Против течения (сборник рассказов)

С этой памятной ночи начался у Серёжи новый период в его переменчивой и сумбурной жизни. На многие вещи он стал смотреть совершенно другими глазами. Они часто коротали свои интернатовские ночи в самой уютной и милой кладовочке на уральской земле. Одним словом, Серёжа серьёзно увлёкся этим, в сущности, безобидным и даже, как уверяют специалисты, полезным занятием.

Чтобы не отвлекать вас от дальнейшего, мы расскажем прямо сейчас всё, что нам известно о судьбе этой доброй, смелой и прекрасной серёжкиной подруги...

Через два месяца Фая действительно ушла из школы и интерната под предлогом замужества. Серёжа поскучал немного, пострадал, но над ним в то время нависло столько каверзных проблем, он так закрутился, выпутываясь из них, что почему–то стал быстро забывать свою верную подругу... а, может быть, просто не сумел по молодости лет оценить её высокие и непреходящие достоинства.

Но ещё через месяц Серёжу как бы что–то толкнуло изнутри, он забеспокоился, даже как-то всполошился, позвал с собой Раю, фаину сестру, отвёл её подальше от интернатских ушей и сразу прямо спросил:

– Рая! Как там Фая живёт?

– Плохо. – смущённо ответила младшая фаина сестрёнка.

– А что случилось?

– Серёжа, а ты никому не расскажешь?

– Нет, конечно.

– Фаю сильно избил муж ейный, а потом сам куда–то пропал.

– Как пропал? Сбежал что ли?

– Не знаю. Его, наверное, Алик и Тимурка за Фаю убили. Только ты никому не говори об этом, а то их увезут допрашивать и посадят в тюрьму.

– Да нет, конечно, никому ничего не скажу. А Фая–то как?

– Она выздоровела. Фая у нас – самая хорошая. Она у меня про тебя часто спрашивает. А теперь у неё будет ребёночек, и родители хотят выдать её за вдовца с детьми. А у нас ещё мама приболела. Меня тоже скоро домой заберут, помогать маме по хозяйству...

– Ладно, Раечка. Извини, пожалуйста. Иди в интернат, делай уроки, а я погуляю, подумаю...

Через две недели и Раю родители забрали домой ходить за скотиной и хозяйничать в огороде...

Больше Серёжа никогда и ничего не слышал о Фае и никогда в жизни больше не встречал её.

(А что было делать семикласснику Серёже? Выкрасть автомат в воинской части, заседлать Гранита, примчаться на глухой полустанок и перестрелять там всех вдовцов? – А за что? Может быть, этот вдовец оказался спокойным, добрым и хорошим человеком? Может быть, Фая счастливо проживёт с ним всю свою оставшуюся жизнь? «У каждого своя судьба на свете». Милая Фаина Фаттаховна! Если ты ещё жива и здорова, мы понимаем, что некогда тебе читать какие–то вздорные книжки: тебе приходится заниматься с внуками и правнуками. Но всё же знай: Сергей Васильевич вспомнил всё и всех... И никогда уже не забудет).

На следующий день после неудачного столкновения лохматой Женькиной башки с интернатской табуреткой у Серёжи состоялся серьёзный разговор с заведующей.

Из–за буквально мизерных размеров интернатской территории и всеобщей тесноты кабинета у заведующей как такового не было, а был маленький закуток рядом с кухней, вся меблировка которого состояла из небольшого шкафчика, в котором, видимо, хранились досье на будущую красу и гордость уголовного мира, крохотного стола и одного стула, на котором сидела сама заведующая. Её собеседникам, в том числе и разукрашенному вчерашней бийятыкой Серёже, приходилось скромно стоять между столиком и дверью.

Заведующая интернатом, Тамара Сергеевна, стройная моложавая женщина, изящно одетая и ухоженная во всех отношениях, как и подобает супруге большого начальника, именно в этом закутке беседовала со своими подчинёнными о том, чего не должны были знать другие любознательные представители разношёрстной интернатской публики.

Взглянув на скромно втиснувшегося в её «кабинет» отмеченного «боевыми наградами» Серёжу, Тамара Сергеевна укоризненно покачала своей модной причёской и стала внимательно читать лежащую перед ней какую–то бумажку.

Пока она с неослабевающим интересом рассматривала со всех сторон эту «бумажку», Серёжа покорно ждал решения своей участи и, между прочим, обогащённый свежим ночным опытом, невольно подумал: «Да, красивая женщина!».

Потом «красивая женщина» положила изученную ей бумажку на столик и приступила к допросу подозреваемого.

– Серёжа! Ты только вчера поступил в наш интернат и сразу же попал в какую–то неприятную историю. Расскажи мне, пожалуйста, что случилось у вас вчера вечером.

– Тамара Сергеевна! Мы вчера вечером сидели в столовой и делали уроки. Вдруг этот Женька – лохматый побежал куда–то и ударился головой об косяк. Да так сильно, что сразу потерял сознание. Мы все разволновались. Прибежала тётя Маруся, вызвала «Скорую помощь», и его, Женьку этого увезли.

– М..м„, да. – откровенно недоверчиво глянула прямо в ясные и честные Серёжкины глаза заведующая и задала вполне естественный в данной ситуации вопрос: – А ты–то где, Серёжа, получил фонари на лицо?

– А я. Тамара Сергеевна, бросился на помощь этому старшекласснику на помощь, на ногах не удержался и прямо лицом ударился об табуретку. Но это ничего. Скоро всё заживёт.

– Да, да... Заживёт–то заживёт. А ты не врёшь случайно?

– Нет, все же видели.

– Ладно. Ты–то как намерен в школе учиться?

– Обычно я на одни пятёрки учусь. Все учителя говорят, что мне надо учиться. – сделал ударение на слове «надо» Серёжа.

И заведующая интернатом Тамара Сергеевна почему–то решила немного пооткровенничать с этим поколоченным интернатской шпаной новичком.

– Я об этих хулиганах уже договорилась и в гороно, и в школе, и в ремесленном училище. На железной дороге воруют, на станции лампочки бьют и дерутся, в школу ходят редко и то только за двойками. Здесь младших детей прямо как изверги какие–то колотят... Ну, ничего. На следующей неделе вся эта четвёрка отправится доучиваться в рем.училище.

«Шестёрка» – хотел было подсказать Тамаре Сергеевне Серёжа, но вовремя прикусил язык. А заведующая продолжила делиться своими педагогическими проблемами с хронически–неизлечимым противником всякой «педагогики» Серёжей.