Принадлежать им
Шрифт:
Губы сохнут, хочется пить, но ресницы разомкнуть кажется совершенно непосильной задачей.
И я болезненно сглатываю сухой ком в горле, обвожу языком пересохший рот.
А затем понимаю, что не сплю.
Вот только в моем положении это ничего не меняет. Двинуться по прежнему не могу.
А еще меня трогают.
Горячее дыхание обжигает шею, а потом меня кусают! В шею!
Ресницы распахиваются тут же! В шоке смотрю в темень перед собой… И все так же не могу шевельнуться! Потому что на меня навалился Сергей!
И сейчас кусает!
Молча
Боже…
Тут же вспоминаю произошедшее вчера вечером, да и вообще весь прошлый день.
Я в доме Жнецов!
Я в постели младшего Жнеца!
И, если вчера вечером он по неведомым причинам пощадил меня, или просто сильно устал и решил не мучить, то сейчас он явно в настроении исправить эту оплошность!
И в этот раз я не отболтаюсь!
Все же не могу сдержаться, упираюсь в широкие плечи Сергея слабыми безвольными ладонями.
Не столько остановить хочу, понятно, что то, что сейчас произойдет, неизбежно… Просто… Просто страшно!
Темень комнаты, мой муторный душный сон, из которого еще толком не выплыла, тяжесть мужского тела, его горячее дыхание… Прикосновения его губ. Их все больше и больше.
Он шумно дышит, обнюхивает меня, прикусывает тонкую чувствительную кожу на шее… Он одет полностью. Мы же так и уснули, не раздеваясь, вместе. В обнимку. В обнимку, мать его!
Он, понятно, устал, уснул… А я-то чего? Как я вообще умудрилась настолько потерять контроль, чтоб вырубиться рядом с этим мужчиной?
Но это все — вопросы второго порядка.
А на первом месте — то, что сейчас происходит.
— Интересная футболка… — шепчет он, добираясь до моего лица и нависая темной страшной тенью надо мной. Его глаза блестят, хотя источников света в комнате нет ни одного. Он смотрит на меня и, клянусь, лицо его вообще безэмоциональное! Я заторможенно вцепляюсь взглядом него. Сергей без очков. И я бы не отказалась изучить его лицо внимательней без этого девайса.
Но не сейчас…
Горячие руки на голой коже живота… И властный шепот:
— Снимай ее.
Перестаю отталкивать его и послушно вытягиваю руки вверх, предлагая ему самому это сделать.
Клянусь, это происходит неосознанно!
Сергей на мгновение замирает, а затем усмехается! Не вижу этого, но слышу.
И ведет ладонями вверх, по пути цепляя простенький спортивный топ и стягивая его одновременно с футболкой.
Смотрит на мою грудь, хотя там, определенно, вообще не на что смотреть. Да и не видно же! Но у него, не иначе, прибор ночного видения вмонтирован в зрачки, потому что, судя по утяжелившемуся дыханию, все он видит! И ему явно нравится то, что он видит!
— Хорошая… — шепот похож на шелест змеи. Завораживает. — Поиграем…
В следующее мгновение огненные сухие губы накрывают мой сосок, и я выгибаюсь от неожиданно острых ощущений! О-о-о… Мой… Бог…
Хочу опустить пальцы на его затылок, сжать волосы, потрогать… Но обе моих руки неожиданно прижимает его жесткая ладонь к кровати!
— Лежать.
Шепот теперь страшный, и меня продирает непроизвольной дрожью.
— Не смей шевелиться,
накажу.О, боже…
Слепо таращусь безумным взглядом в черноту перед собой. Не шевелюсь, ощущая себя не человеком, а куклой для утех. Он что-то делает с моей грудью, развлекается по полной, запуская волны мурашек по коже, а я даже дотронуться до него не могу! Хотя, хочу.
Внезапно он перестает терзать мою грудь, поднимается. Мокрые от слюны соски скукоживаются, становятся острыми. И он явно это видит!
— Руки не опускай, — командует Сергей, — а то наручниками прикую.
Я, осознав услышанное и дрожа всем телом, послушно упираюсь в изголовье кровати ладонями, а затем ощущаю, как Сергей подсовывает мне под голову подушку…
Это… зачем?
Шелестит одежда, мои сухие губы обводит жесткий палец.
— Хотел тебя трахнуть в рот сразу, как только увидел.
Ох…
Трусливо закрываю глаза, а в голове сцена нашей первой встречи… Он же… Он же вообще никак не показывал… Наоборот, было ощущение, что скучно ему, не интересно происходящее. А он, оказывается в этот момент… Ужас какой…
— Открой рот.
Я хочу сказать ему, что не умею. Не особо часто Костик просил, а я сама я…
Но тут губ касается гладкая упругая плоть, и больше я ничего не могу сказать.
12. Дана. Зачем?
— Смотри на меня.
Голос, сухой, шелестящий, змеиный, подавляет.
Распахиваю ресницы и упираюсь взглядом в жесткое равнодушное лицо Сергея. Он изучает меня с отстраненностью ученого, исследующего последствия эксперимента на живой мышке.
И только в темных зрачках — ад кромешный.
Он подчиняет.
Загипнотизированно открываю рот, позволяя горячей головке проскользнуть внутрь.
Медленно. Мучительно медленно, словно младший Жнец наслаждается каждой секундой.
У него терпкий вкус. Не противный, просто непривычный.
Я минет в своей жизни делала три раза. Из них два — по пьяной лавочке, после вечеринки. И это было скорее даже не минет, а такая быстрая прелюдия перед сексом.
А вот то, что сейчас происходит… Это полноценный акт.
— На меня, блять… — шипит Сергей, и, словно наказывая за то, что на полсекунды расфокусировалась, позволив себе запаниковать и растеряться, толчком заполняет мой рот до самого горла!
От неожиданности давлюсь, слезы брызжут из глаз, которые я так и не смею закрыть, а пальцы — все крепче вцепляются в деревянную спинку кровати.
Издаю протестующие стоны, но моему мучителю плевать, он выходит и снова толкается! И опять глубоко! Сглатываю, умоляюще плачу, и выражение его лица меняется с холодного на заинтересованное.
Сергей кладет ладонь мне на горло, словно контролируя каждый вдох и выдох, упирается второй рукой в изголовье кровати и продолжает медленно, длинно меня трахать в рот. Он скользит вперед и назад, а ледяные пальцы чуть сжимаются в такт ритму движений. Взгляд, теперь не скрытый стеклами очков — черная горячая бездна. Он внимателен, жесток, безумен.