Пустоши Альтерры. Книга 2

Мираль действительно заметили.

Сначала — мимолётный взгляд, задержавшийся чуть дольше, чем следовало. Затем — ощущение присутствия, настойчивого, не спешащего приблизиться.

Вчера он просто наблюдал, сегодня уже ждал.

Стоял у торговых рядов, сложив руки на груди, уверенный, неторопливый, знал, когда она появится. Их взгляды встретились, внутри что-то болезненно сжалось.

На третий день всё встало на свои места, незнакомец действовал нагло.

Грубые, тяжёлые руки, заплетённые в тугую косу немытые волосы и ухмылка, в которой читалась жажда завладеть, говорили сами за себя. Он молчал, не тратил время на предлоги и фальшивый флирт.

Пальцы крепко сжали запястье, Лисса поняла: перед ней не вспыльчивый пьяница, а спокойный человек, привыкший получать желаемое.

От него пахло перегаром и старыми вещами, дыхание было тяжелым и затхлым, как воздух переулков Краегора, где никто не знал имён. Мужчина делал всё открыто, на глазах у окружающих. На этот раз что-то пошло иначе.

Чьи-то руки резко дёрнули его назад, рядом прозвучала глухая угроза, а через мгновение по запястью пришёлся точный, уверенный удар, заставивший пальцы разжаться.

Не помощь, просто сейчас было не время и не место.

Мужчина отступил, задержавшись на секунду дольше обычного, и на его губах появилась медленная улыбка, полная обещания: «Сегодня ночью я тебя найду». Он сказал это без слов, и Лисса всё поняла.

Форпост жил своей ночной жизнью: одни пили, другие искали компанию, обсуждали планы у костра. Лиссе нужно было место, куда не заглянут даже случайные люди. Она двигалась вдоль складов, выискивая укромный угол, откуда можно было видеть первой.

Под старым навесом, за ржавыми контейнерами, она присела, обхватив колени. Оставалось только ждать, ближе к двум ночи терпение окупилось.

Он появился — пьяный, раздражённый, упрямый. В каждом шаге чувствовалась злоба. Уверенный в своей безнаказанности, он толкнул дверь мотеля, задержался там на минуту и вылетел обратно, осматривая улицу мутным взглядом.

Девушка видела, как сжимаются его кулаки, а гнев мешает трезво мыслить. Он колебался, понимал: в таком состоянии ему не найти беглянку. Ещё мгновение — и мужчина ушёл.

Лисса устала. Где бы ни задерживалась, всегда находился тот, кто решал испортить ей жизнь. Одни домогались, другие пытались купить, третьи запугивали, но всё повторялось с механической точностью, и девушка забыла об этом.

Позволила себе расслабиться — и вот, ещё один, которому по извращенной логике она задолжала. Скрываться вечно невозможно. Этой ночью она выиграла, но рано или поздно момент будет упущен, и тогда спрятаться окажется недостаточно.

Утро в Грейвилле начиналось шумно. Караванщики возились со своими машинами, проверяя крепления и подтягивая ремни, торговцы спешно раскладывали товар, зазывая первых покупателей, а механики, чертыхаясь, выковыривали за ночь засохший песок из двигателей. Форт просыпался, наполняясь привычной суетой.

Лисса шагала по улице, сосредоточенно размышляя. Ей нужна была охрана — пусть на пару дней, пока она не придумает, как разрешить ситуацию.

Местом поисков стала таверна «Сучий Крюк», в которой сутки на пролет ошивались проводники и наемники всех мастей.

Зайдя внутрь, Лисса на секунду замерла у входа, давая глазам привыкнуть к полумраку. Воздух был тяжёлым, пропитанным табачным дымом и запахом дешёвого спирта, сквозь гул голосов доносился звон стаканов, редкий смех.

Сегодня подходящая кандидатура была одна, Череп — сухопарый мужчина с коротко стриженными волосами, в которых пробивалась лысина. В прошлом он был караванщиком, после ранения перебивается случайными заработками.

Лисса подошла, села напротив, молча дожидаясь, когда её заметят.

— Работа есть — негромко сказала она, когда он наконец поднял голову.

Череп прищурился.

— Какая?

— Охрана.

— Кого?

Она промедлила с ответом, и этого мгновения хватило. Мужчина усмехнулся, качнув головой.

— Так я и думал.

— Значит, откажешься?

Он вздохнул, бросил задумчивый взгляд на свой недопитый стакан, словно решая, стоит ли продолжать этот разговор.

— Слушай, Мираль, раз ты здесь, то не до конца понимаешь что происходит.

— Просвети.

— Даже если бы захотел, не помогу, — он наклонился ближе, понизив голос. — Этот тип особенный стражник. Ему, считай, везде открыты двери.

Лисса напряглась.

— О чём ты?

— Говорят, в прошлом он был важным боевиком в одном из крыльев. Или шишкой у важной шишки. То ли в Альдене, то ли в Вулканисе. Потом сделал что-то такое, его скинули сюда, на время. Ссылка, понимаешь?

— Подробнее?

— А что может сделать охреневший от безнаказанности и силы боевик? Вот и я без понятия. Раз его не закрыли, а сослали, значит, у него есть защита и связи.

Местные знают, и лишних проблем никому не нужно. А “властям” наплевать, резни нет — и ладно.

Лисса медленно выдохнула, теперь становилось понятнее.

Этот человек был не просто пьяным бандитом в форме. У него были хорошие связи, прекрасная подготовка, ведь откровенно тупых людей не держали в боевых крыльях.

А значит, даже если он перегнёт палку на периферии, нападёт или совершит ошибку, всегда найдётся тот, кто прикроет его спину.

— Сочувствую — подытожил Череп, допивая свою бурду.

Лисса молча поднялась и вышла. Если с охраной ничего не выходило, оставался второй вариант — найти транспорт до Вулканиса.

На торговой площади кипела жизнь. Редкие караванщики обсуждали маршруты, взвешивая риски и выгоду. Наёмники искали клиентов, прицениваясь, кто заплатит, а кто лишь тратит их время. Механики, ворча, очищали машины от грязи и песка, проверяли фильтры.

Лисса шла по рядам, хватая на лету разговоры. Спрашивать в лоб было рискованно — лучше складывать обрывки фраз в цельную картину. Она узнала, что боевой караван уходит сегодня, пассажиров не берёт. Частный водитель уже отбыл.

У стоянки она задержалась у группы, обсуждавшей загрузку техники, спросила:

— «Маршрутки» на Вулканис есть?

Механик в грязном комбинезоне хмыкнул:

— Была. Но уже ушла. Следующая — может, через пару дней, а может, и нет.

— А в другую сторону?

Мужчина поднял голову, понял с кем говорит и перестал отвечать, дурной знак.

Лисса сдержала раздражённый выдох. Вулканис отдалялся, а слухи бежали быстрее ветра.

К полудню стало ясно — весь форт знал, чем она занимается. В Грейвилле нельзя было расспрашивать и оставаться в тени. Любое движение подхватывали взгляды, каждое слово разносилось по городу, становясь частью чужих перетолков.