Pticy

Я приплыву, как королевич, подумал он. Пусть все это видят.

– Мы причалим к пристани лавочника,— объявил он.— Там всегда есть люди, им захочется на нас посмотреть.

– Захочется на нас посмотреть? Это еще зачем? — хором спросили они.

Он их не понял.

– Что за глупости, Пер? — спросила Ингер и лениво побол­тала пальцем в воде.

– Глупости? — Он растерялся.

Но заметил, что Анна сделала знак подруге. Ингер тут же ска­зала:

– Не волнуйся, мы причалим там, где ты хочешь.

Поэтому прямой курс, взятый Маттисом, резко изменился. Те­перь он лежал к пристани, где толпились люди. Этот день был необъятен, словно небесный свод над их головами.

Хеге и не поверит, когда я ей все расскажу. Вообще-то непло­хо бы приплыть с девушками домой. Но появиться с ними на при­стани возле лавки — вот это номер!

– Номер из номеров.— Произнесенное вслух, это показалось бессмысленным.

– Что ты имеешь в виду, Пер?

– День, конечно! Сегодняшний день — это номер.

Теперь в его голове все улеглось, как надо.

– Неплохо сказано!— решили девушки. Они наперебой хва­лили все, что говорил Маттис.

– Мы потом будем вспоминать этот день, Пер,— многозначи­тельно сказала Ингер.

От ее слов на Маттиса упала тень: потом. Они уедут и бу­дут вспоминать их встречу где-нибудь в незнакомом месте, где его с ними уже не будет. Если бы этого «потом» никогда не было!

Девушки внимательно следили за ним, Анна сразу спросила:

– Что случилось?

Маттис сделал сильный взмах веслами, один, другой. Ингер тоже сообразила, какие слова надо сказать в такую минуту:

– Что ты, Анна? С ним все в порядке!

Она очень умная, подумал Маттис, потерянно глядя на Ин­гер.

Да, теперь он глядел прямо на них, хотя они и были почти голые. Застенчивость, мешавшая ему на островке, куда-то исчез­ла. Они были словно старые товарищи.

– Ингер и Анна,— сказал он со своего места.

Девушки ждали.

Больше он не произнес ни слова. Достаточно было и этого.

Поселок и пристань быстро приближались. Маттис еще силь­нее заработал веслами. Что выбрать: если он будет грести мед­ленно, миг его торжества наступит еще не скоро, а если быстро, девушки скорее исчезнут, но зато запомнят, какой он ловкий гребец. Маттис выбрал последнее.

– Пер, как ты здорово гребешь! — восхитились девушки.

Он сделал правильный выбор.

– Слишком быстро это все равно не будет,— сказал Маттис, но это они уразуметь не могли.— Вы сидите лицом к берегу, вам видно, есть ли там люди, на пристани или где-нибудь на до­роге?

– Никого не видно, но мы еще слишком далеко.

Анна что-то увидела.

Там едет автомобиль.

– Автомобили не в счет,— сказал Маттис.— Они так несутся, что никого не видят.

Вскоре Анна объявила со своего наблюдательного пункта:

– На пристани есть человек, но мне не видно, как он стоит, лицом к нам или спиной.

– А вот кто-то вышел от твоего лавочника, Пер,— подхватила Ингер.— Нам будет оказан должный прием.

– Ой, Пер, они оба ушли!

Одно сообщение сменяло другое. Маттис молчал, он греб, на­прягая все силы. Но, чего бы это ни стоило, он должен был под­плыть красиво. Никогда в жизни у него больше не будет такого случая — причалить к пристани с двумя сияющими девушками на корме.

– Нас уже заметили! — воскликнула Анна.— Там стоят маль­чишки и смотрят на нашу лодку. Вот теперь мы узнаем, кто ты таков.

– Мальчишки,— неприязненно отозвался Маттис.— Вот они-то как раз не нужны.

– Вон подъехал велосипедист, остановился.

– Нет, он идет в лавку.

– Ну, начинается, как я понимаю,— серьезно сказал Маттис.

Он очень устал, руки у него сделались вялыми. Такая гонка была не по нем, но он не имел права сдаваться. На мгновение он оглянулся и увидел людей, стоящих на пристани. И теперь уже ду­мал только о том, чтобы не сбиться с прямой.

Заметив, что это плывет Дурачок, но какой-то непохожий сам на себя, у причала остановились еще несколько человек. Зрелище стоило того: сверкающая на солнце лодка победоносно прибли­жалась к пристани, на корме сидели две загорелые девушки и лениво махали собравшимся на берегу людям, но главным был Маттис, умевший управляться с веслами: он вел лодку точно в уверенно и не допустил ни одяой промашки.

Все было проделано безупречно.

Лодка Маттиса шла на буксире, теперь в нее набралось не­много воды, так что грести стало еще тяжелее. И все-таки ему удалось, не снизив скорости, довести лодку до причала. И никто из смотревших на Маттиса не догадался, что силы его на исходе, впрочем, теперь от радости и возбуждения они вновь вернулись к нему.

Народу на пристани было немного. Человек пять или шесть, не больше. Но сколько людей узнают после обо всем от этих шести! Вот оно, главное. Шестью шестью шестью шесть. Это уж точно.

Маттис успел обдумать свои последние действия, и теперь пришло время их осуществить. Когда лодка остановилась, он под­нялся во весь рост и аккуратно положил весла в лодку.

– Ну, девушки, теперь вам придется занять мое место,— ска­зал он спокойно, но достаточно громко, чтобы его все слышали.— Мы уже приплыли.

– Они и сами не слепые,— произнес дерзкий мальчишеский голос, но кто-то тут же оборвал его:

– Замолчи...

– Осталось только отвязать мою лодку,— продолжал Маттнс, обернувшись к девушкам.

Они так и искрились смехом.

Из-за этих уверенных в себе девушек люди на пристани не смели дать себе волю, да и сам Маттис держался так уверенно и свободно, что его было не узнать. Тот же мальчишка все-таки по­дал голос, увидев искалеченную лодку Маттиса:

– Что, Маттис, никак на дне побывал?

Маттис словно не слышал его. Он невозмутимо отвязал свою лодку. И снова повернулся к девушкам.

– Ингер и Анна,— сказал он тем особенным голосом, каким произносил их имена.

Они взглянули на него. Окруженный людьми, он стоял на краю пристани, борясь с собой.

– Спасибо за прогулку! — сказал он.

Первый раз в жизни он на виду у всех говорил такие слова таким девушкам,

– Это тебе спасибо, Пер,— ответили загорелые девушки, Ин­гер и Анна.— Мы никогда не забудем эту прогулку.