Пустой мир 3. Короны королей

— Для начала я бы посоветовал вам прикрыться, — все так же вежливо улыбаясь, заметил Де Люми, сцепив руки и положив их на колено, — а пока мы с вами приступим к обсуждению, каким именно образом Хлейтское герцогство собирается возвращать долги, за которые вы выступили поручителем. Остезейский банк требует их немедленной выплаты, как бы неприятно и неожиданно для вас это не звучало.

Герцог остановился, моментально успокоившись и сообразив, к чему ведется разговор. Гельское графство окончательно утонуло в долгах перед остезейцами, а доходы, полученные от вторжения в Карию и на других военных фронтах, не покрывали их даже на четверть, не говоря уже о накопившихся процентах. Денег, чтобы возвращать долги, сейчас у него просто не было.

— Мы не договаривались о столь быстром возврате долгов, — прохрипел он, возвращаясь к кровати и подбирая со смятых покрывал свой халат. — В настоящее время мы просто не в состоянии вернуть все долги, нам необходима отсрочка.

— Однако же, — прервал его Де Люми, — вы выступили поручителем в делах Гельского графа, соответственно, взяв на себя обязательства по возвращению долгов в случае, если банк их потребует. Поэтому, я сейчас же жду ваших объяснений…

— Но… — герцог снова попытался возразить, но Де Люми прервал его, подняв руку и не дав договорить.

— Я отлично вас понимаю, герцог, вашу ситуацию и те проблемы, с которыми вы столкнулись, — опять улыбнулся Де Люми, — Однако в связи с последними событиями именно вам предстоит отвечать за взятые вашим родственником обязательства. Поэтому…

— Вы же сами прекрасно понимаете, что у герцогства нет таких денег, чтобы немедленно вернуть все взятые Вассарием кредиты, — снова начал заводиться Хлейтский феодал. — Может быть, лучше поинтересуетесь у него самого, тем более, теперь его, по вашей милости, подмял Фларский граф. Может быть, тогда он и долги его выплатит.

— Наши взаимоотношения с Фларским графством и его феодалом вас не должны касаться, — спокойным тоном ответил остезейский представитель, несколько отвлекшись и поманив пальцем одну из девушек гарема. — Ответьте лучше на мой вопрос, для вашего же блага.

— Вы в моем доме и смеете угрожать мне? — зарычал герцог. — Это переходит всякие границы! Охрана! Охрана! Немедленно вышвырните этого наглеца!

В ответ на его крики в помещение вошли двое солдат Остезейского Союза в панцирной броне, держа в руках импульсные винтовки штурмовых модификаций, при виде которых герцог моментально растерялся, не зная, что еще можно говорить в подобном случае.

— Ваша охрана нас сейчас не должна беспокоить, — ответил Де Люми моментально похолодевшим тоном. — Они заняты сейчас совершенно другими вещами. Вам бы стоило побеспокоиться о собственном положении. Ведь у вас есть герцогство… Его будет вполне достаточно, чтобы окупить долги перед Остезейским банком.

— Что вы хотите? — возмущенно выдохнул герцог. — Вы хотите Хлейт?! Совсем с ума сошли?! Я не отдам вам свой феод, об этом не может быть и речи! Можете убираться прямо сейчас! Никаких переговоров не будет!

— Это не переговоры, — как можно любезнее улыбнулся Де Люми, но этой улыбкой можно было резать мрамор. — Это констатация факта. И видите ли, самое важное, что ваши возражения убеждают меня, что вы сами Союзу больше не пригодитесь… — добавил он, повернувшись к девушке, подошедшей к нему. Жестом велев встать ей рядом с собой на колени, взял ее за подбородок, повернул ее голову влево-вправо, провел рукой по волосам, — и позвольте в конце добавить, что в выборе женщин вы преуспели больше, чем в политике.

— Вы не посмеете, — хельтский герцог отступил на шаг, когда солдаты вскинули винтовки. Даже руку поднял, словно пытался защититься, но в следующий миг его уже снесло автоматическим огнем. Импульсные пули рвали беззащитное тело на куски, отбросив обратно на кровать и превратив в груду окровавленного мяса с торчавшими обломками костей.

— Свидетелей не оставлять, — добавил Де Люми, еще раз похлопав замершую от страха девушку по щеке и встав со своего места. Наложница даже сказать ничего не могла, только глядела на него круглыми от ужаса глазами.

Когда он вышел, солдаты снова открыли огонь, уничтожая всех в гареме, кто мог рассказать о случившемся. Остезейский Союз тоже предпочитал собственные игры и никогда не оставлял случайных свидетелей.

Теперь, после смерти герцога уже никто не мог помешать банкирам прибрать к рукам весь феод. Конечно, еще оставался наследник, сейчас сражавшийся где-то на одном из фронтов, но о его участи Де Люми не беспокоился. За головой последнего из Хлейтского рода уже направился профессиональный убийца, в чьем мастерстве сомневаться не приходилось. Свою работу он должен выполнить так же точно и чисто, как и только что устранили самого герцога.

***

Ангар авианосца, как всегда, больше всего напоминал разворошенный улей, где тысячи рабочих, солдат и служащих бегали из стороны в сторону, хватались то за одно, то за другое, и тут же бросали, чтобы бежать за другим делом. На первый взгляд здесь царил хаос. Люди не сильно отличались в такие моменты от диких пчел, но, если внимательно присмотреться, то можно было увидеть строго организованный порядок и логику в каждом действии. Никто не делал бессмысленных движений, не бежал и не мешал друг другу. У каждого было свое задание, и каждый выполнял свою работу. Тысячи процессов складывались в сотни заданий и разбивались на миллионы действий.

Авианосцы маточного типа были одними из крупнейших кораблей, превосходя по масштабам даже линкоры и супердредноуты, и в их ангарах находились не только эскадрильи бомбардировщиков и перехватчиков, но ждали своего часа даже отделения корветов и эсминцев, готоврые выступить в бой по первому приказанию. Большая часть кораблей находилась во внутренних отсеках, дожидаясь необходимой команды, чтобы мощные погрузчики подняли их со своих мест и доставили к отсекам для вылета, где занимали свои места члены экипажей и пилоты. Позже, проведя предполетную подготовку, люди поднимали машины в воздух и отправлялись на боевые задания.

Сейчас в ангаре проходили последние проверки корабли отделения корветов, готовящиеся в рейд по линиям снабжения тоскарийских войск. С такого расстояния казавшиеся необъятными пятисотметровые корпуса кораблей, похожие на посеребренные сигары, с рядами артиллерийских орудий и башнями главного калибра, они стояли в один ряд с интервалами в двести метров. И среди них был еще один корабль, гораздо меньший по размерам, обычный пассажирский транспорт с гербом Остезейского Союза, уже готовый к вылету. Именно у его трапа стоял Эдвард Тристанский, одетый в парадный мундир своего бароната и уже готовый подняться на борт, но задержавшийся на несколько минут, чтобы раздать последние указания своим подчиненным. Однако была еще одна причина, по которой он не спешил подниматься на борт.