Пропащие девицы

– А что же ты сама? – Томас обнял девушку за плечи и сильнее прижал к себе.

– В смысле?..

– Почему ты до сих пор в Санта-Монике? Тебе ведь там одиноко?

Вырисовывая пальцем на груди Тома невидимые узоры, Робин еще с минуту помолчала, а затем со вздохом проговорила:

– Там хорошо. И я до последнего времени вообще-то думала, что стану звездой регги, – она улыбнулась. Про себя Том уже не раз отмечал, что улыбка ее со временем почти наверняка заменит ему кислород.

– И что же теперь с музыкальной карьерой?..

– Хватит меня подкалывать!.. – Уильямс укусила Тома за плечо и громко рассмеялась, когда он зашипел больше от неожиданности, чем от боли. – Приезжай ко мне после того, как закончишь работу. Я покажу тебе Санта-Монику такой, как я ее люблю.

Приподняв бровь, Томас заглянул Робби в глаза.

– Ну?.. – с нетерпением переспросила она.

Это была такая глупость. Оба они прекрасно знали, что Том приедет как только сможет. Ведь ему самому было гораздо тяжелее расставаться с ней теперь.

Именно об этом он думал остаток ночи в Майами, сжимая спящую Робин в своих объятиях. И если бы эта была последняя ночь на земле, которую они проводили вместе…

Он бы ни за что не отпустил ее.

Комментарий к Глава 11. Похмелье, музыка и немного романтики

* Джей переигрывает текст стихотворения Нила Геймана I Google You.

** Речь идет о персонаже Джареда Лето в «Американском психопате».

*** My Alcoholic Friends – песня группы The Dresden Dolls.

Плейлист к главе ищите по хештэгу #AF_LG_11 на страничке паблика https://vk.com/doyoubelieveinfaeries

========== Глава 12. Tangled ==========

– Джей, это было действительно потрясающе! – воскликнула Патти, обнимая мужчину. – Я тебе так благодарна. Аманда, Нил, Брайан – это просто чистейшее безумие.

Девушка улыбнулась, немного отстранившись от Джареда, он улыбнулся в ответ, размыкая объятия, чтобы убрать распавшиеся локоны с лица Патти. Его шероховатые подушечки пальцев едва коснулись ее щеки, и Патриция почувствовала легкую дрожь, зарождающуюся где-то в груди. Она боялась этого прикосновения, она не ожидала, что столь невинный жест пробудит в ней ощущения, острота которых давно притупилась, она не хотела снова чувствовать и жаждала, чтобы его пальцы продолжили свой путь дальше, вниз, по шее, по оголенной спине.

– Наконец-то я вижу твою настоящую улыбку, Бэйтман, – сказал Джей, – и знаешь что? Она мне чертовски нравится.

– Тогда быстрее возвращайся из Нью-Йорка.

К клубу подъехало такси, которое должно было забрать Лето в аэропорт. Джаред склонился к девушке, чтобы поцеловать ее в щеку на прощание, но она обхватила его лицо руками и впилась в губы, отчаянно страстно, будто это был ее последний шанс. Он нежно обнял ее за талию и разорвал поцелуй. На несколько мгновений они замерли, соприкоснувшись лбами и не решаясь открыть глаза, только горячее сбившееся дыхание, ставшее одним на двоих. Джаред едва коснулся приоткрытых губ девушки, без слов прося ее не спешить.

– В Санта-Монику, – выдохнул он, прежде чем вновь поцеловать Патрицию.

Они взбежали вверх по лестнице, держась за руки. Обмотанные вокруг перил гирлянды перемигивались со звездами, а полная луна серебрила мелкую рябь на поверхности вечного океана. Все это было до жути глупо, мелодраматично, похоже на картинку из голливудского фильма, но в то же время так, как оно должно быть. Патти злилась, пытаясь справиться с вечно заедающим замком, как назло, ключ застрял и не хотел совершать последние пол-оборота. Джей поцеловал ее в шею, обняв за плечи, и только девушка отпустила несчастный ключ, скользнул вниз по ее рукам и одним точным уверенным движением распахнул дверь, подталкивая Патрицию вперед.

