Про что щебетала ласточка Проба "Б"

– - Ну да лодка-то такая отличная, что лучше и быть не можетъ, сказалъ Іохенъ,-- а что касается моего тестя, такъ онъ радешенекъ, что ему еще находится какое нибудь дло; а ужь братецъ мой Класъ дьявольски ловкій малый, да и столько разъ бывалъ въ Зюндин! Ужь он-то устроитъ все какъ слдуетъ: приведетъ экипажъ къ мосту, и гд Вольнофъ живетъ также, говоритъ, знаетъ; и пусть-ка кто попробуетъ затронуть стараго барина! а человкъ не можетъ уже сдлать больше того, что онъ въ силахъ сдлать -- и если онъ сдлалъ что въ человческихъ силахъ, то онъ сдлалъ все возможное.

Іохенъ перевелъ духъ: онъ самъ не могъ надивиться, откуда это взялось у него сегодня столько словъ -- его Стина не съумла бы лучше объясниться -- и господинъ Готтгольдъ кивалъ головой, а ничего не говорилъ; да и чтоже было ему на это сказать? Іохенъ продолжалъ еще боле убдительнымъ тономъ:-- А поэтому-то нечего вамъ такъ и горевать, господинъ Готтгольдъ! Богъ всть что еще будетъ!... Вдь ужь когда лошадь закуситъ удила, такъ ты хоть руки себ оторви, ужь она помчится,-- а что можетъ сдлать лошадь, человкъ и подавно можетъ.

– - За мной дло не станетъ, Іохенъ, возразилъ Готтгольдъ;-- я и не горюю больше, потому-что знаю, что отстою дло, хотя это и очень трудно, пока у насъ нтъ Шееля. Но я думаю, мы захватимъ еще молодца; по крайней мр извстно, что онъ живъ, а это главное.

Іохенъ Пребровъ покачалъ круглой головой.-- Проклятая это исторія -- есть и будетъ, господинъ Готтгольдъ, сказалъ онъ.-- Старикъ Арентъ, горицкій пастухъ, говоритъ, будто видлъ его недлю тому назадъ;-- ну, знатьто его старикъ знаетъ,-- онъ долго жилъ въ Далиц, пока его не спровадилъ оттуда Генрихъ Шеель, вдь Генрихъ-то только и наровитъ какъ бы кому сдлать зло; да вдь ночью вс кошки сры, и еслибъ даже... тутъ вдь случая-то не искать стать, ступай себ отсюда куда хочешь, въ море, или за море, въ Швецію, Мекленбургъ или куда въ другое мсто. Поэтому мудренаго нтъ, что онъ направилъ сюда лыжи; но что онъ еще здсь -- нтъ, этого я не думаю.

Пурпуровое зарево, освщавшее западный горизонтъ, погасло -- и когда, спустясь съ гребня дюнъ, они обратились на востокъ, море, подступивши здсь совсмъ близко, сливалось на неизмримое разстояніе съ окружающей его темной синевой, отъ которой блый песокъ береговой каймы выдлялся особенно рзко. Къ сверу, въ фантастическомъ, причудливомъ безпорядк тянулись цпи дюнъ (на самой большой возвышенности которыхъ они все еще стояли), теряясь въ сумрак въ необозримой дали; тутъ он густо поросли дрокомъ и дикимъ овсомъ, тамъ стояли совершенно голыя, въ вид круглыхъ, длинныхъ сплющенныхъ холмовъ, съ острыми нависшими краями -- точно какъ будто бы взбудораженное бурей море превратилось въ песокъ и застыло въ этомъ вид. Тамъ гд западный берегъ дальше всего выдавался въ море -- коротенькая эта коса слыла подъ именемъ Виссовскаго притона -- возвышалась изъ-за дюнъ еще едва-едва замтно крыша, и Іохенъ Пребровъ указалъ телескопомъ на это мсто.

– - Видите домъ?

– - Кусочекъ его вижу.

– - Это домъ Райковъ; признаюсь, не хотлось бы мн сегодня быть въ ихъ шкур.

– - А что такое? спросилъ Готтгольдъ.

