Пропащие девицы

– Я бы ему сейчас искренне посочувствовала, если бы не была чертовски голодна, – проворчала Патти, но, посмотрев на Джея, тут же смягчилась: – Классная футболка, кстати.

И про себя добавила: «В отличие от штанов Saint Laurent».

– А я уже сомневаться начал, думал, что надо было Joy Division или The Cure выбрать.

– «Unknown Pleasures» диссонировали бы с твоими зеброштанами, – не смогла сдержать улыбки Патриция. – А «сестры милосердия» – что надо, как говорят хипстеры, иронично.

– А как говорят готы? – Лето улыбнулся в ответ.

Чуть не выпалив «Goths undead», Бэйтман уставилась на Джареда, стараясь изобразить крайнюю степень негодования.

– Я загуглил тебя*, – пропел он достаточно громко, чтобы несколько местных хиппарей с любопытством уставились на происходящее, – сегодня рано утром, когда не знал, что делать.

Патриция Бэйтман тоже не знала, как отделаться от кабаре в исполнении Джареда Лето. Во-первых, она жутко хотела есть и как раз дошла до той стадии, когда каннибализм ее бы вполне устроил, а во-вторых, ей жутко не хотелось стать звездой ютюба на пару с этим идиотом. Патти поспешила к лестнице, надеясь окончить таким образом выступление, но Джей только перевел дух и продолжил:

– Я видел фотки, о которых ты забыла, снятые, видимо, твоими друзьями.

Джей протянул ей свой смартфон, на дисплее которого она увидела свое фото с внушительным сроком давности. Это была какая-то вечеринка то ли на первом, то ли на втором курсе колледжа, когда она еще густо подводила глаза черным, красила волосы и носила огромный анх. Форменный скандал, мать его. «Робин, – прошипела Бэйтман и злобно прищурилась, – только вернись домой».

– А они с Томом куда-то умчались почти сразу за тобой, так что вряд ли она скоро попадется тебе на глаза. Так, куда мы едем?

– Мы, Патриция Эбигейл Бэйтман, собираемся скупить пол-Lassens и, наконец, поесть.

– Тогда я с удовольствием тебя подвезу.

Он галантно распахнул перед Патти дверь Toyota, и ей пришлось согласиться с тем, что на машине она попадет в супермаркет значительно быстрее. И любопытные соседи перестанут пялиться на них исподтишка, тыча пальцами преимущественно именно в нее. Обидно, что для местной публики ее макси-платье от Etro выглядит более странно, чем чумовой прикид Лето.

– Я загуглил тебя, – опять пропел Джей, когда машина тронулась с места, и Патти решила, что порванное платье не стоит того, чтобы выпрыгивать из внедорожника, пускай и не на полном ходу. Она вымучено улыбнулась, готовясь к новой порции катастрофических подробностей ее прошлой жизни. – Когда день продолжался, и столько дел уже было сделано. Я видел твой дневник, Темная Абигайль, и читал, как ты нехорошо выражалась о творчестве финнов HIM.

– Это было всего раз, и то не о самом их удачном альбоме, – оправдывалась Патти с улыбкой на лице.

– Зато так лихо, что если бы такое написал какой-то влиятельный критик, то сгубил бы их карьеру на корню, – заметил Джей и продолжил измываться над песней Аманды Палмер, будто и не отвлекался: – И я счастлив, что твое имя практически уникально, если не считать того парня-яппи, который убил меня топором под музыку Huey Lewis and the News**.

Выходя из автомобиля, Патриция Бэйтман все еще смеялась, до коликов, сгибаясь пополам и обращая на себя недовольные взгляды сотрудников супермаркета, вышедших на перекур. Джаред Лето прекрасно изображал полную отстраненность, серьезность и незаинтересованность в происходящем безобразии. Только когда он забрал из рук девушки корзинку, можно было понять, что они пришли в Lassens вместе.

– За что ты так с Амандой Палмер? – спросила девушка, успокоившись.

– С Амандой? – переспросил Джей, наблюдая, как Патти сметает с прилавков овощи и фрукты, точно резко ударилась в веганство. – А я так старался опираться на версию Нила Геймана в своем исполнении, – и вздохнул, потупив взор.

