Приходите за счастьем вчера

– Что закончили?! – примирения она явно не жаждала.

– Вести себя как дети в песочнице. – Он снова был спокоен. – Время от времени это забавно, но проблем не решает.

– Забавно? Тебе просто забавно?! А мне нечего решать, забавный ты мой! – Но всё же, не желая повторения сюжета, Катерина опасливо отступила на шаг, после чего уточнила. – По крайней мере, здесь.

– Значит, ответа на вопрос по поводу малоадекватного поступка с компанией я не добьюсь? – Мгновенно превратившись во вчерашнего незнакомца, Майклсон смерил её уничижающим взглядом, и до противного чётко выговаривая каждое слово произнёс. – Мне надоели эти истеричные вопли. На них просто нет времени. – Элайджа не просил, требовал. Кет почувствовала как его тяжёлый, давящий взгляд впивается в неё, и внутренне дрогнула. Пальцы стали нервно теребить салфетку. – Играй в куклы, наряжай своих моделек, но не трепи нервы людям занимающимся делом. Ты же не глупа и не труслива, тогда зачем всё это? Зачем? Простой вопрос и ответ, которого я жду, должен быть не более сложным…

Но за эти семь лет он позабыл, с кем имеет дело. Что эта женщина, в отличие, от остальных не ждёт момента красиво сдаться, и, когда с неё начинают требовать повиновения, мгновенно восстаёт. Или просто не дожал.

– А они что-то изменят? Мои объяснения? – Скрестив руки на груди, девушка с вызовом вскинула подбородок. – Ты сразу же дашь мне развод?

– Зависит от того, что ты скажешь. – Дальнейшее давление было бесполезно, она уже закусила удила, и Майклсон сообразив, что таким способом ничего толкового не добьётся, стал прежним дипломатично-вежливым человеком.

– Это была маленькая месть за сцену на диване. Помнишь?

– Прекрасно. – Он уточнил. – Значит, женская месть?

– Угу. – Катерина кивнула головой для вящей убедительности. – Надеюсь, ты всё же дашь мне развод.

– Разумеется, дам. – Он поднял брови при виде облегчения, проступившего на её лице. – Через полгода.

Ладонь девушки со свистом рассекла воздух.

– Ну, нет. – Перехватив пальцы Катерины, он стиснул их не давая размахнуться. – За вчера я уже получил вчера. Да и сегодня тоже, но, – он снисходительно улыбнулся, – произошедшее спишу на женскую истерику. Хотя месяц после встречи с адвокатами ещё не прошёл, но ладно.

Кет покраснела от этого оскорбительного тона и намёка, однако вместо того, чтобы устроить сцену или выказать недовольство согласно кивнула:

– Да, ты прав. Я вела себя… как торговка на рынке. – Сделав несколько вдохов-выдохов, она продолжила гнуть свою линию: – Ты обещал мне развод.

– Я сказал, может быть. Без рукоприкладства. – Элайджа отпустил сжавшуюся в кулачок руку девушки, послав Кетрин предупреждающий взгляд. – Ты свой шанс не использовала, предпочтя соврать.

– Ты решение не изменишь? – Она всё же переспросила. – И на вопрос «почему?» тоже не ответишь?

– Разумеется, нет. – Склонности к компромиссам в её муже не прослеживалось.

– Тогда выбора нет – подождём шесть месяцев, – уныло вздохнула брюнетка. Он прищурился – не в духе Катерины было так просто уходить с дороги. – Прощай. – Кет неожиданно легко улыбнулась. – Передавай привет Мередит. Хотя, нет. Я сама ей его передам.

Прежде чем он сообразил, что последует дальше, Катерина прильнула к его губам в поцелуе.

