Прикосновения зла

— М-м-м… — девушка поправила цветок в волосах. — Ничего такого. Спрашивал про тебя. Интересовался, как часто и куда ты отлучаешься по ночам?

— Догадываюсь, какой был ответ.

— Да. Я не стала скрывать твою распутную природу.

Парень слегка приподнял бровь:

— Он хоть немного тебе нравится? Ты хочешь возлечь с ним как жена?

— Като нравится мне больше, но свадьбы между женщинами запрещены.

— Благодарю за откровенность.

— Перейдем ко второй теме?

— Да, — кивнул Мэйо. — Если я устрою так, что ты сможешь много времени проводить с Като, сплетаться с ней на ложе, жить в её доме, могу ли попросить об ответной любезности?

— Опять затеял какое-то непотребство?

— Подумай и ответь.

— Ливий не одобрит это.

— У него не найд"eтся ни одного аргумента против. Я уже сказал: никто не станет вмешиваться в твои отношения с Като. Ни Ливий, ни я. Хочешь?

— Хочу. Только это невозможно.

— Я сделаю. Если окажешь любезность.

— Какую? — заинтригованно спросила девушка.

— Подари мне двух рабов: Йину и Космо.

Виола рассмеялась:

— Вот дурак! Пытаешься меня разыграть?

— Нет.

— Ой, конечно! Придумал бы что-то поумнее!

— Я говорю серьёзно.

— Допустим. Зачем тебе два моих раба? Ты можешь купить себе любых, каких пожелаешь!

— Я пожелал этих.

— Зачем? Объясни!

— Хочу дать им то, что заслуживает каждый. И носитель ихора, и последний невольник.

— Я не понимаю, о чем ты ведёшь речь.

— О счастье любить и быть любимым.

Виола приоткрыла рот, в изумлении глядя на брата.

Мэйо улыбнулся:

— Тво"e счастье в обмен на их счастье. Только и всего. Моей выгоды в том нет, но и убытка тоже.

— Как ты намерен убедить Ливия?..

— Тс-с-с, — усмехнулся поморец. — Это моя забота. Согласна?

— Поклянись, что не пытаешься обмануть меня или подшутить!

— Клянусь.

— Хорошо, я напишу тебе дарственную. Чисто из любопытства.

— Благодарю и желаю отлично повеселиться.

— Ты тоже развлекись на пирушке, — Виола с теплотой посмотрела на брата. — Какой ты всё-таки у меня странный… И в словах, и в поступках.

— Обнимемся?

— Конечно!

Она прижалась к груди Мэйо:

— Я буду скучать по тебе, милый братик.

— И я, — прикрыл глаза поморец.

Над Силладом сгустились сумерки.

Нереус вышел из дома и набросил на плечо сумку. В ней лежал кошель с монетами, подписанные Мэйо бумаги, обезболивающие лекарства поморца и целебные мази.

В саду шумела женская гулянка. Под озорные мелодии ноги сами пускались в пляс.

Геллиец увидел танцующих среди рабынь Виолу и Като. Аристократки взмахивали длинными подолами, кружились, хлопали в ладоши.

Островитянин жадно разглядывал сестру хозяина и не мог наглядеться.

Красивая и недоступная… Полубогиня-тлания, которая, возможно, никогда не узнает, что сегодня чужой раб будет сражаться за её счастье не на жизнь, а на смерть.

Окна мужской половины дома горели ярче обычного. Там пировали нобили, и Мэйо поднимал заздравные кубки, осыпая лживыми комплиментами Ливия.

Мэйо, на прощание крепко обнявший Нереуса и шепнувший ему:

— Не дай себя убить.

Мэйо, чье сердце от волнения колотилось так, словно он сам должен был шагнуть на песок злосчастной ямы.

Мэйо, не догадывающийся, насколько это оказалось важно для его раба — ощутить настоящую поддержку друга в трудный час.

Бешеный стук сердца был красноречивее всех клятв, заведений и обещаний.

Нереус понял, что тлан действительно боится потерять не вещь, не дорогую собственность, а близкого по духу человека.

— Ты чего тут отираешься? — грубо спросил привратник.

— Господин Мэйо послал меня в город. Я должен привести к нему приглянувшуюся шлюху из борделя, где он изволил недавно отдыхать, — без запинки солгал лихтиец.

— Разрешение у тебя есть?

Меченосец протянул бумагу с печатью:

— Да. Хозяин велел показать это вигилам, если те остановят на улице.

— Так иди быстрее, тупая скотина! Не заставляй его ждать! — мужчина схватил невольника и вытолкал за ворота. — Беги со всех ног, бестолковый мальчишка!

Нереус побежал.

Неспеша.

Согревая мышцы.

Разгоняя кровь.

Страха не было. Только желание поскорее закончить трудное дело.

Он заш"eл в кабак и на словах передал отцу Лауры короткое послание от Мэйо.

Выслушав раба, мужчина кивнул:

— Конечно, я помогу.

Он позвал дочь и велел постелить геллийцу в небольшой каморке у лестницы.

Укладывая на матрас набитую соломой подушку, девушка спросила у меченосца:

— Для меня тоже припасено поручение?

— Очень важное, — Нереус взял её за плечи. — Пожалуйста, запомни и ничего не перепутай.

Он подробно рассказал о плане Мэйо, и Лаура улыбнулась:

— Мне не терпится снова его увидеть. Твой хозяин — очень добрый и красивый, как морской бог.

— Я тоже надеюсь, что сегодня мы простились с ним не навсегда.

— Будешь ужинать?

— Что-нибудь л"eгкое и немного вина.

— Бои начнутся в полночь. Ты ещ"e успеешь и поесть, и отдохнуть, и помолиться.

— Поцелуешь меня на удачу?

Лаура ответила не словом, а действием: прильнула к губам Нереуса и долго не размыкала объятий.

— Возвращайся сюда с победой, — весело сказала девушка.

— Я постараюсь.

Ближе к полуночи геллиец вынул из сумки лекарство, притупляющее боль, и выпил ровно столько, сколько посоветовал Мэйо.

В комнату заглянул отец Лауры:

— Пора идти. Ты готов?

— Да, — сказал меченосец, поднимаясь с лежанки.

Вдвоём они зашагали по тёмным переулкам на окраину Силлада.