Приходите за счастьем вчера

– Это неинтересно… – быстро отодвинув подушку вместе с её содержимым, Кет прижалась к его телу. – Иди сюда и узнаешь, как я скучала.

– Нет уж, – удерживая её запястья, мужчина по-мальчишески улыбнулся и выхватил подушку. – Мне как раз интересно, о чем страдает моя благоверная, пока я в командировке… – Без особых усилий подавив вялое сопротивление, он оказался обладателем желанных страничек. Щёлкнул выключатель – мягкий свет осветил изголовье кровати. – Вдруг рецепт пирога в мою честь… Я не могу так рисковать собой и без моральной подго…

Осекшись, Элайджа сглотнул, разглядывая собственное письмо. Кетрин, смутившись, отвела глаза. Он отложил листки в сторону, сел на постели, разглядывая склонённую голову девушки.

– Я ещё никогда ни по кому так не скучал, как по тебе.

– А что хотел бы услышать ты? – Ищущий взгляд в полумраке: сейчас Кетрин не желала нести глупости, которые Эл не воспринимает, или того хуже – которые его раздражают. И одновременно ей этого страстно хотелось.

– Тут важно не моё мнение.

– Я люблю тебя. – Она уставилась ему в плечо.

– Я знаю. – Осторожно поднеся запястье, всё ещё находящееся в его руке, Элайджа поцеловал тонкую кожу, под которой неровно бился пульс. Пальцы девушки задрожали, по телу разлилось тепло, и она вопросительно вскинула брови.

– Почему?

– Потому что дурак. – Сейчас он и сам поражался собственному занудству и не понимал, с какой стати после Лондона начал раскладывать палитру их отношений по полочкам. Ещё бы номерки присвоил и реестр завёл… Бедная его кошечка. – Хотя в этом есть определённый плюс.

– Какой? – Кет думала незаметно сморгнуть капельку, повисшую на ресницах, но длинные тени как под увеличительным стеклом высветили слезинку.

– Если я разорюсь и сяду тебе на шею, ты не сможешь упрекать, что не знала, с кем связалась. – Чмокнув непонимающе уставившуюся на него жену в щёку, Элайджа поднялся с постели. – Я в душ.

Она возмущённо фыркнула, потом захихикала, представив Эла в роли домохозяйки, выпекающей пирожки, и себя в виде суровой бизнес-леди. А после начала просто смеяться от радости и, накинув пеньюар, побежала вниз готовить ему завтрак.

Когда Элайджа, не найдя её в спальне, спустился вниз, то обнаружил собранный стол и хлопочущую Катерину, с собранными волосами и закутанную в длинный халат.

Взвизгнув от неожиданного прикосновения, она выпустила из рук нож.

– Что ты делаешь?!

– Милая, ты же у меня не рождественская ёлка. – Мужские пальцы развязали пояс халата, и через мгновение Кет осталась в сорочке. – От наличия одежды ценность не возрастает.

– Большинство женщин убеждены в обратном, – напомнила брюнетка, возвращаясь к нарезке паштета.

– Я не женщина, – резонно возразил Майклсон, отстраняясь и, удовлетворённо оглядев её облачённую в небольшой кусок шёлка фигуру, улыбнулся. – Поэтому женился на артишоке, который не только вкусно раскрывать, но и чувствовать.

– Ты женился на пустой тарелке, мой милый, – ехидно напомнила о более чем долгом отсутствии поползновений на её счёт Катерина. – И совсем не заботишься о том, что мне может быть холодно…

– Могла бы и не брызгать ядом ради моего возвращения. Ты же у меня кошечка, а не змея, – вздохнул Элайджа, – хотя порой одолевают сомнения…

– Садись, – с трудом подавив ответную усмешку, девушка бросила косой взгляд. Даже несмотря на жизнь в Бразилии вдвоём, Кетрин раньше никогда не думала о себе на кухне, собирающей кому-то завтрак. Это было дико и, как ни странно, приятно. – Или ты ел в самолёте?