Набираясь опыта за эти годы, повидав мир и реакцию разных мужчин, она довольно скоро поняла, что тогда, семь лет назад, Элайджа с самого начала хотел её трахнуть. Но, очевидно, было в самой Кетрин что-то отталкивающее, несовместимое с образом женщин, которых он видел в своей постели, и из-за этого сдерживал себя. Что именно – этим вопросом Кет задавалась не раз и не два, не находя никакого более ли менее приемлемого ответа, но что её псевдо-муж испытывал физическое желание не сомневалась. И что оно не прошло с годами, вчера вечером тоже стало ясно. Поэтому сейчас она целовала старательно и умело, с той холодной, расчётливой страстью, которую так ценили её любовники. Но Элайджа не отвечал. От злости у Катерины потемнело в глазах, и она сделала ещё одну попытку. Более мягкую, осторожную, кокетливо-трогательную и... увенчавшуюся успехом. Их дыхание смешалось, теперь уже целовали её. Крепко, по-настоящему крепко, с триумфом поняла Кет. Слабак. Правда она не сообразила, что пока ликовала, сама опьянела и наслаждалась гораздо откровеннее, чем собиралась. Идея была не целоваться, показать свою власть над ним как над мужчиной, а получился полноценный, обоюдный поцелуй. Эти мысли проскочили было в её затуманившемся сознании, но Катерина себя тут же успокоила, что раз Элайджа её не оттолкнул, значит, она задела какую-то нужную струнку, на которой можно будет сыграть. А что она получает удовольствие – чем плохи бонусы? Мужчины для этого и существуют. Прижавшись теснее и обхватив его руками за шею, Кет полностью отдалась не отравленному никакими рассуждениями блаженству. И только, когда пальцы Элайджи, найдя через шёлк платья и кружево белья заострившиеся соски, стали поглаживать её грудь, родился ленивый вопрос:

«Интересно, а эту свою Мередит он так же…»

Воспоминание о другой женщине на её месте мгновенно охладило пыл, и рассудок вернулся к Кетрин. Элайджа не сразу поняв разницу, и то насколько изменился характер их до этого бесконтрольного поцелуя, прикусил нижнюю губу девушки, спускаясь к шее, когда она запрокинула голову.

– Если трахать Мередит со спины, то у неё тоже тёмные волосы. – Ласково прошептала Кет ему на ухо и, с силой оттолкнув мужчину прежде, чем он опомнился, выбежала в холл, оттуда в прихожую, на улицу и не сбрасывая скорости по тропинке устремилась в сад. По крайней мере, вероятность найти её в парке и поймать, как вчера в кабинете, стремилась к нулю, приободрила себя Кетрин, ёжась сама не зная от чего: холода снаружи или жара внутри. Шмыгнув мгновенно отмёрзшим на осеннем ветру носом, она прокралась к дому, постояла, обошла его ещё раз кругом и, проклиная своё тонкое платье, понеслась к посту охраны. Зайти в дом в гордом одиночестве было смерти подобно, сегодняшней её выходки он уже не простит. И всё же, несмотря на “гусиную кожу” и вполне оправданный страх, Кетрин тихонько рассмеялась, подходя к небольшому домику, вспомнив ошалевшее лицо мужа, когда она была недалеко от двери из столовой. В памяти всплыли слова семилетней давности: Правила, твоя защита, не моя. Как же. Единственный козырь против неё – шантаж её досье, отсрочку с разводом он уже использовал, а, первым пользоваться не станет – компания это не банальный развод с поцелуем, дорогого стоит. Разумеется, не станет. Не станет ли? Испуг Кет перед возвращением в дом перешёл в панику, и она резко поменяв направление движения бросилась к возвышавшейся громаде здания. На что способен самолюбивый мужчина, привыкший получать всё, что хочет, когда его отвергли? Да на всё, дай только повод отомстить… Нет, стоп! Девушка остановилась, и в очередной раз круто развернувшись, уже спокойно направилась к посту. Её мужчина был не самолюбивый, а крайне самолюбивый. Очень большая разница. Вдохнув посильнее, она открыла дверь и вошла. Мило улыбнувшись охране и обменявшись пожеланиями доброго утра, Кетрин нежным голосом попросила:

