Приходите за счастьем вчера

– Ни с чего. Конечно, ты был в своём праве насчёт вещей и Аиды, – с кривоватой улыбкой согласилась Кетрин. – И знаешь это лучше всех, – обвела взглядом кабинет, который лишившись картин серыми тонами окончательно стал походить на склеп. Дорогой и меблированный, правда, – ну, ты же всегда знаешь, как лучше обустроиться, Элайджа.

Он отсчитал стремительные лёгкие шаги – шестнадцать, дверь за ней закрылась. Опершись на руки и выдохнув несколько раз через нос, Элайджа постепенно наладил сердцебиение. Каждый шаг по выстраиванию будущего без Кет и одновременно с ней давался ему с надсадным трудом, но если выдержать сейчас, не будет проблем в будущем. Он должен уважать себя и в первую очередь это означало, что его жена должна уважать его решения. Если нет, то нет. Несколько раз повторив про себя мантру, сопровождавшую всю жизнь, Элайджа сдался. Быстрым шагом подошел к окну. Идеально прозрачные стекла бесстрастными свидетелями отражали фигуру человека с поникшими плечами и опущенной головой, вглядывавшегося во двор. Спустя пару мгновений появившаяся в поле зрения Катерина шла спокойно, уверенно, ему даже показалось, что он слышал ровный перестук её каблуков о камни, хотя, конечно, только казалось – окна не пропускали шума. Откуда силы это выдержать? Он пытался убедить себя, что бывшая жена не цепляет своими бедами с той силой, какая была раньше: её слёзы были неприятны, но ту же реакцию вызывали и слёзы остальных женщин, он не чувствовал себя мерзавцем за то, что лишил её любимого животного. Но сегодня она получила этот гашеный удар из-за того, что приравняла себя к остальным шлюхам. Пусть он не отрицал, даже косвенно подтвердил, но Катерина не имела права так поступать. Или имела? И как относиться к тому, что желание ударить появилось из-за невозможности обнять и этим прекратить поток гадостей. Гадостей каких-то полудетских, ревнивых, которые вообще не могут… не должны задевать взрослого мужчину, но отчего-то задевали его. И что потом снова хотелось просить прощения, расцеловать и зарыться пальцами в каштановые кудри, развеселить: Катерина не была лёгкой по характеру, но смешливой... Какая ему выгода, смысл к чему-то её принуждать, если в итоге самому тошно? Рассеянный взгляд упал на отражавшиеся бумаги на столе. Элайджа выпрямился, заставил себя прекратить смотреть во двор и сел за стол. Он предупреждал не подходить, Кетрин сама виновата, устал от всего, в равной степени и от собственных и от её переживаний, и решил наплевать на них обоих.

Великобритания. Йоркшир. Усадьба “Фиалковый приют”.

– Привет, осваиваешься? – спросила вошедшая в комнату Елена. – Ну как тебе здесь?

– Очень нравится… – Кетрин огляделась. Ещё только войдя в передний холл она поняла, что сестра очень старалась, чтобы воссоздать по возможности их дом в Мистик Фоллз. Потратить столько времени на это перед собственной свадьбой… На такую деликатность способна только её Елена. Кет с нежностью посмотрела в лицо близняшки и кивком предложила сесть рядом. – Нам со Златкой будет здесь очень уютно жить, медвежоночек. Здесь почти как дома. Спасибо тебе.

– Я рада, – скрестив руки на коленях, Елена аккуратно устроилась на одеяле. – Кет… Я хотела поговорить. Это же я выдала тебя Элайдже, рассказала ему о ребёнке, хотя ты просила не говорить.

– И хорошо сделала, – обняв девушку за плечи, ответила Кетрин. – Он бы обязательно нашёл меня, но ребёнок стал бы диким шоком. Ты умница, милая.

– Да? – с сомнением подняла взгляд девушка. – Ты точно не злишься?

– Конечно, нет. А ты простишь меня?

– За что?

– За то, что я уехала надолго. Я не знаю, что со мной случилось и не могу тебе этого объяснить. Точнее могу, мне хотелось, чтобы Элайджа не знал о ребёнке на случай, если опять не получится, но я бросила тебя здесь с чужими людьми.

Елена снова потупилась.

– Я не…

– Нет, не отрицай. Ты не могла не обидеться, – покачала головой Кет, и взяла в руки ладони Елены. – Но клянусь, больше такого не повториться, я всегда буду с тобой, если это в моих силах.

Что-то в мире не меняется – уткнувшись носом в грудь Кетрин, Елена принялась плакать, позволяя младшей вытирать себе слёзы и говорить успокаивающую ерунду. Когда она немножко успокоилась, то нахмурилась и встала вытирая мокрые ладони о джинсовые шорты.

