Пустой мир 3. Короны королей

— Потому что вместо того, чтобы самому принять командование и вести людей в бой, вы заперлись в своем замке и надираетесь до зеленых бесов! — не выдержал Келвин. — Люди не могут сражаться просто за пустые слова. Им нужен, человек, который их будет вести! А такого у них сейчас нет!

— Придержи язык, ты даже не феодал, чтобы так разговаривать со мной! — вспомнив о собственной гордости, Эрсор Розмийский стукнул кулаком по столу. — Ты разговариваешь с претендентом на престол!

— Я разговариваю с трусом и алкоголиком! — не отступал наследник Тоскарийского графства. — Мой отец верил в вас! Верил в то, что вы можете стать королем! А сейчас я вижу, что вы не способны защитить даже собственный феод! — от его резкого тона розмийский феодал даже замер, и появившийся в его глазах огонек потух так же быстро, как и возник. — Вы ничтожество! Жалкий трус, забившийся в угол! А если хотите доказать обратное, то сделайте уже хоть что-нибудь!

— Что я вообще могу сделать? — развел руками Розмийский граф. — Только и осталось, что дожидаться, когда Дэлай спустит на меня своих цепных псов… Я не хотел становиться претендентом на престол…

— Мы все много чего не хотели! — отмахнулся Келвин. — Однако судьба порой распоряжается за нас, а мы только и можем, либо принять это, либо сдаться… Граф, вы же феодал, вы клялись…

— Я выбрал вариант — сдаться, — отрицательно покачал головой Эрсор. — Я не хочу больше участвовать в этой бессмысленной войне. Пойми ты сам, наконец, что нам бессмысленно сопротивляться. Эта война уже проиграна, и теперь только и остается, что выбирать, от чьей руки умереть…

— Святое Небо! — взвыл Келвин. — Как вы вообще можете такое говорить?! У вас есть союзники, есть армия и тысячи солдат, готовые умереть за вас, только отдайте им такой приказ!

— У Михаэля тоже было все это, — граф горестно вздохнул. — А сейчас слухи утверждают, что его голову тристанский барон насадил на пику и оставил у крепостных стен собственного замка. Помогли ему его армии? Или его союзники?

— Нельзя сдаваться после первого же поражения! — попытался образумить его Келвин, вскочив со своего места и подойдя к претенденту на престол, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. — Поймите, граф, нам больше не нужна гражданская война, она слишком мала и незначительна, чтобы продолжать ее вести на фоне происходящего. Саальт наш общий враг, сейчас именно тот момент, когда нужно сесть за стол переговоров, граф Фларский вас наверняка выслушает, и Вассарию тоже придется пойти на уступки, вам следует только начать!

— А вот именно об этом я и хотел вам сообщить, — заметил Эрсор, наклонившись ближе к Келвину, — Вассарий разбит. Только что подтвердили данные разведки. Фларский граф разбил его у границ Остезейского Союза и вынудил к клятве вассалитета. Как вы думаете, согласится ли он теперь на переговоры, когда между ним и троном остался только человек, который не может добиться поддержки даже у собственных союзников? — грустно усмехнулся претендент на престол и снова откинулся на спинку кресла. — Он и так возьмет престол себе, а потом его раздавит Саальт.

— Это еще можно остановить! — Келвин был удивлен такими известиями, но старался не показать вида хотя бы сейчас, в последний раз, пока оставалась возможность надавить на этого человека. — Прямо сейчас попросите у графа переговоров. У вас есть армия, которая может остановить Саальт, а вместе вы сможете получить поддержку королевских войск и организовать контрудар.

— Какая армия? — прошипел Розмийский граф, пристально глядя на своего собеседника. — Ты видел те доклады, что присылали мне мои офицеры? Ты читал, что они пишут? У нас нет шансов… вообще нет никаких шансов. Саальт готовился к этой войне, он жаждал ее, впитывал с молоком матерей ненависть к нам. А мы? А мы рвали друг другу глотки за ресурсы и территории на поверхности… Мы никогда не сможем победить в этой схватке…

— Вы уже сдаетесь? — выдохнул Келвин. — Как вы можете просто так взять и сдаться? Это же ваш феод, ваши люди… ваша армия…

— Армия? — усмехнулся Эрсор. — Армия нужна командующим. Тем, кто умеет воевать, а я не военный. Я вообще этого никогда не хотел. Тебе нужна моя армия? Можешь ее забирать, только меня оставь в покое… Я слишком устал от всего этого.

