Прообраз для героя
Шрифт:
Жена потупила глаза и по инерции сделала несколько шагов по направлению к рынку, а в голове ее промелькнула вереница мыслей, и все они были о собачке: “Тоже борзая. “Хортой” зовется. Выведена в России, как и порода русской псовой, но исторически позже. Сука. Экстерьер превосходный! Но почему она такая истощенная?! Все позвонки и ребра наружу. Кожа да кости. Форменный дистрофик! Ну уж нет!!! Сейчас же разберусь, кто довел это благородное животное до столь ужасающего состояния. Небось, муженек этой торговки - он и замордовал. “Охотник” так называемый. По полям гонял, а кормить не кормил. Изверг!!!”
Резко застопорив шаг, моя решительная женщина по-военному развернулась на носках и, стремительно
– Чья собака?!
– Не знаю. Приблудилась ко мне и уже час стоит, - испуганно ответила женщина.
Сердце жены стиснуло жалостью, и она почувствовала, что не может оставить хортую. Та была в большой беде, и без срочной помощи ей оставалась неделя, не больше. Жена взяла хортую за ошейник – простенький, дешевый, потрепанный - и по его виду определила, что претерпел он множество дождей. Весь сморщился, местами потрескался. Она оглядела хортую уже вблизи и обнаружила, что та пустует. А пустовка в той стадии, когда, с учетом бездомного образа жизни, хортая уже может быть повязанной бродячими дворнягами, что нехорошо совсем. Про ее возраст сказать что-либо было трудно. На первый взгляд она не выглядела старой, но обилие седины в ее шерстном покрове указывало на обратное. При этом все шерстинки – и половые, и седые - осыпались на глазах. Немыслимое их количество подхватывалось каждым порывом майского ветра, разносилось по сторонам и массово оседало на черном брючном костюме жены, предназначенном на выход.
– Я ее забираю, - твердо сказала жена, и испросила у торговки веревку, дабы использовать в качестве поводка.
– Сейчас подыщем, - с готовностью откликнулась женщина и обратилась к картонному ящику у своих ног, в котором были припасенные аксессуары к букетам.
Извлекши из него ролик полиэтиленовой ленты для обвязки букетов, она отмотала пару метров и, обрезав ленту ножницами, передала жене со словами:
– Лента прочная. Держите!
Жена привязала один конец ленты к кольцу ошейника, на другом сделала петлю. Просунув в петлю кисть левой руки, жена с женщиной попрощалась и, обратившись к рынку спиной, повела хортую за собой к дороге.
– А куда Вы собачку денете?! – услышала она вослед.
– Домой отвезу – себе оставлю, - ответила жена, обернувшись, и ей показалось, что глаза продавщицы цветов засияли радостью.
Она не ошиблась.
– Тогда с Богом, - молвила продавщица и улыбнулась.
Пасхальные праздники еще не закончились.
***
Жена поторопилась к дороге, намереваясь поймать такси, но по пути хортая задержала ее, остановившись перед валяющимся на земле кончиком целлофановой колбасной обертки. Колбасы в кончике не было ни грамма, но хортая нюхала его, лизала и, казалось, что вот-вот возьмет в пасть.
При лицезрении этой картины жену охватила жуткая тоска. Она опустилась на корточки и прижала хортую к груди. Глядя в ее чудесные темно-карие глаза, жена сказала: “Уедем отсюда поскорее – и я тебя накормлю”.
Хортая отвела от жены полный неверия взгляд, но, когда, поднявшись, жена продолжила движение, послушно проследовала за ней.
***
Дольше я не мог отвлекаться на разговоры и закруглил телефонную связь, пообещав вернуться с работы пораньше.
Положив трубку на рычаг, испытал не знакомую прежде заторможенность и будто оглох - я плохо воспринимал и не слышал окружающий мир. Руки и ноги сделались ватными. Обмякнув на стуле, я попытался разобраться в потоке нахлынувших мыслей, и, в конце концов, акцентировал внимание на одной из них: собачка в доме – все же не худая весть. Этим и утешился.
А утешившись, почувствовал, что заторможенность
прошла, ко мне вернулись слух, мышечный тонус, и я тут же отпросился с работы.***
Она лежала на ковре, что находился по центру кухни, и тянулась ко мне длинной узкой мордочкой, вдыхая запах незнакомого человека.
По сути, она была скелетом. Но скелетом, еще не утратившим плечевых и бедренных мышц, выпуклые контуры которых вызывали восхищение.
Передо мной была великолепно сложенная рабочая сука породы хортая!
***
Посвятив себя русским псовым, мы нередко бывали на охотничьих выставках, а заодно - на коллективных охотах с другими борзятниками и их собаками. Как оказалось, многие борзятники, владеющие русскими псовыми, одновременно держали и хортых. С удовольствием! Поэтому мы знали о хортых не понаслышке.
Близкая по виду к русской псовой, но с короткой шерстью и меньших размеров (хотя тоже крупная), с более широкой лобной частью головы, порода эта в современном ее типе сложилась из таких пород борзых, как старинная хортая, горская, крымская и русская псовая.
Бытуют отдельные мнения, что к происхождению хортой причастна английская борзая (грейхаунд), но они не могут соответствовать истине – достаточно сравнить важнейшие экстерьерные признаки данных пород, и отсутствие родства станет очевидным. Не говоря уже о различиях в их характере и темпераменте.
Хортая - внешне хрупкая, очень изящная, но сильная и выносливая на самом деле собака. Принадлежит к группе собак охотничьих.
Выведена была в южных областях России и степных областях ее центральной полосы.
Порода эта древняя. Первые записи о ней встречаются в источниках конца ХVIII века, но считается, что в современном своем типе хортая сформировалась к средине века ХIХ-го.
Ввиду избранности и обособленности регионов разведения хортая относится к породам редким, называемым ”аборигенными”.
Собака эта создавалась как промысловая – значит, способная охотиться изо дня в день в течение нескольких месяцев охотничьего сезона, ежедневно прочесывая огромные территории, и долженствующая в каждый момент охоты быть готовой к быстрой погоне и поимке зверя. Такого, как заяц, лиса, енот, дикая кошка, а при некотором количестве этих собак и их практической выучке – даже волка.
В указанной связи первостепенное значение при выведении придавалось рабочим качествам породы, а не ее экстерьеру. Но что удивительно: хорошие рабочие качества улучшали в потомках экстерьер, и наоборот - правильный экстерьер был весомым гарантом хороших рабочих качеств. В общем, всем правила гармония, благодаря чему получилась собака совершенная – и внешне, и как охотница. А вдобавок – очень тонко чувствующая натуру человека, с его сокровенными желаниями и помыслами.
Надо знать, что применительно к хортой слово ”промысловая” не оскорбительно, так как выражает задачу, положенную в основу ее выведения.
С псовыми иначе. Для псовой определение ”промысловая” неприемлемо и даже унизительно, поскольку эта царственная порода создавалась для услады души человека и для его утехи. Охота с псовыми всегда являлась на Руси красивейшим развлечением с красивейшими собаками, уважаемой молодецкой забавой и почетным выходным делом достойнейших людей. Именно поэтому на первый план у заводчиков псовых выступали отменные стати (лады) собак. Но они же и обуславливали результативность работы псовых по зверю. И хотя, как и в подходе к выведению хортых, применительно к псовым замыкался все тот же круг гармонии из ладов и охотничьего умения, во главу угла у псовых все-таки ставилась их небесная красота, а не способность к тяжкому и изнуряющему труду охоты.