Приходите за счастьем вчера

– Ну не выгнал, отослал до лучших времён, – она пожала плечами. – А с чего этот вопрос? Вы же не ладите…

– Вообще-то он мой тот самый конкурент. – Элайджа оглядел её и без того коротенькое, а сейчас и вовсе задравшееся платье. – Только в бизнесе.

Она не осознала смысл сказанного с аналитической точки зрения, лишь как женщина инстинктом услышала ревность в его словах. Непонятно пожала плечами в ответ. Впрочем, упоминание о его бизнесе, напомнило брюнетке о другой теме. Отпихнула туфли, поднялась, мутным взглядом обвела зал.

– Пойдём. Уже никого нет…

– Да плевать… – покачал головой мужчина. – Мне и здесь нормально. Садись. Или это предложение отправиться в постель?

– Тебе же нравится иметь меня, – подтвердила девушка, и скривила губы, почувствовав недвусмысленный посыл. – Поимеешь ещё разок.

– И что это значит? – среагировав на злость, промелькнувшую в её тоне, он вскинулся, пристально уставившись на жену. – Ты утверждаешь, что мы занимаемся любовью, и я не вижу причин в это не верить, – голос наполнился сарказмом: – Что-то повлияло на убеждения?

– Ты оформлял на меня свои счета в каких-то полудиких странах. – Будь она менее пьяна, разговор бы носил ровный, деловой характер, но сейчас Кет с трудом даже просто стояла бы на ногах. Она знала свою норму и сейчас искренне не понимала, с чего так развезло. – Зачем и как?

– И кто же у нас такое трепло? – задумчиво пробормотал Элайджа. Дёрнув её на себя, Майклсон вернул их положение к исходникам, точнее теперь она сидела, зафиксированная его руками на плечах. – Стемптон, сенатор или кто-то ещё сует нос не в свои дела?

В глазах Катерины сверкнуло сердитое веселье.

– Это важнее заданного вопроса? А ты не находишь, что стоит просвещать меня о моих делах?

– Ты сама виновата, что не читаешь доверенности, которые подмахиваешь, – без малейшего раскаяния заметил Элайджа.

– Я читаю все документы, – рассерженно вскинулась Кет, – и…

– Кроме? – забавляясь, уточнил он, – ну же, кошечка… Ты же у меня умница, даже после выпитой бутылки.

– Ты в это втянул отца, – догадалась брюнетка. – Он поэтому не верил в развод? А я-то думала романтик… И такая база данных поэтому. Каждый мужик, каждый проект на работе, каждое... – пальцы Кет невольно сжались в кулаки. – Не просто так же она существовала, если я сама тебе была не нужна.

– Романтик и был, иначе бы ничего подобного мне провернуть не позволил, – не согласился Элайджа, пропустив замечание про её досье. Уж он сам лучше всех знал, что не собирался на ней жениться повторно. Стянув с волос резинку, мужчина начал перебирать пушистые локоны, из-за опоздания на приём так и не тронутые лаком. – За всё нужно платить, ты и платила за фирму своего отца, Катерина. И Елена, кстати, тоже. У меня не благотворительное общество, чтобы лоббировать его интересы ради прежних времён. – Но чем больше он объяснял свою позицию, тем больше чувствовал, что зря. – Просто пролонгированная сделка. Была.

– А потом отец умер и ты… – девушка сглотнула. Только сейчас до её затуманенного алкоголем мозга дошло понимание – всё это время, пока ей приходилось идти у него на поводу, именно она могла ставить условия. Не было бы никаких шести месяцев, не было бы этой катавасии и… Не было бы их? Девушка непроизвольно вцепилась крепче в его рубашку, прижимаясь телом. Язык нёсся впереди разума: – Потерял свои возможности. И если бы я не поверила, что ты не причастен к досье…

– Ты заговариваешься, – напомнил Элайджа, глядя на неё из-под тяжёлых век. Кетрин и сама поняла, что может наговорить лишней ерунды. Стоит придержать коней, а завтра уже решать.

