Пустоши Альтерры. Книга 2

И тогда Лисса поняла: он не искал её всю ночь, просто ждал. Пока страх сделает своё дело, усталость пробьёт все щиты. Пока не останется единственного пути — к нему.

Теперь он мог позволить себе насладиться этим моментом.

Кляп ухмыльнулся — лениво, с лёгкой тенью насмешки, потом тихо цокнул языком, словно разочарованно.

— Ну и ну… — протянул он, растягивая слова, словно пробуя их на вкус, позволяя им неторопливо разлиться в воздухе. — Ты только посмотри на себя. Вымылась, приоделась… Прямо красавица.

Лисса не ответила, убийца продолжал смотреть. Слишком внимательно, долго, с откровенным, изучающим интересом, заставляя её ощущать каждый сантиметр собственной кожи.

Взгляд медленно скользил по ней, цеплялся за малейшие детали, задерживался дольше, чем следовало бы, и Лисса видела, что это значит.

Заметила, натянутую тонкую ткань брюк, тело выдаёт реакцию, о которой тот даже не задумывается. Он возбуждён.

От её тела, страха, загнанности, от самого осознания, что она в ловушке.

Лисса попыталась вдохнуть глубже, воздух провалился внутрь с хрипом.

— Мне пора на смену — голос звучал медленно, почти ласково, намеренно растягивая каждое слово, давая ей время прочувствовать их, впитать, дойти до этой мысли самостоятельно. — А потом…

Кляп медленно качнул головой, усмехнулся, сделав едва заметный, ленивый жест, словно выражая лёгкое разочарование в том, как легко всё получается.

Развернулся и ушёл. Голоса посетителей в мотеле продолжали звучать, шаги раздавались на деревянном полу, кто-то переговаривался, всё это словно существовало отдельно.

В груди болезненно сжалось, превратившись в ледяной ком. Время вышло.

Если она не сбежит сегодня, ночью всё будет кончено.

Лисса шагала по узким улочкам Грейвилла, сжимая ладонь в кулак и снова разжимая, машинально втирая пальцами в кожу холод жетона, чтобы отвлечься.

“Ты чувствуешь? Это цена свободы, Лисса. Не слишком высокая?”

Оставался один день, чтобы исчезнуть и три выхода.

Первый — уйти в пустошь.

Дождаться темноты, как-то выскользнуть за ворота, уйти в ночь и бежать, пока город не останется за горизонтом, а страх не останется позади.

Логично? Самоубийственно.

За Грейвиллом только голая, беспощадная пустошь, пропитанная смертью.

“Вайль уже однажды показала тебе, что бывает с теми, кто идёт в путь без защиты. Хочешь повторить?”

Лисса вздрогнула. Даже сейчас, просто в воспоминаниях, холодный ужас той схватки пробегал по телу судорожными спазмами.

“Без колёс ты не доживёшь до рассвета.”

Второй вариант — купить машину.

Грейвилл был маленьким, но машины продавались. Старые, ржавые, дорогие. Можно было бы выбрать, заплатить и уехать.

“Ты правда веришь, тебя кто-то выпустит?”

“А когда водить научилась?”

Краегор не учил детей управлять многотонными машинами. Там либо ходили пешком, либо ехали с кем-то. Для местных водить было естественно.

Для неё — нет.

Третий вариант — спрятаться в караване. Рискованно, едва выполнимо, однако открывало шанс на выход.

Караваны брали только проверенных. Их защита была слабее, чем стены форпостов, потому посторонних в рейд не пускали, а уж беглянку с погоней за спиной — тем более. Можно попробовать спрятаться среди ящиков, затаиться в углу, сделать ставку на удачу.

“Или ты просто поставишь на свою глупость?”

— Заткнись — вслух сказала Лисса.

“О, милая. Я только начинаю.”

Анабель шагнула ближе, едва уловимо скользнув в сознание, тёплая, обволакивающая, предлагающая самый верный вариант.

“Просто пережди.”

— Что?.

“Почему нет? Ты же знаешь, это разумно.”

— Это…

“Ты не сбежишь. Ты это поняла. Я это поняла. Ты можешь просто… не бежать.”

Лисса стиснула зубы.

“Переждать, Лисса. Потерпеть. Кляп рано или поздно потеряет интерес. Все теряют. Тебе просто нужно смириться. Сжаться в угол, подождать, пока он насытится, пока ему надоест играть, пока он переключится на кого-то ещё.”

— Нет!

Караванов сегодня не было, по графику никто не приедет, трасса пуста, Грейвилл заперт.

“Ты в ловушке.”

Последний вариант.

Залётные. Одиночки. Те, кто появляется без предупреждения: курьеры, наёмники, торговцы-авантюристы, лихачи, решившие пересечь пустошь в одиночку. Люди, для которых риск — воздух, а опасность — топливо, подстёгивающее двигаться дальше.

Если кто-то из них появится — хоть один — будет шанс.

Уговорить, заплатить, отдать всё. А если никто не появится?

Полдень.

Ворота Грейвилла молчат.

Лисса сидит в тени, вдавившись спиной в холодную стену, вглядывается в улицы, ловит звуки, пытается различить в этом бесконечном, рутинном шуме хоть что-то новое — рык двигателя, чужие шаги, незнакомые голоса.

Форт остаётся таким же, каким был утром. Безразличным. Замкнутым. Запертым.

“Теперь ты видишь?”

Анабель тянется к ней, мягко, спокойно, как всегда в тяжёлые моменты.

“Ты проиграла.”

— ….

"Никто не приедет, помощи ждать неоткуда. Им не узнать, что ты хочешь выбраться. Ты — просто ещё одна загнанная в угол девочка. Сколько таких было до тебя? Что делает тебя особенной?"

Лисса сжимает кулаки, ждать больше нельзя.

Ждать — значит стать частью этого города, остаться в стенах навсегда.

Даже если поймают, сломают, растопчут, даже если за этот побег придётся расплачиваться всю оставшуюся жизнь — лучше умереть в попытке вырваться, чем позволить Кляпу распоряжаться её телом и судьбой..

Мастерские, заброшенные здания. Груды металлолома.

Лииса связывает ткань, превращает обломок ножовочного полотна в импровизированный клинок, водит лезвием по бетонному краю, оттачивая, обдирая пальцы в кровь.

Больно. Не так, если…

“Ты всё равно не победишь.”

— Заткнись.

“Не могу. Я — это ты.”

Лисса сжимает в руке ржавый клинок.

Девушка провела за ангарами меньше часа, двигаясь бесшумно, выбирая пустые улицы и опуская голову, чтобы избежать чужих взглядов. Всё ценное оставалось при ней — спрятано, стянуто ремнями, прижато к телу так, чтобы в случае побега сохранить каждую важную вещь.

Просто шла вперёд, надеясь движением расчистить мысли, вытеснить панику, дать возможность придумать план.