Прикосновения зла

— Виола! Какой приятный сюрприз! — с улыбкой поздоровалась вдова. — Я отдыхала в библиотеке и не знала, что ты здесь.

— Я пришла недавно, — с деланной любезностью откликнулась дочь Макрина.

— Не возражаешь, если я присоединюсь?

— Разве тебе интересны эти глупые детские забавы?

— Почему нет?

Блондинка сбросила простыню и Нереус приоткрыл рот от изумления.

У Като было шикарное тело: большие молочно-белые груди, гибкая талия, широкие пышные б"eдра.

Парень заставил себя отвернуться, не поедать глазами эту великолепную, роскошную женщину.

Она не должна его узнать… Иначе…

Като спустилась в купель:

— Ливий очарован тобой, дорогая! Ты пробудила в н"eм львиную страсть!

— Рада это услышать, — сдержанно ответила Виола.

— Я бы хотела пригласить тебя и брата ко мне в гости. Показать вам, как нынче принято развлекаться в Рон-Руане.

— Уверена, Мэйо с удовольствие поддержит эту идею.

— Я напишу о нём друзьям в столицу. Твой брат пода"eт большие надежды. Думаю, он быстро продвинется по службе и вскоре многие станут искать его благосклонности, — Като подплыла к Нереусу и властно взяла его за подбородок. — Ты согласен, мальчик-раб?

У геллийца перехватило дыхание.

Блондинка понизила голос:

— Я чувствую, когда на меня смотрят мужчины. И знаю, как они это делают.

Другой рукой она быстро нащупала под водой тв"eрдую возбужд"eнную плоть невольника.

— Тебе страшно, мальчик-раб. Но желание сильнее страха.

— Я решила подшутить над братом, — игриво повела плечом Виола. — Украла его невольника.

— Мне тоже нравятся пикантные забавы, — облизнула губы Като. — Прогони служанок, от них много шума. Я хочу слышать только плеск воды и наше дыхание.

Нереус понял, что ему не позволят улизнуть. Пальцы блондинки всё ещё сжимали его член: сжимали умело, не давая ослабнуть.

Когда все невольницы ушли, в зале под куполом стало тихо.

Като отпустила геллийца и притянула к себе Виолу:

— Мы не будем спешить, дорогая… Я должна узнать тебя всю…

Брюнетка прикрыла глаза, разрешив ласкать себя без какого-либо стеснения.

Почти невинные прикосновения к волосам, шее и плечам стали дополняться горячими поцелуями.

Нереус оторопело следил за ними. Так близко, на расстоянии вытянутой руки… И так страстно, как он даже вообразить не мог, две знатные особы припадали к губам друг друга и сплетались телами.

Парень судорожно глотал ртом воздух.

Маленькая грудь Виолы оказалась очень чувствительной. Когда язычок блондинки скользил по ней, сестра Мэйо стонала в полный голос.

Като охотно разрешала молодой любовнице теребить свои крупные соски с т"eмными, широкими ареолами.

Блондинка медленно оттеснила Виолу в угол, заставив прижаться спиной к груди Нереуса.

— Держи свою госпожу крепко, мальчик-раб…

Лихтиец обнял девушку за талию, чуть приподнял, ощущая, как сползает с головы парик…

Виола широко развела бедра и вся выгнулась, закричала, когда улыбающаяся Като воспользовалась её доступностью.

Пальцы блондинки двигались быстро, распаляя любовный жар.

Голова Виолы металась на плече островитянина.

И Нереус не утерпел, начал робко целовать чужую невесту.

На пике наслаждения она вновь вскрикнула и затихла.

Като отплыла и вылезла из купели:

— Непременно воспользуйся моим предложением, дорогая. Сегодня лишь прелюдия к настоящему веселью.

— Я… Я приду…

— Позаботься о своей госпоже, мальчик-раб. И передай хозяину, что я скучаю по нему. Если хочет сделать мне подарок, пусть купит кулон в форме паука с восемью жемчужными глазами. Ты хорошо запомнил мои слова?

— Да, госпожа. Кулон в форме паука с жемчужными глазами.

Она ушла, покачивая б"eдрами.

Виола развернулась лицом к Нереусу, обхватила его за шею:

— Вынеси меня из воды.

Геллиец, выбравшись из купели, бережно опустил молодую госпожу на деревянный лежак.

— Укрой меня.

Раб прин"eс из ниши в стене сухую чистую простыню.

— Ляг рядом.

— Госпожа…

— Я знаю, о ч"eм ты попросишь. Хочешь снова поскорее сбежать к Мэйо.

— Он запретил мне ложиться с вами.

— Почему?

— Я не могу сказать.

— Он что… ревнует?

— Я не могу сказать.

Виола улыбнулась:

— Ты ведь слышал? Это была возбуждающая аппетит закуска. Мне не терпится попробовать основное блюдо.

Геллиец опустился на колени:

— Простите, госпожа. Я боюсь вашего гнева, но и гнева Мэйо страшусь не меньше.

— Ты можешь доставить мне удовольствие по-другому…

— Как, госпожа?

— Ртом. Умеешь?

— Нет, госпожа. Меня готовили как меченосца, не как ублажателя.

— Иди, — разрешила девушка. — Иди к брату. Достань ему паучий кулон. А ещё… Скажи Мэйо, что меня жд"eт не менее славное будущее, чем его. Так напророчил Оракул. И он никогда не ошибается!

Глава двадцать четв"eртая

Мэйо уселся на парапет фонтана, откусив приличный кусок пирога, купленного у гуляющего по площади торговца:

— Рад за сестру. Правда, рад.

Нереус кивнул:

— Я сказал, что ты запретил мне ложиться с ней. И ушёл.

— Знаешь… — скривил губы поморец. — С каждым дн"eм я вс"e больше тебя уважаю. Нужно иметь много смелости и выдержки для такого поступка.

Геллиец уп"eр кулаки в мраморную плиту:

— Я люблю её. И не хочу так, скрывая чувства, словно у меня их нет.

— Можешь не верить, но я отлично понимаю всю глубину твоего негодования. И вс"e же рабство в некоторой степени освобождает от груза ответственности, перекладывая его на плечи хозяина, — Мэйо доел пирог и отряхнул руки. — А мои поступки — только моя ноша. И я принуждаю себя е"e тащить.

— Ты примешь приглашение госпожи Като?

— Это тот случай, когда у меня нет выбора, — усмехнулся поморец. — Тоже касается и дорогого подарка. Кулон встанет в немалую сумму, но прид"eтся облегчить свой кошел"eк.