– Что бы ты ни пел, все равно получится в стиле Джареда Лето и никого другого, – ответила Бэйтман, задумчиво крутя в руках яблоко, которое так и просилось быть съеденным до того, как за него будет заплачено.

– Хорошо это или плохо?

– Как у Джареда Лето, – хмыкнула Патти, не собираясь опять выражаться, потому что на языке вертелось только одно «ебануто». Если сказать, как есть, после пришлось бы делать кучу ремарок о хорошем смысле этого слова, а ей было решительно лень вставлять ремарки… Ремарку… да пофиг. – И к чему все это кабаре?

– Сегодня The Dresden Dolls выступают в одном из клубов ЛА, мой алкогольный друг***…

– Я бы с удовольствием, но так хотела отдохнуть и проспаться после всех этих тусовок.

– Я загуглил тебя! – пропел он протяжно и громко в своей фирменной манере.

Посетители Lassens недовольно обернулись на парочку, которая уже не в первый раз нарушала спокойствие зажиточных лосанджелесцев.

– Ладно-ладно, – Патти подняла руки, сдаваясь, – пойдем к Аманде на концерт.

– И ты вытащишь вот тот свой классный виниловый корсет и отполируешь анх?

– Лето, смотри, а то передумаю! – пригрозила девушка.

– Я!.. – начал он, но Патриция, выпустив корзинку из рук, бросилась затыкать ему рот ладонью.

Посетители Lassens смерили неугомонных нарушителей порядка осуждающим взглядом, а они лишь тихонько рассмеялись, вжимаясь в полки с органическими завтраками.

Они успели! И Робин, которая возилась с утюжком для волос, пытаясь сделать на голове что-то более менее приличное после сонного перелета, теперь была счастлива, как никогда.

Во-первых, они действительно не опоздали. Во-вторых, клуб, в котором проходила вечеринка, был действительно одним из самых дорогих и роскошных в Майами, и Робин принялась фотографировать, как только их проводили в вип-зону для почетных гостей. Том по большей части молчал, ему было гораздо интереснее наблюдать за тем, как Робби приходит в восторг буквально от всего, что видит вокруг. От шампанского, которое было слишком дорогим, но все же не настолько, чтобы обеспечить чете Картеров славу тех, кто кидает понты, угощая гостей выпивкой, на сумму от продажи которой можно построить несколько домов. От фотографов (которых здесь было довольно много), чьи комплименты Робин воспринимала с теплотой и позировала, кажется, совершенно забыв об усталости. Она демонстрировала свои бесконечные ноги в новеньких «лубутенах» и кокетливо выставляла аппетитный зад в кожаной мини юбке. От последней, кстати, в восторге был и сам Влашиха. Он уже представлял себе, с каким удовольствием задерет эту юбку, как только мисс Бейонсе споет все свое дерьмо о свободных девушках и мужиках, которые определенно их не достойны.

– Знаешь, я счастлива! – плюхнувшись на диван рядом с Томом, Робби подняла бокал с шампанским. – Не знаю, что происходит в моей жизни в последнее время, но сегодня я чувствую себя на несколько миллионов долларов!..

В ответ мужчина лишь притянул ее к себе и поцеловал. Робин отставила бокал и обвила шею Тома руками, чувствуя, как его ладонь скользнула по ее спине, забираясь под легкую блузку. Его губы… На самом деле она предпочла бы вообще не отрываться от его мягких губ, которые так нравились всем фанаткам «Игры Престолов».

Вспышка. И еще одна. Робин дернулась, пытаясь отстраниться, но Том лишь сильнее прижал ее к себе, прошептав в губы тихое:

– Плевать на них!.. Пусть фотографируют…

И в этот момент ей действительно стало совершенно плевать на все, что происходило вокруг. Сейчас был только он. Его глаза, его руки и горячее сбитое дыхание. Это все, что было нужно ей сегодня.

– А ты не боишься разозлить армию поклонниц?.. – Робин отсалютовала бокалом одному из фотографов, и тот в ответ сделал еще несколько снимков.