– Не может мне кто-нибудь помочь, спустить чемоданы вниз? А то сама не дотащу…

– Разумеется, не беспокойтесь. – Билл Дженсен, начальник охраны, поднялся и посмотрел на неё. Подхватив ещё одну куртку для хозяйки – эта дама уже в который раз, забывшись, ходила по холоду без тёплой одежды, мужчина, накинув вещь на плечи Кет, вышел за порог. – Вы куда-то уезжаете, миссис Майклсон?

– Да, в Нью-Йорк. – Они направились к дому. – Сегодня улетаю, мистер Дженсен.

– Надолго?

– Навсегда.

На крыльце она увидела того, ради кого, собственно, и потащила с собой Билла. Правда Кет уже жалела, что не прихватила всю охрану разом. Но вопреки её ожиданиям Элайджа был абсолютно спокоен, и затушив сигарету при виде девушки в компании Дженсена, быстро спустился по ступенькам. Глядя как непринуждённо муж здоровается с начальником охраны дома, Кет значительно приободрилась. Повинуясь непонятному порыву, примерно того же разряда, что и её детское желание сунуть на мгновение нос в клетку со львами в зоопарке, а после захлопнуть дверцу перед их мордой, Кетрин, кивнув Биллу, немного отстала и, став на ступеньку чуть выше Элайджи, спросила.

– Уезжаешь?

– Да. – Остановившись напротив, он с иронией оглядел её наряд. – Не хочу, чтобы в моих владениях нашли твоё хладное тельце.

– Боишься лишней мороки с юристами? – сморщила нос девушка.

– Нет, твоего привидения нарезающего круги вокруг дома, да ко всему ещё и в заляпанном платье.– Элайджа подал руку и Кет, решив, что это рукопожатие вроде пакта о ненападении протянула свою. – Моя тонкая душевная организация такого не выдержит, не говоря уж об остальных. Собирайся спокойно.

– Спасибо, – глядя по-прежнему настороженно, она пожала плечами. – Прощай.

– До встречи. – Развернув её руку ладонью вверх, он поцеловал раскрытую ладонь. Полное непонимание смысла его действий заставило Кет вырвать руку и спрятать её за спину. Отрицательно покачав головой, девушка сухо подчеркнула.

– Всё через Фенита. – Неосознанным жестом поправив растрепавшиеся на ветру волосы, она сделала шаг назад. – Прости, но я замёрзла. Пока.

С тем они и разошлись по своим делам. Он пару минут спустя уехал в офис, а Катерина получасом позже – в аэропорт.

США. Мистик-Фоллз.

– Здравствуй, Елена.

– Добрый вечер, – Елена присела за столик, несколько мгновений пристально изучала устроившегося напротив мужчину и, наконец, улыбнувшись произнесла. – Ты не слишком изменился за семь лет.

– А ты да. – Взгляд Кола был не менее внимателен.

– Постарела?

– Похорошела.

И он не покривил душой. За эти годы Елена и впрямь оформилась, превратившись из, пусть и грациозно сложенного подростка, во взрослую девушку. Белое, с тонкой золотой вышивкой шёлковое платье подчеркивало высокую грудь и крутые бёдра, в искусственном свете не скрывая ни одной линии тела. Если раньше в силу своего возраста он не мог в полной мере оценить редкую женственность её сложения, то теперь да. Невольно, как и любой другой человек, видевший обеих сестёр Пирс, Кол начал соотносить обеих девушек, отметив по себя, что их обаяние стало ещё более различным, чем раньше. В отличие от Кет с её вызывающе томным очарованием, неожиданно сменявшимся бешеной энергичностью, в Елене сливались безыскусное изящество и доброжелательность, почти мгновенно располагавшие к ней сердца окружающих.