Приходите за счастьем вчера

– А как же пожелание доброго утра хозяину дома, Катерина?

– После того как вы даже не соизволили меня милостиво трахнуть, господин президент? – Иронически вскинула бровь девушка, борясь с безудержной жаждой впечатать тарелку с едой ему в лицо. – Я не достойна и разговаривать с вами, не то, что чего-то вам желать.

– Давай без трагикомедий. – Неожиданно мирно предложил Элайджа. – Может, присядешь?

– Нет. – Ответ сразу на всё. Она сладко улыбнулась. – Просто не люблю ощущение дежавю. – Двусмысленность. Элайджа подавил желание спросить, что именно она имеет ввиду. Того ублюдка, который был с ней в ночь их свадьбы или сцену в гостиной шестилетней давности, когда ублюдком был уже он сам. – Но если ты жаждешь вежливости, то хорошо. – Катерина подошла чуть ближе, и его окутал знакомый, тёплый аромат её тела. – Прощайте, мистер Майклсон, благодарю за гостеприимство.

– Уезжаешь? – Он предпочёл не заметить иронии в её голосе. Кет подавила детский порыв поёжиться от этого простого вопроса, точнее от тона которым он был задан. Мужчина, по-прежнему не выпуская её из поля зрения, сделал глоток кофе. – А что будем решать с компанией? Как ты понимаешь, мне не улыбается её подвешенное состояние.

Губы девушки искривила понимающая усмешка. Ну, конечно, компания! Священная корова!

– Ничего. – Чуть сузив глаза, предельно любезным тоном Катерина отчеканила: – Я ничего не буду решать с твоей компанией. Она мне не интересна.

– Ещё вчера была интересна, а теперь нет? – Откинувшись на спинку стула, чтобы лучше видеть её лицо, он холодно улыбнулся.

Кет поджала губы, сообразив, что минуту назад едва ли не сунула Элайджу носом в своё декольте. И опять этот будто разбирающий на запчасти взгляд.

– Обстоятельства изменились.

– Какие именно?

Поставив свою тарелку на стол от греха подальше, Кетрин обошла мужа, встав у него за спиной. Пускай теперь стену гипнотизирует.

– Ты, кажется, забыл, что я на тебя не работаю уже как… семь лет? Это вот столько, если всё же запамятовал по старости. – Чуть наклонившись, Кетрин помахала перед носом мужчины растопыренными пальцами. – Требуй отчёты со своих подчинённых. Последят ещё немного за мной, авось раскопают причины.

– Просто хотелось знать, кому или, – Элайджа чуть повернулся в её сторону, – чему я обязан столь радостным событием.

– Не обольщайся на свой счёт, – Их косые взгляды встретились, брюнетка презрительно фыркнула. – Не то, о чём ты подумал. Развод подпишу хоть сейчас.

– Не к спеху, – вернувшись к завтраку, он предложил: – Подпишешь через полгода.

– Да нет, лучше сейчас. – Отклонила его вежливость девушка.

– Как хочешь. – Элайджа начал намазывать тост паштетом, после чего будничным тоном добавил: – А я подпишу его именно через шесть месяцев.

Улыбка медленно сползла с лица Катерины, сменившись потрясённым выражением. Наконец, она поняла, что развод через полгода, отнюдь не вежливая благодарность за отказ от претензий на корпорацию, а очередной диктат его воли.

– Почему?! – Её голос сорвался на крик.

– Обстоятельства изменились.

Из горла Кет донёсся клокочущий звук, но она всё же сумела взять себя в руки, чтобы достаточно внятно произнести:

– Я так попортила тебе кровь, что ты готов отложить процесс витья гнезда со своей канарейкой, лишь бы мелко отомстить? Это…

– Меньше всего меня интересует твой будущий конгрессмен, Катерина. – Максимально убедительно солгал Элайджа. Хотя почему солгал? Проблемы Стемплтона ему и впрямь были до дверцы.

– Но нам с Майклом нужно пожениться до выборов. – Она отказывалась понимать и принимать его слова. – Он очень молод по меркам конгресса, и для рейтинга важны любые детали, и вообще это не принято…

– Ты же истинная демократка в отличие от замшелого меня, не забыла? – Майклсон пожал плечами. – Нарушьте традицию.

Это стало последней каплей.

– Самонадеянный мерзавец! – Изо всех сил завизжала девушка, срываясь с места. Кулачки замелькали в воздухе, сиреневое платьице украсилось пятнами – в ярости Кетрин смахнула на себя со стола кофейник и сливки. – Ты меня вчера чуть не изнасиловал! Ненавижу!

Однако сегодня тягу к насилию проявляла сама Кет, от души лупя мужчину по плечам. Перехватив очередной удар, направленный уже в подбородок, Элайджа попытался её вразумить:

– Успокойся…

– Ненавижу!

– Ты как ребёнок…

В ответ она вскинула голову. Майклсон, вовремя отклонившись, услышал звук лязгнувших над ухом зубов, и понял, что едва избежал участи Холифилда*. Но острые ногти всё же добрались до щеки, оставив длинные царапины на скуле.

– Хватит драться! – Бесполезно. На его счастье в ярости она забыла о своих ногах. Хотя сейчас это мало радовало, Катерина царапалась и кусалась с силой, которой могла бы позавидовать любая её «тёзка» из семейства кошачьих. Пришлось хорошенько тряхнуть её за плечи. – Прекрати это немедленно! Спеленаю в скатерть! – Крепко прижав её к себе и тем самым лишив возможности совершать манёвры, по причинению ему телесных повреждений, Элайджа уже тише повторил: – Хватит, Катерина… Всё... Перестань.

– Не надо!

Опешив от ужаса в голосе Кет, но всё же благоразумно не выпустив её запястья из рук, Майклсон несколько секунд вглядывался в потемневшие, испуганные глаза, и, наконец, выдавил:

– Я бы вчера остановился. – Он удивлённо разглядывал притихшую девушку. – Я же остановился, чёрт побери!

– Остановился?! – вновь взвилась Кетрин. – Да ты только и ждёшь момента как бы на меня наброситься!

И запоздало прикусила язык, увидев искры сердитого веселья, заплясавшие в его глазах. Перегнула палку. Она приняла грозный вид, собираясь парировать реплику по поводу её самомнения. Но её не последовало.

– И твой сопляк, о котором ты так печёшься, отпустил тебя сюда, ко мне? – процедил Майклсон, по-прежнему сжимая запястья брюнетки. – К человеку, который может тебя изнасиловать, а тебе останется только молчать и плакать в подушку? Он конченый кретин, или как?

– Это не твоё дело, – прошипела девушка, выкручивая руки из захвата. Она вообще не понимала, с чего он поднял тему её жениха. Алогичностью Элайджа не страдал, сколько она его помнила. – Я сама за себя решаю.

– Потрясающая забота о почти жене. – Он внезапно разжал пальцы.

– О, да! – Едва не свалившись от неожиданности освобождения, Кет зло рассмеялась. – Гораздо лучше, когда почти жена сидит на диванчике в гостиной с почти деверем, а её почти муж в кабинете собирается изнасиловать свою почти бывшую псевдо-жену.

Повисло молчание. Гневно фыркнув, Кетрин, навесив на лицо презрительное выражение, начала салфеткой счищать пятна с безнадёжно испорченного платья.

– Катерина, – с неожиданной мягкостью произнеся её имя, Элайджа улыбнулся, – только ты могла это придумать и произнести без единой запинки. О’кей. Закончили?