– Вот кстати, насчёт Элайджи, точнее переезда… Когда ты уехала от него, он через Керолайн попросил забрать твои личные вещи, вещи Мартина, платья, драгоценности…

– Драгоценности? Новые?

– И новые, и старые, – Елена недоуменно посмотрела на вскинувшую голову сестру. – Я как раз хотела сказать, что привезла их вчера и распаковала в гардеробной, но не знала, какую спальню ты выберешь…

– А там есть индийская шкатулка с разными камнями?

– Не перебивай.

– Прости.

– Есть. Хотя, если честно, мне было страшновато её везти просто так, и здесь тоже хранить – это не дом твоего мужа, где куча охраны, – поэтому я заперла её в банковском сейфе… А что, что-то не так?

– Всё правильно ты сделала, – Кетрин улыбнулась и поцеловав Елену в мокрый нос, подхватила дочь на руки. – Ладно, пока Златка спит, пойдём вниз. Расскажешь мне, как вы тут живёте со Стефаном.

Три месяца спустя. США. Сан-Франциско.

– Кол, Ко-ол, – мягкий женский голос пропел над ухом: – Просыпайся, соня. Держи.

– Что это? – подтянувшись на локтях, Майклсон раскрыл глаза. Очаровательная мулатка поставила поднос на тумбочку и сейчас водила ноготками по шее мужчины, чуть щекоча.

– Твой завтрак. Ты вчера просил испечь блинчики.

– И ты сделала? – в тоне мужчины скользнуло ленивое довольство жизнью. Не зря он остановил выбор на Фэй в качестве подружки на время пребывания в Штатах – отличная любовница, да ещё и готовить умеет.

– Конечно, – девушка подсунула ему тарелку и тут же заметила, как разочарованно вытянулось лицо Кола при взгляде на содержимое. – Что такое?

– Немножко не то. Я просил тонкие блинчики. – Он со вздохом отставил тарелку обратно на поднос. – С рыбой.

– Эти разве толстые? – В чёрных глазах мелькнуло обиженное недоумение – она специально встала ни свет ни заря, что, учитывая аппетиты Кола и манеру обращаться с женщиной, выжимая все соки в постели, было не так уж и легко, старалась строго соответствовать рецепту и не получила даже банальное «спасибо» в ответ. – Отличные блинчики и кленовый сироп.

– Я просил французские, а не американские. Это тоненькие, почти прозрачные, крепе, и в них заворачивают начинку. Я люблю не сладкую, а с рыбой.

– Блины с рыбой? – скривилась мулатка. – Кто так ест? Это же отрава.

– Я так всегда ем, и пока жив, – всегда было только однажды, но Колу это «однажды» понравилось невероятно. Его взгляд скользнул по тёмным ножкам девушки, на ум пришли другие, более сильные и изысканные. Интересно е*ёт её Стефан на сон грядущий в своём сраном Лондоне, или где они там сейчас? Конечно, да, с такой женой точно не пейзажи рассматривать будешь… А у него вместо Елены, эта варёная, которая и ногами-то обхватить толком не умеет. Раздражение вспыхнуло с невероятной силой, правильные и от того суховатые черты мужчины утратили благодушие, став безразличными. В глазах Фей блеснули слёзы обиды, но всё же она тихо спросила:

– Ты не хочешь даже попробовать эти?

– Нет. Если ты не заметила, я вообще не люблю тесто, тем более сладкое. Ты куда?

– Отпусти, – девушка вывернула локоток и, нахмурив изящные брови, чтобы не расплакаться, начала быстро одеваться.

– Обиделась? Не стоит, – Майклсон похлопал рядом с собой по постели. – Иди сюда, мне хватит сил и без завтрака, а там что-нибудь сообразим. В конце концов, научишься.

– Вот и иди к этой извращенке, что жрёт рыбу с блинами… – Сквозь всё же закапавшие слёзы зло прошипела мулатка: – Затрахал уже...

– Ну, как хочешь. Оставь ключи на тумбочке.

Пожав плечами и бросив разочарованный взгляд на сочащуюся приторно-сладким ароматом сиропа тарелку, Кол сунул нос в подушку – если нет ни вкусных блинчиков, ни секса, то единственный вариант – досыпать. Вполне полезный перед заседанием Совета Директоров по поводу корректировок бюджета на квартал. Эти бухгалтерские и аналитические вопросы по экономике он искренне ненавидел. Но не тут-то было:

– Что делаешь?

– Сплю.

– Спать нужно ночью, – рявкнул голос Элайджи в трубке. – А сейчас работать.