Принадлежать им

И сама не понимаю, когда начинаю издавать уже не крики, а странные мяукающие звуки.

И Жнецу это, судя по всему, тоже заходит.

Движения становятся длиннее и жестче, горячий член вбивается с такой силой, что меня толкает к спинке кровати, и только властные руки на бедрах удерживают в нужном моему любовнику положении, не позволяя сдвинуться даже на сантиметр.

В этот раз мне никакой дополнительной стимуляции не требуется. Кончаю внезапно и очень сильно, буквально на атомы разносит, в пыль космическую.

И да, я кричу.

Как и хочет мой мучитель.

Он же, переждав мой оргазм, переворачивает мою безвольную тушку на спину и снова входит…

Я ничего не могу с этим поделать.

Только подчиниться.

Это длится долго, я даже не могу определить точно, сколько по времени. Не могу вспомнить, сколько раз кончила, в голове все смешивается в дичайший коктейль из звуков, запахов, движений, властных холодных приказаний и таких же холодных поощрений.

Я даже не знаю, нравится ли младшему Жнецу со мной, удовлетворен ли он, в итоге. Честно говоря, на последнее мне глубоко похрен.

Тут живой бы из его лап выползти.

Мне удается это сделать, лишь когда Сергей, вдоволь наваляв меня по кровати, кончает в очередной раз и, проведя грубой ладонью по моей мокрой от пота спине, встает и уходит в душ.

Я, несмотря на то, что сильно сомневаюсь в своей способности свести ноги, все же делаю попытку сбежать из этой комнаты ужасов.

Пока живая еще.

Сползаю на пол, не глядя, нашариваю свою футболку, единственную оставшуюся целой из всей одежды, накидываю, все так же сидя у кровати.

Затем встаю, хоть и не с первой попытки, и, покачиваясь на дрожащих ногах, иду к двери.

Как можно быстрее. Со всей гребанной скоростью, на которую сейчас способна. Меня гонит исключительно инстинкт самосохранения. Понимаю, что, если задержусь, то этот секс-террорист вернется из душа, посвежевший и с новыми силами, и запросто захочет опять меня трахать.

А я не могу больше!

Сотрусь ко всем чертям!

В своей комнате заползаю в душ и запускаю теплую воду.

Дышу влажным паром, отключая полностью все другие реакции. И даже мыслей никаких в голове. Все вытрахано.

Наверно, это хорошо, да?

По крайней мере, нет сил думать, насколько я шлюшка.

После душа мне становится значительно легче.

Накидываю белый пушистый халат, в котором утопаю до пят буквально, заматываю влажные волосы в небрежный пучок и иду на кухню, искренне надеясь, что там никого нет.

Мне зверски хочется есть. И пить. И белый свет увидеть, в конце концов.

Но какой ужас, боже мой…

Если он такое каждый день со мной будет делать, я же не доживу до конца срока! Банально сотрусь в ноль.

14. Черный Жнец. Странная девочка

Отец наставляет на меня ствол.

Смотрю в его абсолютно пустые глаза и почему-то не боюсь совершенно. Устал, наверно. Когда постоянно боишься, то как-то даже привыкаешь к этому дерьму. И не особо торкает уже. Это как с допингом, сначала малой дозы хватает, а потом и две не дают нужного эффекта.

Ствол черный, пахнет порохом.

Из него только что стреляли.

И меня этот запах, острый и холодный, раздражает. Прикольно, что только запах. И он приносит больший дискомфорт, чем понимание, что вот сейчас мои мозги останутся на стенке напротив.

А глаза у отца — точь-в-точь, как дуло ствола. Черные и пустые.

Нахожу в себе силы усмехнуться. И не отвести взгляд, когда отец нажимает на спусковой крючок.

Звук выстрела все еще гуляет в моей голове, пока просыпаюсь и пару минут тупо таращусь в белый потолок.

Заново привыкая к осознанию, что это сон. Всего лишь сон. То, что не случилось. А не случилось, потому что Серый тогда успел…

В моей комнате темно, свет не пробивается через шторы.

Тянусь к телефону, пытаясь выяснить, утро уже или меня среди ночи так вот подорвало.

На часах семь утра.

Моргаю, думая, поспать еще, или вставать.

Лучше встать. А то вдруг опять этого урода во сне увижу. Весь день к хуям полетит.

На кухню выхожу полуголый, привычно нацепив только штаны. Лениво размышляю, сгонять в спортзал, который тут, на пару этажей ниже, или ну его нахуй.

За второй вариант голосует ломота в башке. Я вчера все-таки нехило накидался перед сном.

И потому урода папашу и увидел. В нормальном состоянии он мне редко снится. В отличие от Серого. Тому на регулярной основе. Но там и причин побольше. Ему от отморозка папаши больше перепало, чем мне.

И потому, когда что-то сильно выводит из себя, то мой братишка лучше будет гамать до утра, чем рисковать увидеть во сне человека, давшего нам жизнь. Исключительно для того, чтоб было, над кем издеваться потом.

На кухне торможу, пару секунд пялясь на привидение и гадая, может, сплю еще?

Иначе, откуда у нас взялось это чудо?

Затем вспоминаю, что сам братишке игрушку подарил.

И сейчас эта игрушка тихо пьет кофе за барной стойкой, кутаясь в огромный белый халат и параллельно настукивая тонким пальчиком по клаве ноутбука, стоящего перед ней.

Правда, увидев меня, она вздрагивает и таращится так, словно тоже привидение увидела.

Даже чашку с кофе до губ не доносит.

Я, чуть хмурясь, изучаю ее медленно, от босых маленьких пальчиков ног с нежным розовым лаком на аккуратных ногтях, до небрежно закрученных вверх темных волос.

Честно говоря, не просто так смотрю.

Ищу следы игр братишки.

Обычно от него бабы выползают утром основательно пожеванные.

И потом не желают иметь с ним нихрена общего.

Даже опытные, прожженные шлюхи. Их, кстати, мой дохрена эстет брат терпеть не может. Как и всяких любителей садо-мазо игр и прочего бдсм дерьма. В основном, потому что играть он предпочитает по своим правилам, а чужими не интересуется.

Девчонка выглядит вполне себе целой, и даже не особо шокированной.

Конечно, рассмотреть, в каком состоянии ее кожа, я не могу, халат очень плотно запахнут, но глаза не на мокром месте, губки не дрожат умоляюще, а тонкие пальчики вполне уверенно стучали только что по клаве.

Интересно…

— Доброе утро, — тихо здоровается девчонка, имя которой я, признаться, забыл.

— Угу… — киваю я, проходя к кухонной зоне, — кофе мне сделаешь?

Она кивает и спрыгивает с высокого барного стула.