Прокурор

– Постойте, - недоверчиво сказал Виктор.
– Так ведь покойников вскрывают...

– Э-э!
– махнул рукой Анегин.
– В горах... Родственники не дали... Ну, значит, родители ошалели от радости: не умерла дочь, а в глубокий сон впала. Есть такой, летаргия называется. Словно умер человек.

– Читал, - кивнул Виктор.

– Ну, на радостях родня и замяла, зачем Кеша полез в могилу. А ведь мог загреметь в тюрягу за грабеж покойника...

Евгений Иванович замолчал.

– А второй раз?
– напомнил шофер.

– Еще похлеще влип. Понес его черт в Узбекистан. Есть там городок один. Слышал?

– Слышал...
– неопределенно ответил Виктор.

– Там газовое месторождение. Почему Кешу туда потянуло, не знаю. Наверное, тепло да длинный рубль...
– Анегин вдруг приказал: - Остановись у этого дома. Потом доскажу.

Берестов подкатил к двухэтажному дому. Евгений Иванович выскочил из машины, взял тюк и исчез в подъезде. Отсутствовал он минут десять, а когда вернулся, велел ехать назад, к Боржанскому.

– Ну, Евгений Иванович, не томите душу...
– сказал шофер.

– Спят, значит, работяги в своих кроватках в общежитии, - с удовольствием продолжил Анегин.
– А под утро как шарахнет!

– Что?

– Землетрясение, вот что! Гул, говорит, стоял жуткий, зарево в окнах. Собаки воют. Земля ходуном ходит, как перед концом света... Ну, прихлопнуло их. Многих, в том числе и Кешу, откопали к вечеру. Вот тогда он и тронулся. В больнице лежал...

– Выходит, он все-таки того...
– с разочарованием произнес Берестов.
– Может, никакой и не экстрасенс? Просто чушь мелет?

– Не знаю, - развел руками Евгений Иванович.
– Говорит складно. Но то, что с приветом, видно сразу. Ну скажи, может нормальный человек утверждать, что берет энергию из космоса?

– На этом пунктике он чокнутый, - согласно кивнул Виктор.
– А в остальном как?

– Это ты у Капитолины Платоновны спроси, от кого она аборты делает, захохотал Анегин.

– Значит, с бабами все-таки путается, - усмехнулся Берестов.
– А я-то думал, он вовсе не от мира сего.

– Иметь дело с бабами, по его мнению, естественно. А вот прочие излишества он отвергает. Считает, что надо ходить пешком и без всякой обуви. Ни к чему приличный харч, одежда и всякие там квартиры, гарнитуры. Говорит: этого в природе нет. А раз так, то и человеку не нужно. Надо, мол, презирать всякое наслаждение, в этом и заключается самое большое наслаждение...

– Так что, всем поселиться в бочках, как он?
– засмеялся шофер.

– Да нет, этого Кеша не требует. Видишь ли, он считает нас слабаками. Напрасно суетимся, тело ублажаем. И труды наши бесполезны. А вот он, - в голосе Анегина зазвучал неприкрытый сарказм, - живет для души. Мы черви, а он мудрец. Уверяет, что такие мудрецы, как он, друзья богов. А у друзей все общее... Стало быть, мир принадлежит богам и мудрецам...

– Ну хватил!
– покрутил головой Берестов.

– Да черт с ним!
– сказал Евгений Иванович.
– Пусть жрет свою травку. А я уж как-нибудь перебьюсь, бедолага, икоркой!

Он зычно захохотал.

На дачу вернулись, когда на поселок у моря опустились сиреневые сумерки. Эрна прилипла к экрану телевизора на веранде. Герман Васильевич возился у кустов роз. Гремел цепью и поскуливал запертый в своей будке пес. С берега доносился шум прибоя.

В ответ на вопросительный взгляд хозяина дачи Анегин небрежно сказал:

– Порядок. А у вас?

– Думаю, тоже, - усмехнулся Боржанский, кивая в сторону бочки Иннокентия.
– Вы вовремя воротились.

И действительно, буквально через минуту показалась фигура Капитолины Платоновны. Она вынырнула откуда-то со стороны странного жилища Диогена-второго.

– Прекрасный вечер, не правда ли?
– произнесла она бодро, но скрыть до конца свое смущение не смогла.

Щеки ее пылали, а в глазах была разлита усталость.

– Да, вечер отличный, - подтвердил Герман Васильевич.
– Чайку попьем?

– Спасибо, надо ехать. Мой небось уже дома... Надеюсь, хозяин проводит меня до машины?
– жеманно закончила она.

– А с Эрной не хотите проститься?
– вопросом на вопрос ответил Боржанский.

– Ах да!
– спохватилась Капитолина Платоновна, направляясь к веранде.

– Во дает!
– не удержался Анегин.

Боржанский хмыкнул и покачал головой: кофточка на жене директора была застегнута наперекос - пуговицы попали не в те петли.

От Эрны Капитолина Платоновна вышла с приведенной в порядок одеждой...

...На следующее утро Фадей Борисович дал указание своему шоферу, чтобы тот не только привозил и увозил из дома отдыха журналистку с телевидения, но и вообще избавил ее от поездок на общественном и случайном транспорте. Куда бы она ни ездила.

– Переработанное время тебе компенсируем, - пообещал Заремба Берестову.
– Что хочешь, отгулами или премию выписать?

– Деньгами вроде бы лучше, - сказал на это шофер.

* * *

У всех анонимщиков по телефону одинаковая интонация, мертвый, обесцвеченный голос. Их Измайлов определял по первым же словам. Так говорил и незнакомый мужчина, позвонивший Захару Петровичу в прокуратуру, когда он только зашел в кабинет.

– Измайлов, ты читал сегодня газету "Вперед"?

Захар Петрович не успел ответить - трубку тут же бросили. Чертыхнувшись про себя, он вызвал секретаря.

– Вероника Савельевна, почту принесли?

– Заканчиваю разбирать, Захар Петрович.

Она вышла, и опять звонок.

– Приветствую, Захар.
– Это был Межерицкий.
– Читал?

– Что?

– "Вперед".

– Еще не успел.

– Тогда я позвоню попозже.
– Борис Матвеевич помолчал, потом осторожно сказал: - По-моему, ты должен радоваться...

– Я ведь ничего не знаю, - сказал прокурор.

Звонок приятеля его удивил, пожалуй, больше, чем звонок анонимщика. Если Межерицкий и звонил на работу Захару Петровичу, то только по служебным делам.

– Конечно, это было бы смешно, если бы не было немножечко грустно, сказал Борис Матвеевич.
– Но Самсонову оказали медвежью услугу. Даже дурак, и тот поймет, что это явное передергивание...

В дверях появилась Вероника Савельевна с газетами.

– Мне как раз принесли газеты. Я тебе позвоню...

– Обязательно, - попросил Межерицкий.
– Я дома.

Секретарь положила на стол почту и ушла. Измайлов развернул областную газету. На второй полосе целый подвал занимала статья под заголовком "Палки в колеса". Автор - все та же Большакова, которая недавно была у Захара Петровича.