Прикосновения зла

— Разверни корпус!

— Да, наставник, — геллиец с трудом оп"eрся на пострадавшую ногу.

Удар сзади. Чуть выше пояса. Палка спружинила от позвоночника, оставив на коже вытянутый красный след.

— Молчать! Атака! Шаг! Выпад!

Избитое тело слушалось хуже, чем хотелось бы лихтийцу.

— Шаг! Выпад! — требовал наставник.

Удар палкой по запястью.

Пальцы Нереуса разжались, выпустили рудис…

— Неуклюжий сопляк!

Удар. Удар. Удар.

— Кому нужен воин, теряющий оружие?!

Злость захл"eстывает так, что всё краснеет перед глазами. От напряжения в гортани сводит нижнюю челюсть.

— Простите, наставник.

Голос ж"eсткий, чужой.

Прощения не будет.

— На доску! Лэйс, быстро сюда!

Соперник старше, опытнее и… вооружён. Он глядит с пренебрежением и брезгливостью.

Лэйс. Поморец. Азартный игрок и вор.

Продан за долги по решению суда.

Живёт на особом положении. Спит с женой Гартиса.

Чёрные волосы до плеч. Т"eмно-карие, почти чёрные глаза. Глубокие, как омуты.

Он встаёт на край доски уверенно, быстро находит равновесие.

Под деревяшкой пять положенных на бок чурок, по которым она катается, чтобы усложнить бойцам задачу.

Во взгляде Нереуса мелькнула бешеная ненависть: он давно мечтал выдавить эти отвратительные поморские зенки.

— Атака! — скомандовал наставник.

Лэйс, издевательски лыбясь, тычет рудисом в живот геллийца.

Нечеловеческим усилием воли эту боль удаётся стерпеть.

Парень делает попытку отнять меч у соперника. И сразу понимает — удача обласкала другого.

Удар в горло. Потеря равновесия. Падение с доски, лицом в песок.

— Встать! — требует наставник. — На доску!

Кашляя и отпл"eвываясь, Нереус возвращается на край деревяшки.

— Атака!

Геллиец меняет тактику. Разворачивается боком к противнику, прикрывается правой рукой.

Она — «щит». И другого не будет.

Лэйс колет, вкладывая немало силы в удар.

Нереус отталкивает клинок предплечьем.

Новый выпад.

Левая рука лихтийца вступает в бой.

Она успевает схватить деревянное лезвие.

Поморец делает рывок на себя.

На помощь левой руке приходит правая: клещами сжимает чужой рудис.

Проклятая доска гуляет под ногами.

Только бы не упасть!

Не упасть!

Нереус всем измученным сердцем желает получить этот меч.

Лэйс удивлён таким натиском. Пара коротких мгновений растерянности крадут удачу из-под носа поморца.

Он рычит сквозь блеснувшие в оскале зубы.

Геллиец бь"eт ногой. Ещё. Ещё.

Голой пяткой попадает сопернику по колену.

Падай!

Падай, мразь!

Лэйс не намерен сдаваться и покидать доску.

Падай!

Выбиваясь из сил, Нереус уже не чувствует боли. Ему всё равно, куда бить, и куда бьют его.

На одно мгновение он в мыслях уносится прочь из этого мрачного места: на морское побережье, в уютную гавань, где можно бежать по мокрому песку и жадно хватать ртом солёный ветер…

Голова кружится и земля уходит из-под ног…

Лихтиец падает, распахивая плечом тренировочную площадку.

Из глаз сыплются искры.

Он мечтает стать песчинкой. Крошечной. Незаметной. Чтобы никто не нашёл его, не заставил подняться и снова терпеть бесконечную пытку.

— Встать!

Нет.

Пожалуйста.

Нет…

— Встать!

Кусая губы до крови, Нереус крепко прижимает к себе рудис.

Кому нужен воин, теряющий оружие?

Наставник медленно приближается.

Его тень падает на лицо геллийца.

— Ты предназначен для одного знатного человека…

Грубый голос теперь похож на слабое дуновение ветра.

— Очень богатого человека. С большими причудами. Рядом с ним никогда, запомни — никогда, не теряй над собой контроль.

— Это… не повторится… наставник.

— Тренировка окончена.

Нереус закрывает глаза.

Каждой мыслью, всем своим духом, он возненавидел знатного, очень богатого человека с большими причудами, которому был предназначен.

Глава тринадцатая

Тень на лице Нереуса сменил бледный утренний свет, пробившийся в комнату через окно.

Геллиец поморщился, открыл один глаз.

Мэйо лежал на животе. Левая рука поморца свисала с кровати.

— Хозяин, — прошептал невольник.

Он встал и медленно подош"eл к нобилю.

— Хозяин…

Потомок тланов не шелохнулся.

Не придумав ничего лучше, Нереус опустился на колени и поцеловал тонкие пальцы господина.

Они были т"eплыми.

И вдруг, проехавшись по щеке раба, цепко схватили его за ухо.

— Высеку! — процедил Мэйо, тряхнув спутанными волосами.

— За что?

— Какого Мерта ты меня будишь?! Такой сон прогнал, паршивец!

Нобиль ос"eкся, поглядел озадаченно:

— Это я сейчас сказал?

— Да.

— Мне снилась… — поморец отпустил ухо невольника.

— Подводная страна?

— Нет, к счастью. Разнузданная оргия! Сперва я сношал девицу здесь, на кровати… Потом другую — на лежаке. Третья приняла меня в объятья, усевшись в кресле. Четвёртая отдалась на столе. С пятой мы вышли на балкон. Я брал е"e и кричал непристойности, проходившим по двору болванам. Затем с шестой, почувствовав стремление к изыскам, залез на статую и веселился там. Когда седьмая обнажила бедра… Один ничтожный раб бессовестно развеял очарованье сна!

У Нереуса отвисла челюсть и пропал дар речи.

— Ладно, я не сержусь, — смягчился Мэйо. — Просто со мной такое впервые за много лет.

— Я должен был беречь твой сон, а вместо этого зачитался и сам не помню, как задремал.

— Мои стихи ужасны раз навевают скуку.

— Нет, нет! — горячо возразил Нереус. — Они великолепны. Всему виной усталость.

— Сегодня мы отправимся в дорогу. Возьми себе гнедого. Поедем рядом.

— Ты не накажешь меня?

— Я не просил сидеть тут в карауле, а значит, и проступка нет.