Принадлежать им

Этот мужчина — безумен.

И я, испуганная этим жутким открытием, не смею шевельнуться, просто позволяя ему делать со мной невероятно порочное, пошлое…

Это длится и длится, и я даже не понимаю, сколько проходит времени…

Неожиданно он прекращает мучить мой рот, вынимает член и спускается ниже.

Только для того, чтоб грубо разорвать на мне оставшуюся одежду!

Молния шорт трещит и погибает в безжалостных руках, разлетаются на клочки трусики, а я за это время только вздохнуть пару раз успеваю ставший тяжелым и неподъемным воздух!

Лицо Сергея оказывается прямо напротив моего, а в следующее мгновение жесткие губы запечатывают мой измученный рот, настойчивый язык проникает глубоко, и я снова задыхаюсь.

И кричу, когда ощущаю длинное мощное вторжение.

Меня словно одновременно нанизывают на шампур, сверху и снизу. И это горячо, остро, больно!

Слезы текут по щекам. Я переоценила себя, переоценила!

Если бы не так скоро, если бы постепенно, то…

Но этот безжалостный холодный человек не желает ждать. Ему надо все и мгновенно.

Он двигается во мне так же, как до этого во рту, неторопливо, длинно и мощно.

И целует… Не целует! Берет. Тоже берет. Он всю меня забирает.

Не жалеет совсем. Железные пальцы впиваются в бедра, тяжеленное жесткое тело расплющивает меня на кровати, словно на наковальне.

Он бьет прямо в центр своим огненным членом, ритмично и сильно.

И я вскрикиваю на каждый его толчок, по-прежнему держась за спинку кровати. И не потому, что боюсь наказания, просто… Просто пальцы омертвели, не могу их разжать!

Слышу свои стоны и крики и понимаю, что рот мой свободен, что младший Жнец теперь кусает мою шею и грудь, оставляет на коже тягучие пятна.

А затем тяжесть тела исчезает, и дышать становится легче.

В полумраке вижу крепкую фигуру Сергея.

Он садится на колени и подтягивает меня выше за бедра, начинает вбиваться, придерживая на весу ноги.

И я могу теперь, сквозь слезы в глазах, смотреть на него.

Он полностью одет. Белая рубашка, расстегнутая на груди, темные классические брюки.

Поджарое, сильное тело.

Грудь, безволосая, мускулистая. Кубики живота, ритмично сокращающиеся от каждого движения.

Холодное внимательное лицо.

И совершенно невменяемый безумный взгляд.

Он сейчас явно себя не контролирует, трахается с полным погружением. И меня погружает, похоже.

Потому что мне горячо. И, чем больше и сильнее он двигается, тем горячее и острее все внутри сжимается.

В комнате тихо, только пошлые звуки нашего секса, мои мучительные стоны и тяжелое дыхание Сергея.

Его огненный взгляд, холодное лицо, горячие руки…

Меня погружает в это. Сводит с ума. Колдовство какое-то. Транс.

Я сама не замечаю, когда начинаю двигаться ему навстречу, выгибаться послушно и гибко в его руках. И стонать уже не от страха и боли, а от возбуждения. Когда начинает трясти меня, мелко-мелко, неконтролируемо. Когда взгляд Сергея меняется, становясь невероятно горячим.

Он, не прекращая двигаться, проводит ладонью по моему мокрому от пота телу: от груди до низа живота, я послушно прогибаюсь под властью этой жесткой ласки.

— Хорошая… — шепчет он, усмехаясь холодно, дьявольски. — Кончишь?

И я, до этого момента не понимающая, что, собственно, с моим телом творится, со всей отчетливостью понимаю, что да. Кончу. Я кончу сейчас от его жесткости, властных тяжелых рук, от движений его члена во мне.

Бессильно запрокидываю подбородок, закрываю глаза, признавая свое поражение… И кончаю, когда опытные пальцы неожиданно мягко надавливают на узелок клитора. Кончаю до звезд перед глазами, до диких, безумных сокращений вокруг безжалостного члена. Кричу, не в силах сдерживаться.

И плачу, когда младший Жнец, догнав меня в пару движений, выходит и заливает горячей спермой подрагивающий живот.

Я потеряла себя полностью в это утро.

Кончила от насилия.

Я — просто шлюшка.

Зачем я на это пошла? Как мне теперь жить?

13. Дана. Как мне теперь жить?

Все вопросы экзистенциального характера приходится все же отложить на пару часов точно, потому что младший Жнец, оказывается, одним разом не удовлетворяется.

Он, словно машина, безумный робот-террорист, едва кончив, тут же переворачивает меня на живот и жестко укладывает лицом в матрас.

Я лишь охнуть успеваю, да вцепиться в спинку кровати снова, теперь уже по-другому.

— Руки на покрывало, — командует он и шлепает меня по заднице, когда медлю.

В его руках вообще не сладко.

Сергей — жесткий, грубый и безжалостный.

А я…

Я лишь кукла для утех.

И вчера меня пощадили.

Это я понимаю со всей отчетливостью, когда чувствую глубокое вторжение в еще трепещущую после перенесенного оргазма плоть.

Я влажная, и потому не больно. Но представить, как это могло бы быть, если бы без прелюдий… О-о-о…

Пытаюсь приподняться, посмотреть на своего жестокого любовника, но грубая пятерня властно припечатывает обратно к покрывалу:

— Лежать.

Сергей выходит и резко возвращается, выбивая своим отточенным движением крик.

— Мне нравится.

Еще один такой же по силе и глубине толчок. Мой новый крик.

— Кричи громче. Руки перед собой. Вот та-а-ак…

Бессильно утыкаюсь в покрывало лицом, кусаю губы, почему-то решив, что не буду подчиняться. Хотя бы в этой малости. Не буду кричать. Потому что ему явно нравится. А я… Я и без того себя потеряла полностью… И то, что я пытаюсь делать, выглядит смешно даже для меня самой.

Но плевать.

Он использует меня для удовлетворения своих потребностей. И все. А все лишнее… Оно лишнее.

Движения набирают амплитуду, влажные звуки от столкновения наших тел разносятся по комнате, у меня в ушах гул.

Стискиваю в горсти покрывало, зажмуриваюсь. И изо всех сил стараюсь абстрагироваться от происходящего насилия.

И от того, что мое тело, проклятое предательское тело, снова начинает заполнять томная, сладкая нега предвкушения.

Боже, какая я тварь похотливая… Он мучает меня, а я кайфую… От бессилия слезы жгут глаза.