– - Тоже вдь приходится дать тягу, продолжалъ Іохенъ, невольно понижая голосъ, хотя кром чаекъ, носившихся внизу надъ водой, насколько можно было обнять взоромъ, не было видно ни одного живаго существа.-- Собственно-то говоря, они рыбаки -- и во время шведовъ имъ была еще дана привиллегія мелочной продажи нива и вина; они говорятъ, что она и теперь еще принадлежитъ имъ, потому-что наше правительство ничего не сдлало, для того чтобъ отмнить ее. Все это только такъ говорится, чтобъ былъ предлогъ,-- а то какъ же сказать: зачмъ безпрестанно приплываютъ лодки съ людьми, которые такъ же выдаютъ себя за рыбаковъ, какъ и Ранки, и такъ же мало рыбачатъ, какъ и они. Ихъ тамъ бываетъ иногда по полдюжин заразъ, говорятъ чиновники вдомства податныхъ сборовъ; а какъ эти надутъ -- сухимъ путемъ или моремъ -- никого нтъ, вс разбжатся, кстати же и море подъ рукою; поминай ихъ, значитъ, какъ звали. Ужь они пытались сторожить тутъ на дюнахъ, и на высотахъ-то караулили цлые дни; не тутъ-то было: ни одной, бывало, лодки не покажется, разв какой нибудь невинный рыбацкій челнокъ,-- а Ранки-то стоятъ себ да посмиваются, смотря какъ чиновники отправляются во свояси съ длинными носами. Но сегодня-то вечеромъ попадутся они.

– - Отчего такъ сегодня вечеромъ?

– - По настоящему-то мн не слдовало бы вовсе болтать объ этомъ; ну, да съ вами -- другое дло, да благо и они сами тутъ. Видите три паруса, что крейсируютъ тамъ на свер? Это Велиновскія рыбачьи лодки; ну и во время же они поспли сюда, да и мсто-то выбрали хорошее!-- только, замтьте себ, сидятъ тамъ не рыбаки, а чиновники вдомства податныхъ сборовъ, одтые въ рыбачьи куртки; а какъ они подойдутъ поближе, то вдругъ перемнятъ курсъ, и такъ прямо и будутъ держать на Виссовскій притонъ. Между тмъ какъ только они перемнятъ курсъ, съ сухаго-то пути: маршъ! маршъ! цлая дюжина чиновниковъ и жандармовъ. Я слышалъ все это отъ господина инспектора изъ Зюндина. Онъ ужь два дня у насъ въ Виссов; мы съ нимъ старые знакомые, потому-что я часто здилъ съ нимъ,-- вотъ онъ все это мн и сказалъ. Гляньте-ка, господинъ Готтгольдъ, гляньте, начинается!

Іохенъ съ совершенію несвойственною ему пылкостью показалъ на три судна, которыя вдругъ вс три разомъ повернули и направились прямо къ берегу, тогда какъ до сихъ поръ они плыли одно за другимъ, на значительномъ разстояніи другъ отъ друга. Но въ ту же самую минуту показалось изъ-за виссовскаго притона два судна, которыя должно-быть прятались тамъ,-- и вскор стало очевидно, что они намревались пробраться на сверъ между берегомъ и тремя ботами, въ то время какъ передній ботъ силился отрзать имъ дорогу. По уже теперь было сомнительно, удастся ли ему исполнить свое намреніе, такъ какъ онъ былъ дальше отъ того пункта, гд перескались дороги, а контрабандныя суда плавали ничуть не хуже его и кром того втеръ дулъ имъ прямо въ корму. Дйствительно, не дальше какъ черезъ десять минутъ, показалось маленькое срое облачко, поднявшееся съ преслдующаго судна; за нимъ потянулось множество другихъ такихъ же облачковъ, слдовавшихъ другъ за другомъ все въ боле короткіе промежутки времени, такъ что чиновники вдомства податныхъ сборовъ начали отчаяваться въ успх своей гонки, и вскор прекращеніе пальбы показало, что эта гонка не удалась. Контрабандныя суда виднлись еще на темномъ горизонт въ вид чорныхъ точекъ; преслдующій ботъ перемнилъ курсъ и поворотилъ въ Виссовскій притонъ, куда, тмъ временемъ, давно уже прибыли два другія, "вроятно для того, чтобы имть возможность констатировать, вмст съ прибжавшими на берегъ жителями, что они еще разъ нашли гнздо пустымъ", полагалъ Готтгольдъ.

– - Черти проклятые! сказалъ Іохенъ Пребровъ.

