Проходимец (сборник)

Ну, теперь понятно. Спасибо, дорогой товарищ. Вразумил дурака. Между тем, Порше продолжает:

– Меня это настолько заинтересовало, что я захотел узнать, не передавались ли подобные инструкции и другим дистрибьюторам. Я решил осторожно поспрашивать своих коллег. От большинства невозможно было добиться ничего, настолько они были напуганы. Но один все же мне сказал по секрету, что Вонг такие распоряжения дает постоянно. Обычно сам, но иногда, когда он уезжает куда-нибудь с Ченом и это нужно сделать срочно, он дает поручение торговым представителям.

– То есть, это не единичный случай…

– Судя по всему, это скорее правило, чем исключение. Впрочем, мое любопытство не осталось безнаказанным, – усмехается Порше.

– Что же произошло?

– Вероятно, кто-то донес Вонгу, что я задаю лишние вопросы. Вскоре ко мне стали придираться по малейшему поводу и без такового. От «Пасифик Стар» Чену поступила жалоба, что я якобы невнимателен к их нуждам. Для меня создалась невыносимая обстановка, и я уволился. Оно и к лучшему. Слава богу, в отличие от многих, я могу себе позволить не заниматься тем, что мне противно.

– Это важно. Я рад за вас, – говорю я искренне.

Допивая остывший чай, я вижу в окно, как мой недавний собеседник выходит на улицу и отдает номерок служащему паркинга. Мне хочется узнать модель человека-автомобиля. Когда я еду в такси в свою гостиницу, мой телефон звонит. Это мой новый знакомый Порше Каррера.

– Алло, господин Воронин? Советую вам быть осторожным с Питером Вонгом. Он очень опасный человек.

– Порше, вы имеете в виду, что мне может угрожать физическая опасность?

– Павел, будьте осторожны, – повторяет Порше с уже знакомой мне интонацией Шерлока Холмса, объясняющего что-то элементарное.

Глава XXV. Ковбой Мальборо

Любой иностранец в первые же дни пребывания в Гонконге неизбежно оказывается в квартале Лан Квай Фонг. Место любопытное, но не более того. Количество баров и клубов на единицу территории впечатляет. И, тем не менее, их не хватает, чтобы вместить всех желающих, поэтому галдящая толпа экспатов – англичан, австралийцев, американцев и в меньшей степени прочих – как пена из кружки с пивом выплескивается на улицу и продолжает пузыриться там. Нет, такая ночная жизнь нам не нужна. Стоит лететь через полмира, чтобы посмотреть на пьяных англичан.

Обойдя весь квартал дважды и с боем взяв две или три порции виски, я решаю, что, пожалуй, составил впечатление об этом замечательном месте и собираюсь двинуть к метро с тем, чтобы переместиться в район Ван Чай, который, согласно наведенным справкам, более соответствует моим представлениям о культурном, запоминающемся отдыхе. Но тут мое внимание привлекает вывеска русского ресторана, расположенного здесь же, неподалеку. Почему бы, собственно, не зайти? Баром у входа заведует китаец в косоворотке, метрдотель – тоже китаец, но почему-то из Канады. Гардеробщик, правда, русский. К услугам посетителей – аттракцион. Можно, надев предоставляемую заведением шубу, зайти в стеклянную камеру, в которой поддерживается температура минус двадцать градусов, и выпить там рюмку водки. Процедура, согласитесь, странная. Но раз предлагают, я иду. Стоя в холодильнике, я ностальгирую о зимушке-зиме. Чу! То не снег скрипит под полозом, то за моей косматой спиной открывается дверь.

– К черту шубу! Где холодно? Здесь? Ха! Да я в Коми жопу морозил при минус пятидесяти! – помимо британского подданства в голосе говорящего слышится гордость.

