Приключения сомнамбулы. Том 2

– Илья Сергеевич! На забулдыг засмотрелись?

Поплыли вниз на эскалаторе, под прозрачно-лазурным куполом, накрытым бронзовым брюхом вздыбленного коня, свернули и снова – тремя витками – вниз, вниз, вниз.

С заученной учтивостью открывались и закрывались стеклянные двери.

В торце бокового, залитого светом уличных фонарей отростка, перпендикулярного крайнему, с крестовыми сводами, нефу, мелькнул серебристый стреловидный состав, пассажиры с чемоданами на платформе… «выхода нет», свернули.

– Постойте, Светочка, нам ведь надо наверх, мы ведь в «Сон»-«Сони» спускались, теперь, значит, надо нам…

– Разве?

– Конечно, надо наверх… я не сумасшедший.

– Я тоже нормальная, но, по-моему, – вниз.

– Нет, точно помню, я обычно хорошо ориентируюсь.

– Что-то у вас с пространственным воображением, Илья Сергеевич, я здесь почти ежедневно бываю, всегда из-под купола спускаюсь…

Отдавшийся пространственной пытке, пропустил момент соскальзывания подошв с рифлёнки эскалатора на скользкий мрамор, когда зашагали, утопая, по синему ковру, Света прочла его мысли и мудро посоветовала. – Илья Сергеевич, живите проще, как все. Какая разница вам – вверх идти или вниз? Главное, чтобы придти, куда надо. И, конечно, Света оказалась права, они сворачивали к узбекской кухне, из горячо дышавшего казана вытряхивали последнюю душисто-розовую порцию плова; навстречу бежала, подхватив полу длинной чёрной, с сиреневыми зигзагами юбки, Алиса, на ней лица не было.

что случилось?

Она поблаженствовала в «Кальян-баре», недолго совсем, а Тима пил, пил… потом ему мать звонила из Лондона, стряслось что-то с какой-то американской родственницей. Потом ещё позвонили, он с кем-то повздорил, не стесняясь крепких словечек, ему, поняла Алиса, пригрозили, а он, дурошлёп, охранника отпустил, помнишь, когда приехали? Алиса пошатывалась.

– Опять накачалась! – вздохнула Света.

мороженое с ликёром (сегодня ты, а завтра я)

Тима говорил по-английски, вполне доброжелательно – с ним связался контрагент из Малайзии, предложил выгодную партию зелёного чая… щёлкнула крышечка мобильного телефона, Тима был спокоен, даже весел, но будто наркотик принял: глубоко-глубоко в глазах горели колючие азартные огоньки, на вопросы о звонках, об угрозах отвечал уклончиво, даже пропел фальшивым тенорком обрывок оперной преддуэльной арии, о, он был игрок, чуждый, однако, слепой удали русской рулетки, он рассчитывал игровые ходы и верил в успех, заражая своей верой других. Во всяком случае Соснин, когда они со Светой и Алисой вновь усаживались за стол, ни за что не подумал бы, что на Тимино чело уже ложилась тень рока.

– Ну как, мороженое?

– Клубничное, чёрносмородиновое.

– С кленовым сиропом.

– И ликёр со сливками – ирландский, «Saint Brendans», да?

что предпочитал пить Довлатов

Обед в «Золотом Веке» по вине закопавшегося жюри затягивался, непредусмотренно раньше, без специального объявления, начались мероприятия «Довлатовских чтений», начались с перекрёстного допроса друзей.

– Из-за кризиса отложили, – сказала Света, – зато теперь от спонсоров нет отбоя.

– Он дал нам открытый урок достоинства, – оторвался от тарелки Тропов, – помню, Сергей говорил спокойно: они нас не пускают в литературу, а мы бы их в трамвай не пустили! Но тихий урок достоинства стал для нас уроком отваги! Пока мы набирались некондиционным спиртным, вместо того, чтобы набираться гражданской смелости, он взял да улетел в Америку и там умер. Это ли не рывок к славе? Ведь если бы не улетел, не умер, то непременно утонул бы в этой, – устало поглядел в камеру, обвёл залу широким жестом, – пивной луже.