Стоя на верхушк высокой дюны, они съ напряженнымъ любопытствомъ слдили за этимъ увлекательнымъ зрлищемъ; каждая фаза его была также ясна имъ, дтямъ взморья, какъ будто бы они находились на мст! дйствія. Конечно, имъ много помогалъ въ этомъ случа телескопъ; онъ переходилъ отъ одного къ другому и въ j эту минуту находился въ рукахъ Готтгольда. Готтгольдъ полагалъ, что если показанія Іохена справедливы, они должны увидать, по крайней мр на отдаленныхъ дюнахъ, фигуры чиновниковъ вдомства податныхъ сборовъ -- и, медленно, подвигаясь съ холма на холмъ, онъ всматривался въ лежащую передъ нимъ мстность, уже потонувшую въ вечернемъ сумрак, какъ вдругъ у него вырвалось тихое восклицаніе. Въ ту же самую секунду опустилъ онъ телескопъ и, увлекая за собою съ вершины дюны Іохена, спустился такъ, что ихъ головы скрылись за колыхавшеюся высокою осокою.

– - Что такое?

– - Генрихъ Шеель! я видлъ его какъ нельзя ясне, онъ стоялъ шагахъ въ тысяч отъ насъ, тамъ наверху дюны, спиною сюда.

– - Можетъ ли это быть?

– - Не знаю; но это былъ онъ. Я узналъ бы его между тысячами; да вотъ онъ!

Только человкъ, котораго и глядвшій въ телескопъ Іохенъ принялъ за Генриха Шееля, находился уже на другой дюн, лежавшей нсколько поодаль, вправо отъ первой, ближе къ нимъ, какъ показалось Готтгольду; перемнивъ стоячее положеніе на лежачее, онъ притаился за дюной, точь въ точь такъ же какъ и оба товарища, и смотрлъ по направленію къ дому Ранке, откуда онъ пришелъ. По крайней мр Готтгольдъ не сомнвался въ этомъ. Въ одну минуту все дло стало для него ясно какъ день. Такъ или иначе, но Генрихъ не могъ бжать дальше; а такъ какъ, судя по описанію Іохена, домъ Ранке ничто иное какъ притонъ для воровъ, то бглецъ и пріютился тамъ. А теперь его оттуда выгнало неожиданное нападеніе со стороны чиновниковъ вдомства податныхъ сборовъ. Вотъ онъ и бросился отъ нихъ въ дюны -- и вс шансы были за то, что ему удастся уйти, еслибъ даже его стали преслдовать, такъ какъ наступающая ночь и необыкновенно холмистая мстность чрезвычайно способствовали его намреніямъ.

Іохенъ вполн раздлялъ мнніе Готтгольда; но что имъ было длать? Выжидать, пока все еще неподвижно лежавшій на своемъ посту Генрихъ станетъ продолжать свое бгство все въ томъ же направленіи, или же попробовать подкрасться къ нему, тмъ боле что онъ считалъ себя совершенно безопаснымъ съ этой стороны? То и другое было одинаково неврно. Теперь уже очень быстро темнло, разстояніе между ними и Генрихомъ все таки было значительное, скоро онъ будетъ казаться въ глазахъ ихъ не больше какъ темнымъ пятнышкомъ на свтломъ песк, а тамъ и совсмъ исчезнетъ; но съ другой стороны, стоило ему только оглянуться -- и если они не вполн прикрыты травою, онъ конечно въ ту же секунду скатится съ дюны, гд онъ лежитъ,-- потомъ, чтобы нагнать его, нечего, само собою разумется, и думать.

Сердце у Готтгольда сильно билось, когда онъ обдумывалъ все это и шопотомъ переговаривался съ Іохеномъ. Вдь по всмъ вроятіямъ -- его и ея судьба зависла отъ того, попадется ли этотъ человкъ въ ихъ руки.

Не дальше какъ за нсколько минутъ у него не было и тни надежды, чтобъ это могло статься; теперь ему, повидимому, готовъ помогать случай, казавшійся ему чуть не чудомъ. Тамъ онъ, этотъ человкъ; а тутъ онъ самъ съ своимъ врнымъ Іохеномъ. Раздляющее ихъ разстояніе такъ незначительно, его можно пройдти въ нсколько минутъ,-- и одинъ взглядъ, одно дуновеніе втерка, чистйшій вздоръ могъ вырвать у него добычу, словно все это было ничто иное какъ греза, обманъ его взволнованныхъ чувствъ; стоило только ему протереть себ глаза, и темнаго пятна тамъ на песк, которое онъ принялъ было за человка, какъ не бывало.