Самый оптимальный путь к отступлению, оба это знали, и Элайджа так же знал, что жена не обидится, если он им воспользуется. Кетрин умудрялась дивно готовить – когда это случалось, жуя блюдо, Майклсон никогда не мог побиться об заклад, что понимает, какой ингредиент у него во рту. Но глядя в тёмные – яркий свет Катерина так и не включила, и теперь тени заиграли по кухне – глаза сидевшей напротив женщины, он покорно ел горячий бутерброд, и чашка кофе не заставила содрогнуться. Более того – к удивлению мужчины, кофе был сварен гораздо выше среднего. Кетрин с трудом удержала рвущийся смех при виде недоверчивого, изумлённого лица Элайджи. Ворочаясь с боку на бок по ночам и раздумывая о самых чуднЫх и странных вещах, какие только могут прийти в голову на сон грядущий, в том числе, как кардинально решить проблему с вечно горелым и убегающим кофе, Кет наконец-то сообразила истину, давно очевидную для миллионов людей планеты: купила кофемашину.

– Как твой план по захвату места под солнцем?

– Ты о Джил? – Она поудобнее устроилась на высоком стуле напротив. – О, всё отлично, даже шефа не подставила…

То ли так действовал голос Катерины, рассказывающей о том, что ей удалось протащить Джиллиан через систему отбора, пока начальник, менеджер отдела управления персоналом, улетел в командировку, то ли она и вправду набила руку, но и еда, и кофе – Элайдже нравилось абсолютно всё. Даже Мартин, усевшийся на соседний стул и разглядывавший паштет у него на тарелке со столь явным сладострастием, что пришлось делиться, не раздражал как обычно своим присутствием, а казался милым. Хотя нет, это слишком. Родным и привычным – ближе к истине.

– А как твоя командировка? – увидев, что он дожевал, задала вопрос девушка. – Ты разобрался по поводу второго дивизиона компаний? Я, если честно, ничего не поняла из последнего письма…

– Тебе тоже честно или с чувством собственной значимости? – Всё-таки здорово возвращаться, когда тебя ждут дома.

– Первое. – Она отставила чашку и прищурилась, подперев подбородок кулачком. – Второе у тебя и так получается.

– Аналогично тебе – ничерта не понимаю. Интуиция говорит, что схема Энтони сработает, а мозги виснут. Не все гении в этом мире…

– Да, не все… – Кет молчала, не сводя с мужа внимательных глаз. Потом перевела взгляд на блюдо с фруктами, оторвала одну виноградинку. И с неожиданной гордостью и убеждённостью объявила: – Но ты у меня точно.

Отложив хлеб, Элайджа перегнулся через стойку, пальцем вытер усы от кофе над верхней губой девушки.

– Пересядь ко мне.

Послушавшись резкого приказа, Кет недоуменно вскинула брови, когда он сжал её ладони в своих и поцеловал. Потом чмокнул в нос и, чуть сжав правую кисть руки, снова коснулся губами пальцев, каждого по очереди. Странно. Что-то случилось за эти три недели? Но вопроса она не задавала, просто сидела, не понимая, отчего такая перемена в муже. Смешливые морщинки у глаз, рассеянное внимание, наплевательское отношение к животрепещущим вопросам… Сегодня утром она не чувствовала... Чего именно, Кетрин не могла сказать, да и вряд ли мог даже самый лучший психолог, но Элайджа был другой. Уставший и полностью расслабленный. Потому что скучал и, наконец, увидел её? Перед Рождеством они тоже не виделись... А потом Кетрин вскочила на ноги, вырвав руки.

– Ты спал с кем-то, пока был там? – лицо брюнетки исказилось. Элайджа вздрогнул от неожиданности – его мотивы она поняла совершенно неверно, да он сам их пока не понимал, руководствуясь лишь эмоциями, но вопрос был задан. И требовал ответа.

– Да, – коротко и ясно. Как всегда у него. Кетрин зашатало – горечь переполнила всё существо.

– А теперь заглаживаешь вину. Вот так, – губы девушки дёрнулись, силясь выдать обычный циничный оскал, но ничего не получилось. – И эти твои посылки… – Её ноздри затрепетали, хватая воздух.