Пустоши Альтерры. Книга 2

На мгновение в комнате повисла тишина. Затем клерк слегка кивнул, подтверждая очевидное.

— Я начал разбирать отчёты — продолжил Жилин, сцепив пальцы в замок. — Большинство — пустые слухи, ночные байки, которыми караванщики пугают друг друга у костра. А вот одна из двадцати записей… Она другая. В ней есть детали, которые мне уже знакомы. Которые я видел сам.

Клерк выслушивал молча, не перебивая, позволяя говорить, словно давая возможность озвучить собственные выводы до конца.

— Все эти записи ведут к Рою. — Голос Жилина стал чуть ниже, жёстче. — Кто-то собирал эти данные до меня. Либо остановился, либо его остановили. А теперь мне кажется, вы хотите, чтобы этим занялся я.

Тонкие губы собеседника дрогнули в лёгкой, едва заметной улыбке. Не тёплой, и не холодной. Скорее, с оттенком удовлетворённости, как у человека, который только что получил подтверждение собственных расчётов.

— Вы наблюдательны, Вячеслав — произнёс он спокойно, наклоняясь вперёд и складывая пальцы в замок. — В моих записях вы проходите как человек, который умеет разглядеть больше очевидного. Именно поэтому вас и посадили в тот кабинет.

В ответ не последовало ни слова. Только пристальный, выжидающий взгляд, изучающий каждый штрих выражения лица напротив.

— Называйте меня Гранит — представился клерк, наконец нарушая молчание. — Я отвечаю за внутренние расследования в Гильдии Перевозчиков.

Короткая пауза. Едва уловимое напряжение в воздухе.

— Старшие перевозчики встревожены. Не слухами, старыми записями или потерянными машинами — подобное случалось и раньше. Их беспокоит сам факт, что Рой существует.

— Поэтому перед вами стоит задача — продолжил Гранит, не сводя взгляда. — Разобраться, что происходит на самом деле. И выяснить, почему Рой начал появляться чаще.

Жилин медленно выдохнул, сдерживая раздражение.

Все эти игры, тени за спиной, завуалированные намерения — терпеть подобное не было ни желания, ни сил. Караванная жизнь была другой. Прямой. Понятной. Есть дорога, есть груз, цель. Есть те, кто попытается помешать, с ними всё просто — они враги. А здесь? В этом мире тонких манипуляций, расставленных ловушек и размытых границ между ложью и правдой? Всё ощущалось иначе, слишком запутанно.

— Почему меня не поставили в известность сразу? — голос оставался ровным, под спокойствием скрывалась усталость и накопившееся раздражение. — Зачем этот спектакль? Суд, понижение, чёртова комнатушка с пыльными архивами… И теперь вдруг оказывается, у всего этого было какое-то скрытое предназначение?

Гранит не удивился.

Выражение лица оставалось прежним — без напряжения, лишней заинтересованности. В глубине глаз пряталась сосредоточенность, холодный расчёт, этот вопрос уже прозвучал в его мыслях, был предсказан и заранее разобран на возможные варианты ответа.

— Во первых, так сложилась политическая ситуация, которую вы сами же и запустили с Кодексом — произнёс он наконец. Интонация давала понять, больше пояснений не будет. — А во вторых, в Гильдии существуют разные взгляды. Одни считают слухи о Рое выдумкой, другие видят в нём угрозу, но предпочитают контролировать слухи, паника вредит делу. Ваш суд и понижение стали частью этого баланса. Все видели, как вас «поставили на место», бывшего командира лишили дороги и отправили в архивы. Ваши эмоции были настоящими. Все поверили.

Жилин усмехнулся.

— А на самом деле?

— Мы предлагаем путь, который может спасти не десятки, а сотни жизней. — Гранит чуть подался вперёд, его голос оставался прежним — холодным, как отточенный клинок. — Если бы вас просто вызвали в этот кабинет и сказали: “Вячеслав, у нас есть работа, ты нужен нам», это вызвало бы вопросы. У вас. У тех, кто следит за ситуацией, кто предпочёл, чтобы правду никто не искал.

Он сделал короткую паузу, дав возможность осознать сказанное.

— Теперь всё иначе. Вы человек, которого унизили, выбросили в сторону.

Жилин молчал, переваривая услышанное.

— Значит, теперь я нужен?

Гранит едва заметно кивнул.

— У нас есть шанс узнать правду. И возможность понять, что действительно происходит. Ибо если мы правы…

Он посмотрел прямо в глаза, удерживая взгляд.

— Всё куда хуже, чем просто пропавшие машины.

— У вас идеальная легенда — Гранит не отводил взгляда, продолжая говорить ровным, уверенным голосом. — Окскорбленный, униженный, пониженный в должности, лишённый дороги и брошенный перебирать пыльные архивы. Никто не ожидает от вас чего-то большего. И именно это нам нужно.

Жилин скрестил руки на груди, пристально изучая собеседника.

— А ещё? — голос прозвучал ровно, без эмоций, внутри росло напряжение.

— С этого момента у вас новая должность — Гранит едва заметно склонил голову, внимательно наблюдая за реакцией. — Теперь вы следователь Гильдии.

В груди что-то сжалось. Дорога, движение, решения, принятые в доли секунды — это было его. Но следователь? Совсем другая стезя.

— И кто же мой начальник? — вопрос прозвучал спокойно, однако интуиция подсказывала: ответ будет неприятным.

На лице Гранита мелькнула лёгкая, почти незаметная ухмылка.

— Рудольф — бросил он с тенью удовлетворения в голосе. — Тот самый, что размотал вас на суде.

Внешне Жилин не дрогнул, не моргнул, не выдал ни единой эмоции.

— Замечательно — медленно выдохнул он, скрывая раздражение за каменной маской.

— Он идеально исполнил роль шута, не правда ли? — Гранит слегка качнул головой, словно наслаждаясь. — Профессионал. Делает своё дело отлично, в него верят. Как и вы теперь.

Жилин хмыкнул. Всё оказалось слишком продуманным, слишком тонко выстроенным. Эта игра началась гораздо раньше, чем он понял.

— Естественно, рассказывать об этом никому нельзя — добавил Гранит, голос снова стал серьёзным. — Официально вы клерк, которому поручили разбирать бумажный мусор. Неофициально — человек, который ищет правду о Рое.

Медленный кивок. Решение было принято, возможно, ещё до того, как начался этот разговор.

— Думаю, мне стоит кое-чему научиться — произнёс Вячеслав, не отрывая взгляда.

— Именно — подтвердил Гранит. — Следственная работа, оперативные навыки, анализ данных. Вам предстоит не просто копаться в отчётах, это лишь первый шаг. И, важнее всего, понимать, когда перед вами ложь, а когда — истина.

Жилин только собрался задать вопрос, каков же второй, но прежде чем успел открыть рот, дверь кабинета мягко открылась. Вошёл человек, чьё появление Жилин ожидал меньше всего.

И в то же время — предвидел. Рудольф Марцин.

Тот, кто безжалостно уничтожил его на суде, превращая каждое слово в оружие, разбирая аргументы с хирургической точностью, делая из бывшего командира не просто виновного, а никчёмного управленца.