— Почему вы так поступаете? — вздохнул Келвин. — Мы все сражаемся ради вас, ради всего королевства…

— Запомни, — ответил розмийский граф. — Я об этом не просил. Никогда. Да, вначале мне нравилось, но теперь это потеряло уже всякий смысл, нам только и осталось, что…

— Перестаньте думать о собственном поражении! — не выдержал Келвин и хлопнул ладонями по столу, уже просто не зная, как еще можно выразить кипевшее в нем возмущение. — Подумайте хотя бы несколько минут обо всем королевстве, сделайте хотя бы вид, что оно для вас важно!

— Плевать я хотел на это королевство, — честно ответил розмийский граф. — Мой отец всегда мне говорил то же самое, и всегда мне хотелось его послать куда подальше со всем его идеализмом. Нет в нем ничего хорошего, а вся эта ваша жертвенность всего лишь попытка оправдать бессмысленность собственного существования, — он даже встал со своего места. — Всего лишь оправдания, потому что сами вы из себя ничего не представляется. Пустота. Ноль, который вы пытаетесь заполнить, говоря, что служите на всеобщее благо. И как на это отвечает вам это самое общество? Никак. Вас забудут и выбросят, как только отработаете весь ресурс… Так что вы, наследник Тоскарийского графства, не смейте мне говорить обо всем этом королевстве. Она сожрало меня, а потом пережует и выплюнет вас. Можете смело идти вместе с ним в Бездну, где этому Рейнсвальду самое место.

Того, что было дальше, не ожидал даже сам Келвин. Все получилось на уровне рефлексов и подсознания, произошло быстрее, чем он сам успел это понять. Просто в какой-то момент понял, что ударил претендента на престол, с размаху впечатав ему в щеку сжатую в кулак правую руку. Эрсор не был готов к такому повороту событий, а сил хватило на то, чтобы сбить его с ног.

— Вы… Вы просто… — Келвин почувствовал, как сердце начало биться гораздо чаще, но при этом не было даже никакого сожаления от своего поступка, наоборот, странное облегчение, словно сделал что-то очень правильное. Наследник Тоскарийского графства понял, что удачно эти переговоры все равно не закончатся, но не видел больше и смысла в том, чтобы их продолжать. — Вы просто предатель, граф. Вы предали всех своих союзников их усилия, их жизни… Они для вас ничего не значат? Все те солдаты, которые умерли ради вас в этой войне, и что прямо сейчас продолжают умирать, обмануты вами… — выплюнул он, стоя в шаге от поднимающегося с пола претендента на престол, закрывшего рукой разбитые губы. Неудавшийся претендент на престол выглядел сейчас одновременно оскорбленным, испуганным и взбешенным.

— Да как ты… — начал он, но Келвин, решив идти до конца, еще раз его ударил, снова повалив на пол и поражаясь собственной смелости.

— Вы не имеете права называться дворянином, — прохрипел он, с трудом сдерживая себя, напуганный собственными действиями больше самого розмийского графа, но понимая, что отступать больше некуда. Келвин отошел на шаг от графа, тяжело поднявшегося с пола лишь только держась за стол. — Вы сами сказали, что я могу забрать вашу армию, именно так я и поступлю. Можете и дальше отсиживаться в своем кабинете, как последний… вас больше никто ни о чем не попросит.

С этими словами он вышел, громко хлопнув входной дверью, спиной чувствуя полный ненависти взгляд Эрсора.

— И каковы успехи? — поинтересовался Стивки, стоявший рядом с дверью и отошедший от стены только когда Келвин вышел. — Судя по вашему виду, итоги далеки от положительных?

— Стивки, вы сейчас должны быть не здесь, — все еще раздраженный и переполненный эмоциями, Келвин зашагал по коридору в сторону отведенных ему комнат, так быстро, что плащ его костюма развевался за ним наподобие полотнища. — Вы сейчас должны готовить наши силы к ведению боевых действий.

— Для этого хотелось бы сперва узнать, кто именно будет нашим противником. Саальт, этот тристанский барон или сами розмийские силы? — поинтересовался наемник, не отставая от своего сюзерена. — Войска и так в боевой готовности, нужна только информация…

— Информация такова, что розмийского графа больше можно в расчет не принимать, — ответил Келвин, — он если уже не предал, то готов в любую секунду нас предать. Стивки… — молодой дворянин даже остановился и посмотрел на своего командира, — Стивки, вы мне сейчас нужны как никогда!