После жиденьких аплодисментов слово получил Лейн.

– Серёжа был штучным человеком, – с нараставшей раскатистостью, – его не определить… пожалуй, это был Остап Бендер в доспехах Дон-Кихота, он был большой, но беззащитный. Мне скучно без Довлатова, – Лейн потерянно махнул лапой.

– Позор, позор! – затевал новый скандал остриженый «под ноль» круглоголовый малый в толстовке, – позор журнально-издательской клаке, раздувающей литературный культ болтливого алкаша, позор…

– Кто вы такой? Как смеете? Он волшебно освежил прозу… он гениальный рассказчик! Последний, кто умел восхитительно рассказать историю!

– Если и гениальный, если и последний, то – пасквилянт! Краснобайствующий алкаш и пасквилянт! Почитайте его письма! Что ни письмо, то – пасквиль!

Скандалиста с помощью охранников вытолкали за дверь.

Тут из Тиминого кармана раздалось мурлыканье.

Звонил Марат, хоть и пил, дело держал в уме – напоминал Соснину, чтобы скинул завтра, то есть уже сегодня, свои условия на факс, рассуждал о величине тиража, нёс заплетавшимся языком какую-то лабуду.

– Надеюсь, завтра, то есть, – посмотрел на швейцарские часы, – уже сегодня, ему ваш факс не понадобится, – загадочно пообещал Тима; Алиса почему-то испуганно втянула головку в плечики, стала похожа на растерянную пичужку.

Света молчала.

Тима что-то задумал.

– Довлатов бегал для нас за водкой, – прожёвывая жёсткие кусочки осьминога, вяло шевеля челюстями, предавался задумчивым воспоминаниям заросший модной щетиной Битов, – он был мальчишкой ещё, а мы…

– А что любил пить Довлатов?

– Как это что? Что попадётся – водку, портвейн.

«Ищем Выход» с обязательным рикошетом (интерактивный опрос в прямом эфире)

– Мы который век ищем выход в цивилизованный мир, не так ли? Западники воюют со славянофилами, леволиберальная интеллигенция – с патриотами и властьпредержащими, а информационнное поле сжимается, сжимается, словно шагреневая кожа. Но пока мы в прямом эфире, пока, как сказал поэт, нам рты не забили глиной, оставайтесь с нами, оставайтесь с нами… – главным экраном завладел импульсивный патлатый мудрец в яркой клетчатой рубашке, безумно поводивший по сторонам большими выпуклыми очками, – помните ещё одну знаменитую строчку Бродского? Итак, наш сегодняшний вопрос – кто вам милее, кровопийцы или ворюги? Те, кому милее кровопийцы, звонят по телефону… те же, кому милее ворюги, звонят… для абонентов GSM – скидка… можно голосовать по интернету… живёте в Японии – голосуйте в Японии, живёте в Исландии – голосуйте в Исландии…

что ещё на многогранном плазменном экране

На одной из экранных граней, где только что отбил чечётку Фред Астор, транслировался из Гонконга концерт с борта самолётонесущего крейсера «Варяг», превращённого в центр игорных страстей и развлечений, прехорошенькие китайские танцовщицы извивались, словно лианы в джунглях, раскачиваемых ураганом… бегущая строка делилась курсовыми тревогами азиатских бирж, пузырь надувался…

– На х… лопнет, мало не покажется, – предостерёг партнёра по телефону скотопромышленник, провожавший подругу в дамскую комнату.

На другой грани, на фоне стендов с секс-бельём, секс-игрушками, секс-парфюмерией начинала своё волнующее шоу тёмнокожая стриптизёрша – вытащив из толпы щуплого паренька в очках, укладывает его на высокий подиум, велит подержать во рту фаллоимитатор, взгромождается, разводя ноги, на всё это сооружение сверху… Через экран проносится анонс – «Пять дней Содома в Барселоне»… заказ видеокассет по телефону… наш факс… наш сайт во всемирной паутине…

– Кассеты во всю в кабинках прокручивают, перемежая со сценками из «Камелота», – поведала Алиса, – кое-что посмотрела, возвращалась из «Кальян-бара» и…