постели. Красивая, тактильно чуткая, до определённого момента она полностью отдавалась, а дальше наступал какой-то невидимый предел, страсть исчезала так же быстро, как сдувается воздушный шарик и буквально пропитанное желанием создание в один миг становилось словно деревянное. Невольно залюбовавшись, как любуются предметом искусства – физическое состояние сейчас позволяло замечать то, не до чего было раньше, – Кол провел пальцем по скуле Елены, целуя шею девушки, восстанавливая силы и лениво обдумывая их положение.

…Елена... Елена – это же послушная мечта любого самца, жаждущего доказать свою исключительность и доставить удовольствие женщине ради самооценки. Самооценка Кола не то чтобы повысилась или понизилась, не изменилась. Девушку всегда использовали в постели как предмет, изначально лишая любой инициативы. Ладонь вновь скользнула по груди Елены, лаская – бёдра вокруг его талии чуть сжались, невольно давая понять, что она готова к продолжению. Сколько раз она может возбуждаться и возвращаться к исходнику прежде, чем достигает пика? Может, просто измором? Приподняв голову, Майклсон очертил языком линию рёбер. Хрупкая, изящная, нежная – горный хрусталь да и только… Хотя бывает же тигрица изредка. Кол почувствовал, как к горлу поднимается волна смеха, когда он наконец сообразил, на чём прокололись его предшественники и он сам. Впечатление хрусталя не значит хрусталь. Не сантименты разводить надо было и разговаривать, а трахать так, чтобы потом ходить не могла… Услышав томный вздох, Кол отстранился, чувствуя, как возвращается возбуждение вместе с желанием поэкспериментировать над Еленой. Девочка любит пожёстче, только не знает об этом – некому было показать: Елена, которую знают все, не может вызывать этого желания в мужчине. Но он-то не все. Значит, будет ей пожёстче…

Погрузившись в свои ощущения, Елена лежала, закрыв глаза. Так хорошо и уютно ей давно не было, и хотелось, чтобы всё продолжалось бесконечно. Хотя она и не достигала вершин, находясь в подвешенном состоянии возбуждения, но секс с Колом был замечательным по любым её меркам, особенно временным: по простоте душевной не понимавшая, откуда у Майклсона такие запасы терпения, когда остальные не умели возиться с ней и всё, особенно в первый раз, заканчивалось довольно скоро, Елена испытывала невероятные для себя эйфорию и благодарность одновременно. Но вскоре брюнетка почувствовала холодок простыни и вздрогнула – её оставили. Хотя что уж там – своё он получил. И всё же карие, казавшиеся почти чёрными глаза распахнулись в немом вопросе – слишком хотелось, чтобы её ещё хоть немножко погладили, а в следующую минуту Елена почувствовала рывок и оказалась сверху. Кол рассматривал её и… смеялся?! Девушку словно окатили ледяным душем. Противный вкус обиды наполнил рот, но в этот раз брюнетка не смутилась, не покраснела, как случалось обычно, и взгляда не отвела.

– Разочарован? Я предупреждала.

– «Разочарован…» Перестань повторять это слово. – Он провёл пальцами по щеке и вдруг дёрнул девушку на себя, целуя совсем не так как раньше – требовательно и жёстко. Елена невольно сжалась, но поцелуй всё продолжался, глубокий и вызывающий какой-то странный трепет – тоже желания, но иного, голодного, без прежнего пьянящего расслабляющего удовольствия, но постепенно она немного освоилась с такой бесцеремонной манерой.

Женское тело вздрагивало под его руками; Майклсон всё же приостановился и вновь поднял её на себя.

– Ты сверху, – хрипло выжал из себя Кол, и снова едва не расхохотался, увидев испуг, явственно проступивший на её лице от этого предложения – она не умела управлять.

«Идиоты…»

– Что? – Елена напряглась, недоумённо моргнула. Тон – на слова она реагировать была способна с трудом – был не слишком ласковым… – Как?

– Как хочешь. – Аккуратно провёл тыльной стороной ладони по узкой спине, пальцы запутались в длинных тяжёлых прядях волос. Пусть успокоится – слишком зажата и не уверена в своих силах. – У нас впереди полно времени.