Еще один медленный дразняще легкий поцелуй, и кожаная куртка Патриции упала на пол, а сама девушка оказалась прижатой к стене. Тонкий шелк сминался под пальцами Джареда, дыхание Патриции все сбивалось, ей хотелось чувствовать его ближе, сильнее, жестче, но в то же время сладостная мягкость прикосновений казалась такой полной и предельной, что в ней можно было потеряться. Девушка послушно подалась вперед, когда он приподнял ее подбородок, и блаженно прикрыла глаза.

– Ты прекрасна, благородная Патриция, – мягкий и тягучий, словно плавленая карамель, голос с протяжным открытыми «а» заставил ее вздрогнуть от неожиданности и открыть глаза.

– Мистер Г… – прошептала она, не находя себя от удивления.

– Тише, – отозвался он, прикладывая палец к ее губам, – тише, Патриция, слова убивают магию.

Большие широкие ладони опустились на ее бедра, а бархатный притягательный голос продолжал нашептывать слова «Темного сонета». Как ветер невидимый и неведомый. Его борода покалывала нежную кожу девушки, поцелуи спускались все ниже по вырезу блузы, огромные широкие ладони накрывали груди, заставляя ее тело дугой выгнуться навстречу ласкам.

– Я видел, как деревья гнулись на ее пути, – едва слышно произнес он, будто так же задыхался от невыносимой близости, как и Патриция. Она привстала на носочки, пропуская сквозь пальцы его подернутые сединой темные кудри, податливые, шелковые, нежные.

Его прикосновения были тоньше японского шелка, мягче морского бриза, прекраснее гитарных переборов. А кожа белая, точно снег, казалось, была полна внутренним сиянием, как и внимательный, потемневший от страсти взгляд. Вечный, вне времени, бесконечный. От него пахло можжевельником, лакрицей и цедрой лимона, богатый, насыщенный запах смешивался с ароматом раскаленного солнца в черных песках Гавайев, симфоний Сибелиуса и самых потаенных мечтаний.

– Я в твоем королевстве, Бесконечный? – улыбнулась девушка черной тенью склонившемуся над ней мужчине. – Сон. Я просто сплю, не так ли, Морфей?

– Так отдайся ему, Патриция, отдайся своему сновидению, – голос его разливался в каждой клеточке тела, проникал в мысли, овладевал желаниями, он был слаще карибской дыни, терпче черного шоколада, и она раскрыла объятия навстречу Бесконечному. – Позволь мне стать твоим сном.

Тонкие губы искривились в улыбке, сильные руки подхватили ее, обернув в темный, как беззвездная ночь плащ, подол которого пылал, как никогда не горели адовы печи. Под плащом Патриция оказалась полностью обнаженной, но не чувствовала смятения, один из вечных спустился из своих чертогов из-за нее, он жаждал ее наготы точно так же, как она его прикосновений и ласк.

– Да, – вымолвила она ему в губы, – пожалуйста, да…

– Да, – осипшим голосом повторил мужчина, его огрубевшие от струн пальцы мягко очерчивали ее грудь, каждое прикосновение разливалось в ее теле жаром, заставляя постанывать от удовольствия, когда его пальцы смыкались на ее затвердевших от возбуждения сосках. – Я готов ловить каждый твой стон.

– Джей…

Их губы соприкоснулись прежде, чем девушка смогла закончить, сказать, что сходит с ума, все ее естество на пределе. Неторопливо, точно все время в мире было в его руках, он едва касался ее губ поцелуем, он свел запястья Патти у нее за спиной, не давая пошевелиться, пока другая рука поглаживала живот, спускаясь ниже ко внутренней стороне бедра. Девушка развела ноги, выгибаясь в спине.