Человек, получивший обморожения на вашей малой родине, не может не вызвать интереса. Я оборачиваюсь. В холодильник, держа рюмку перед собой как олимпийский факел, заходит мужчина лет сорока с красным лицом, очень похожий на ковбоя с рекламы «Мальборо», на которого надели гавайскую рубаху. У входа в ледяной бокс мышкой жмется невзрачная китаянка, скорее всего, из коммунистической части страны – дама отважного полярника на сегодняшний вечер.

– Извините, сэр, – спрашиваю я очень вежливо, – в какой именно части республики Коми вы морозили вашу жопу?

Мальборо-мэн поднимает на меня бледно-голубые глаза.

– В Усинске, если вам это о чем-то говорит. Я там работал три года. А что? – говорит он с вызовом. Я замечаю, что мой собеседник покачивается.

– Видите ли, я родился в Коми. Меня зовут Павел Воронин, – я подаю руку.

– Том Кини, – Мальборо-мэн пожимает мою руку, для равновесия несколько отклонившись назад, и говорит: – Бур рыт, – то есть добрый вечер.

Со мной лет этак двадцать восемь никто не разговаривал по коми. И уж никак я не ожидал услышать коми кыв в Гонкгонге, да еще от нетрезвого подданного ее величества.

– Ну, на здоровье! – добавляет Том по-русски, лихо выпивает водку и уверенно, как печать, ставит рюмку на полку.

– Вы, наверно, в нефтяной отрасли работаете? – продолжаю интересоваться я.

– Работал когда-то. Сейчас у меня другая специализация. Но давайте выйдем отсюда. Я чувствую, что еще немного, и то, что мне не удалось сделать в Усинске, произойдет в Гонконге.

В следующие пятнадцать минут, проведенные уже при комнатной температуре в баре, выясняется, что Том Кини по образованию инженер-компьютерщик и что он долгое время работал в отделах информационных технологий нескольких нефтяных компаний. Любитель поездить по миру, Том провел несколько лет в экзотических местах – Нигерии, Венесуэле, Казахстане и на севере России. Семь лет назад он поехал в отпуск на Тайвань и, проведя там две недели, решил не возвращаться. Классический случай желтой лихорадки. Забыв про нефть и компьютеры, он два года усердно изучал китайский язык, пополняя скудеющие сбережения чем? – правильно, преподаванием языка английского. Том уверил меня, что грамматически китайский язык очень даже прост, но вот с фонетическими тонами и иероглифами пришлось попотеть. Однако если долго мучиться, освоить можно. Помыкавшись на Тайване, а потом в Шанхае, он перебрался в недавнюю колонию Гонконг. Сменив несколько работ, он, наконец, открыл свою фирму.

– Чем же занимается ваша фирма? – спрашиваю я.

Том, несмотря на нарушенную алкоголем моторику, сохраняет ясный взгляд и относительно разборчивую речь.

– Р-р-расследованиями…

– Как интересно. Вы частный детектив?

– Да нет же, – машет рукой Том, – мы коммерческими расследованиями занимаемся, как правило, для компаний. Можем узнать, кому принадлежит та или иная фирма, проследить платежи, проанализировать данные, электронную переписку и все такое прочее.

– Наверно, конкуренция, большая, – сочувствую я. – Многие крупные консалтинговые и бухгалтерские фирмы предоставляют подобные услуги…

– Конкуренция, конечно, имеет место, – кивает Том. – Но у меня своя ниша. Мы делаем много такого, на что большие конторы никогда не решатся. Ну, вы понимаете, о чем я говорю, – Том мне подмигивает.

Я делаю вид, что понимаю.

– Вот, – Том протягивает мне свою карточку, – возьмите на всякий случай. Вдруг пригодится.

– Спасибо.

– Бур выло, – отвечает мой многоязычный собеседник по-коми. – Аддзысьлытцдз. Пожалуйста. До свидания.

Облокотившись на маленькую китаянку, которая все это время тихо сидела в сторонке и дожидалась окончания нашей беседы, Том Кини покидает заведение.