Опять завтра, черти его разбери…

Она понимала логику ситуации, более того – принимала, и внутренне была согласна с мужем, но быть настолько чьей-то пешкой... От злости хотелось выть. А потом пришла ещё одна мысль. Воздух словно выбили из лёгких, перед глазами потемнело, у неё перехватило дыхание, голова закружилась. – Ты знал?! Ты всё знал…

– Что знал? – Элайджа вполне ожидал гневной реакции – кому понравится, что пользуются его именем и оказанным когда-то доверием, – но точно не того, что лицо Кетрин станет оттенка савана, а губы начнут трястись.

– Ты меня выгнал тогда. Унизил…

– Я тебя никогда не выгонял! – рявкнул Майклсон, невольно привлекая к ним внимание. Но ему уже здорово надоело переливать из пустого в порожнее.

– Твоя секретарь по-моему выразилась чётко. – Как и всегда после вспышек сильных эмоций, её лицо обрело маску равнодушия, а повышенный тон мужа Кет имела привычку пропускать мимо ушей, если хотела. – Ну да сейчас уже неважно…

– Неважно. – Подхватив с пола смокинг, он поднялся, рассерженный её непонятными обвинениями. – Я тебя не видел шесть лет, исключая фото. Как я мог тебя выгнать?

– Я приходила к тебе, – тихо пояснила Катерина, надевая туфли. – Твой секретарь сказала, что ты занят и примешь только через неделю по предварительному звонку.

Элайджа собирался было возразить, что всё ерунда, но по её лицу понял – она искренне верит в то, о чём говорит. Заблуждается. Он не мог не помнить единственной женщины, которую когда-либо любил, а миссис Кендрик… Она была чересчур классный специалист, чтобы допустить подобный ляп. Но и Кет уже всё поняла.

– Столько всего из-за пустяка. – Шёпот, сорвавшийся с губ брюнетки, наполнился горечью. – Почему, – что уж её дёрнуло это спросить, Кет и сама не знала – они оба слишком устали, чтобы быть в настроении выяснять отношения, – но вопрос сам сорвался с губ, – ты не веришь мне, когда я говорю, что люблю?

– Это не любовь, а... мм… Назови как-нибудь по-другому, – почти весело протянул Элайджа, поняв, что неприятный вопрос исчерпан и подавая руку. –– Благодарность, желание, может быть, уважение…

– Вероятно, ты прав, – легко согласилась Кетрин. – А что мы будем делать, когда я и впрямь полюблю? – Она склонила голову, оправляя платье и не глядя ему в лицо. Кет захотелось укусить побольнее, сопоставимо с его непринуждённо-жестокими словами, и она поплыла на волне интуиции. Но Элайджа как всегда молчал, бесстрастно разглядывая сквозь широкие французские окна панораму ночного города, тем самым подливая масла в огонь. – Женщины легко могут разлюбить, натура у нас в большинстве такая бл*дская. А уж если и этого не требуется, то влюбиться в кого-нибудь – норма. Извращение, если наоборот… – насмешливо протянула брюнетка, наконец, самостоятельно поднимаясь с лестницы и вскидывая голову.

Если она ожидала неконтролируемой ярости, то получила с лихвой. Он, наконец, удосужился смерить её оценивающим взглядом.

– Милая, это уже твои проблемы, – медленно произнёс мужчина, присев, чтобы поднять смокинг, но после его пальцы скользнули от щиколотки к колену женщины, сжали его. – Меня интересует только, чтобы моё лежало в моей постели, не гуляло и не заливало меня потоками соплей на предмет своих воздыханий. Достаточно ясно?

Элайджа в крайней степени бешенства никогда не орал, но в ярости сделать мог, что угодно – «милейшая» черта, доставшаяся всем детям семейства Майклсонов, – и оценив ситуацию, девушка было попятилась, но споткнулась о ступеньку. Быстро поднявшись и без особой нежности стиснув талию заваливавшейся жены, он потащил её к выходу из ресторана, не обращая внимания на то, что каблуки не позволяли идти ему в шаг.