Прикосновения зла

Мэйо великолепно изображал капризного аристократа, отчего хорошо знавший его невольник едва успел отвернуться и спрятать улыбку.

Возвратившись к дому и тщательно вымыв руки, Нереус отправился прислуживать господину во время ужина.

Нобиль полулежал на широкой кушетке и разглагольствовал тем же капризным тоном:

— Пороть за каждую провинность! Кнутом! Вер"eвкой смоляной! К ногтю! А не желают слушать — так вешать прочим в назидание!

Старик согласно кивал.

По его морщинистому лицу было ясно, что слова Мэйо, как сладкая музыка, чрезвычайно радуют отца семейства.

— Так что же привело тебя к нам? — Апайо подвинула гостю блюдо с деликатесами.

Казалось, Мэйо только и ждал этого вопроса:

— Видите ли, я вознамерился жениться.

Старики переглянулись.

— Да вот беда, — нобиль сделал такое грустное лицо, что даже Нереус забеспокоился. — Мой член… Совсем ослаб.

— Как же так! — ахнула хозяйка. — Ведь ты столь юн, в рассвете сил!

Мэйо горько вздохнул:

— Скорбь сжала сердце… Простите!

— Крепись, — старик залпом осушил кубок. — Когда эта беда вошла в мои ворота, я звал и докторов, и лекарей бродячих… Пятнадцать лет — вс"e без толку.

— Жрецы мне подсказали секретный способ, — понизил голос Мэйо.

— Какой? — заинтересовался хозяин дома.

— А вам не говорили? — хитрый парень перешёл на трагический шёпот. — Глубокой ночью без рабов и слуг нужно явиться голым за Эрраский холм. Туда, где озеро. И подождать девицу. Она укажет путь к источнику. Но не бесплатно. Взамен потребует рубинов. Я накупил камней в избытке. И завтра попытаю счастья. Сегодня заночую здесь. Устал от долгого пути.

Нереус начал краснеть, слушая это бесстыдное враньё.

Старики вновь переглянулись.

— Конечно, мы рады принимать тебя, — заулыбалась Апайо.

— В каком часу… — её муж лихорадочно шарил по столу. — Нужно прибыть за холм?

— Так ровно в полночь.

— Рубины говоришь?

— Иных камней не принимает.

— Занятно, — старик трясущейся скрюченной пятерней сунул в рот куриное бедро. — Вот знать бы раньше… Отсюда ведь рукой подать!

— Вообразите, как я удивился! — хмыкнул Мэйо. — Жрецы, хвала Богам, ещё способны явить нам чудо! Как в прежние года…

— Да, — подхватил старик. — Раньше было лучше!

— Не смею больше утомлять, — нобиль поднялся. — Великолепный ужин! Я счастлив. Отбываю на покой. Раб, помоги раздеться!

Нереус метнулся за хозяином красный от возмущения.

Завесив дверь, он сердито прошептал:

— Ты с ума сошёл?

— Да. И тебе о том известно.

— А если обман раскроется?

— Можешь не участвовать и пропустить всё веселье. Я справлюсь сам.

— Прости, но как тебе не стыдно. Красть у несчастных стариков.

— Которые родню свели в могилы. Пытались жульничать на рынке в Тарксе. И скоро сами отдадут концы на радость всем соседям. Чуть не забыл: я красть не собираюсь, я обменяю их рубины на мои безделицы.

— Мэйо!

— Встречаемся на выгонах. Я вылезу в окно, ты жди там наготове.

— Как скажешь. Но я не одобряю.

— Повеселее! У нас пари. Забыл?

Понимая, что спорить бесполезно, Нереус направился к выходу:

— Одно мне непонятно. Где ты возьм"eшь девицу?

Глава четырнадцатая

В сгустившейся темноте им удалось незамеченными покинуть земли стариков, обогнуть холм и спуститься к озеру.

— Искупаемся! — предложил Мэйо. — До полуночи ещё долго.

— Ты не боишься прогневать Богов и духов?

— Я — их родня. И буду веселиться, пока хватает сил! Наперегонки?

Парни разбежались, толкнулись от берега и бросились в воду, подняв сотни мелких брызг. Прогретая за день, она казалась тёплой, как парное молоко.

Нереус вынырнул почти сразу, а Мэйо проплыл немного и, фыркая, помахал другу рукой.

— Хо-ро-шо! — сказал нобиль, ложась на спину.

— Да-а-а… — откликнулся геллиец.

Яркие звёзды и высокие деревья отражались в озёрной глади, словно в зеркале.

У противоположного берега стелилась белая дымка тумана.

Купались, как в детстве: до мурашек, посиневших губ и стучащих от холода зубов.

Одевались торопливо, роняя туники из непослушных пальцев.

— Спрячь коней за холм, — попросил Мэйо. — А я пока разберусь с вещами.

Поморец разж"eг небольшой костёр и расчесал волосы гребнем. Затем вт"eр в голову благоухающее масло. Блестящие локоны завились в мелкие кудри.

Нобиль не пожалел духов, облив ими шею, грудь и промежность.

Поставив перед собой бронзовое зеркало, Мэйо достал шкатулку, в которой хранился набор космета.

Толч"eным мелом парень быстро выбелил лицо, нанес тени на веки и виски, зачернил брови и ресницы.

Дополнив образ яркой помадой и блеском из рыбьей чешуи, наследник сара Макрина разразился смехом.

Как ни старалась Виола походить на мужчину — она безнад"eжно проигрывала это странное соревнование.

Досконально изучивший повадки женщин Мэйо с лёгкостью подражал им даже в искусстве украшать себя.

Убрав подальше вс"e лишнее, он прикрылся несколькими слоями дорогой ткани, повесил на спину церемониальную маску и стал наигрывать на дудочке незатейливую мелодию.

Вскоре вернулся Нереус, привлеч"eнный светом костра и чарующей музыкой.

Раб удивл"eнно разглядывал незнакомку, опасаясь подходить ближе.

— Это какое-то колдовство? — настороженно спросил геллиец.

— Колдовство, — ответил Мэйо игривым тонким голосом.

— Хозяин?

Осмелев, невольник сделал пару шагов:

— Скажи мне: это ты?

— Ах, не скажу! Приподними вуаль.

Лихтиец двумя пальцами дотронулся до края ткани, отв"eл её в сторону:

— Виола?!

Нереус успел заметить кокетливо изогнутую руку, глаза с пушистыми ресницами, знакомую улыбку…

— Как такое возможно?! Где Мэйо?! То есть… Я хотел сказать: мой господин…

— А разве он нам нужен? Ну, не робей же! Обними меня!

Мысленно проклиная непонятное поморское колдовство, раб обхватил девушку руками, прижал к груди и…