Прикосновения зла

— Мать Плодоносящая, — ахнул Космо.

— Эти пересуды, толки, вирши… — продолжила Виола захмелевшим голосом. — Так старо! Так банально!

Геллиец с ужасом поглядел на хозяина: бледный Мэйо трезвел на глазах.

— Мы в Тарксе, — девушка на ходу сбросила накидку, поставила ногу на парапет фонтана и решительным движением разорвала подол платья. — Развлекаемся иначе! С огоньком! Да, братец?!

Она взяла из рук невольницы учебный меч и, размахнувшись, кинула в Мэйо.

К немалому изумлению Нереуса, молодой поморец смог на лету перехватить деревяшку.

— Сражайся! — скомандовала Виола и, забрав у Йины второй меч, бросилась в атаку.

Когда брат и сестра скрестили рудисы, островитянин принялся ш"eпотом цедить ругательства на всех известных ему языках.

Виола дралась эмоционально, с размахом, вынуждая брата постоянно отступать.

На лице Мэйо читались полнейшее непонимание и растерянность.

Гости шарахались в стороны, очищая фехтующим пространство для маневрирования.

— Виола! — наконец подал голос Мэйо.

— Давай, братец! Дерись, как мужчина!

Это было прямое публичное оскорбление.

Нереус зажмурился, мысленно умоляя хозяина стерпеть, не отвечать на вызов действием.

— Я не могу! — весело отозвался Мэйо. — Ведь ты дер"eшься со мной, как женщина!

— Нет, братец! — задорно крикнула Виола. — Ты — тлан, а я — тлания!

Она промахнулась, сбив со стола большой глиняный сосуд с вином.

Поморец отпрыгнул, размышляя, что делать дальше: сознательно унизить себя проигрышем или оскорбить вспыльчивую сестру, обезоружив е"e на глазах у толпы.

Наконец Мэйо принял решение и, сделав серию обманных выпадов, подманил девушку поближе.

Точным движение поморец отв"eл е"e клинок в сторону, шагнул впер"eд, и с полоборота вынул заколку из высокой прически Виолы.

Длинные пряди каскадом упали на е"e хрупкие плечи.

Опустившись на колено, Мэйо протянул к ней руку:

— Я больше не могу сражаться. Ты ослепила меня красотой истинной тлании!

Восхищ"eнные этим представлением гости наградили близнецов бурными аплодисментами.

— Кто вообще смотрит на волосы… Да, Мэйо? — шепнула Виола, обнимая поднявшегося с пола брата.

— Смотря, где эти волосы.

— Ты о чем?

— У тебя такой широкий разрез платья. Если встать на колени, снизу можно увидеть…

Девушка чуть не задохнулась от возмущения:

— Ты вр"eшь.

— Может быть.

— Ты врёшь! Ты вс"e придумал!

— Может быть.

— Скажи, что придумал!

— Тс-с-с… Не дразни меня больше своей маленькой чёрной овечкой. Пусть о ней мечтает Ливий.

— Мэйо, я тебя ненавижу.

— Нисколько этим не огорч"eн.

Геллиец внимательно смотрел на переш"eптывающуюся парочку и по выражению чёрных глаз угадывал, кто из молодых нобилей больше злится.

Теперь он знал, что пьяная Виола способна принести не меньше вреда, чем пьяный Мэйо.

— Они всегда такие? — спросил Космо.

— Почти. У обоих вулканический темперамент.

— Н-да, повезло нам с хозяевами.

Меченосец пожал плечами:

— Если бы я знал, куда меня забросит судьба, вообще бы поселился как можно дальше от моря. Где-нибудь в горах. Очень высоко в горах.

Глава двадцать третья

Йина разбудила хозяйку незадолго до рассвета.

С трудом приоткрыв глаза, Виола почувствовала, что во рту сухо, как в Эбиссинской пустыне, а при попытке сказать хоть слово по горлу будто скребли лапками жуки-скарабеи.

— О-о-о… — застонала девушка.

— Выпейте это, — рабыня протянула госпоже маленькую глиняную чашу.

— М-м-м… — помотала головой Виола.

Е"e виски тотчас сдавила боль.

— Ваш брат прислал отвар целебных трав.

— Как мило с его… ох… стороны…

Напиток оказался горьким, с малоприятным привкусом.

— Ужасная дрянь, — поморщилась Виола. — Добавь м"eда. Это невозможно пить.

— Хорошо, госпожа.

— Сегодня обязательно так рано вставать?

— До полудня вы должны посетить хижину Оракула, чтобы узнать его пророчество, касающееся предстоящей свадьбы.

— Уже? Я думала мы поедем к нему завтра.

— Сегодня, госпожа.

— О, Вед Всемогущий! Я не готова трястись в лектике несколько часов. Даже ради судьбоносных предсказаний!

— Об этом надлежало подумать вчера.

Виола швырнула в Йину подушку:

— Нахалка! Ступай прочь!

— Вас понесут бережно, — пообещала рабыня. — Юная госпожа Канна составит вам компанию.

— Прочь! И передай брату, что его отвратительное пойло нисколько не помогает!

— Он жд"eт ответа на письмо, — прячась за тканевыми занавесями напомнила невольница.

— Письмо? Я про него забыла. Прочти.

Йина открыла запечатанный деревянный футляр:

— «Моя навеки любимая сестрица, я долго подбирал слова, чтобы поведать тебе о природе мужской и женской…»

— Он думает, мне это интересно?

— «Питаю надежду, что из письма ты узнаешь много нового, а после будешь чувствовать себя желанной каждодневно и во всякий час…»

— Уже интереснее…

— «Прежде всего, я хотел бы поговорить о нам"eках скрытых и явных. Сгорая от жажды откровенных ласк…»

— Достаточно! — Виола села на постели. — Подай письмо. Я прочту его сама.

Она жадно уткнулась в строки.

— Вы рискуете опоздать к Оракулу, — шепнула рабыня.

— Обожди! — махнула рукой дочь Макрина. — Тут он пишет такое… Такое интимное! Ох, как будто покрывает вс"e тело сладкими поцелуями…

— Ваш брат это умеет, — с придыханием откликнулась Йина.

— Что?

— Он способен возбуждать к себе такой интерес, что оказавшись с ним рядом, ощущаешь только л"eгкость и непреодолимое желание полностью отдаться его воле…

— Мэйо? Да он готов использовать кого угодно лишь бы удовлетворить свою низменную похоть! Видела, как вчера он лез к мерзкой выдре Като? И наверняка отправился ночевать к ней в постель!

— Если это и произошло, то по обоюдному согласию.

— Мне жарко! Распахни окно!