Пустой мир 3. Короны королей

— Забудь ты уже о своей мести! — вздохнул Дэлай. — Я пытаюсь спасти королевство, и ты должен помочь мне в этом, понимаешь?

— В Бездну королевство! — отмахнулся Эдвард. — Я здесь и сейчас не для того, чтобы кто-то поднялся на престол и надел корону старого короля! Я здесь потому, что здесь мои люди! И потому, что я дал клятву умирающему, что не позволю Рейнсвальду рассыпаться в прах!

— Иинан взял с тебя клятву, что ты спасешь королевство? — вздохнул граф Фларский. — Вот что он тебе сказал перед своей смертью. Тебе, кто даже не является претендентом на престол…

— Я не просил его об этом, — согласно кивнул Эдвард. — Единственное, что тогда мне было нужно, так это голова Респира, но я не мог отказать умирающему, поэтому остался здесь…

— Ради кого он просил? — спокойно спросил Дэлай, проигнорировав последнюю фразу, — ради кого он просил спасти Рейнсвальд?

— Ради кого? — Эдвард оскалился, нагнувшись ближе к претенденту на престол. — Или вам больше интересно, для кого спасти королевство?

— Эдвард, не забывайся! Ты клялся в верности! — напомнил граф Фларский. — Ты клялся мне, что словом и делом будешь служить, а не устраивать такие сцены.

— А вы клялись, что будете вознаграждать верных союзников по заслугам, а не плевать на них, — ответил барон. — И если вам еще непонятно, то скажу прямо — однажды вам придется выбирать между мной и этим человеком!

— Ты ставишь мне условия? — Дэлай словно пытался просверлить его взглядом. — Эдвард, ты все меньше становишься похож на того человека чести, которого я знал когда-то. И все больше становишься политиком… — усмехнулся он без какого-либо намека на такую же эмоцию в глазах. Претендент на престол продолжал смотреть прямо и пристально, пытаясь разгадать, что на уме у тристанского барона.

— Просто помните, что на вашей шахматной доске есть место не только для пешек, — напомнил Эдвард спокойным голосом, — но еще и для других игроков и у них есть собственное мнение.

— Я это запомню, — кивнул фларский граф, говоря самым приторным тоном, на который был только способен. — Только все же не советую поступать опрометчиво, мой друг. Верность своим клятвам соблюдаете не только вы… Может быть, пока стоит остаться с нами и отложить посещение Совета остезейских баронов? Тем более, они оказались столь любезны, что сами почтили нас своим присутствием.

— Остезейцы прислали еще одного своего представителя? — удивился в тот момент Эдвард. — После всего произошедшего они решились на переговоры?

— В связи с последними событиями это вполне разумное решение, — заметил Дэлай, пожав плечами, — может быть, твоя миссия окажется не такой уж и важной, если Совет согласится пойти на уступки…

— Они потребуют голову Линка, — возразил Эдвард, задумавшись о подобной возможности. — В этом нет никаких сомнений, а я обещал ему поддержку, если он выступит на нашей стороне. Хочу вам напомнить, именно поэтому мы с вами сейчас стоим здесь, а не сидим пленниками в трюме гельского корабля.

— Точно такую же поддержку я обещал Вассарию, — усмехнулся Дэлай. — Его капитуляция помогла мне спасти сотни кораблей и десятки тысяч жизней, Эдвард. Стоит ли это одной отложенной клятвы? Получается, мы не так уж по-разному мыслим.

— И что вы имеете в виду? — вздохнул Эдвард, уже несколько остывший, но все еще так же готовый до конца защищать собственную точку зрения. Присев на край стола, он, отведя взгляд от собеседника, принялся изучать расположение войск защитников и сил вторжения на территории розмийского феода.

— Мы оба пригрели на груди предателей, — усмехнулся граф, в ответ на что Эдвард только фыркнул. Хлопнув тристанского барона по плечу, Дэлай улыбнулся ему, честно и открыто, как только он умел. — Я не думаю, друг мой, что у нас есть действительные причины ссориться друг с другом. В конце концов, мы ведь на одной стороне баррикад и всегда можем прийти к компромиссному решению.

— У вас есть очень легкий способ найти компромисс с моими взглядами, — Эдвард сделал жест, изображающий удавку на шее. — Когда Вассарий будет болтаться в петле, наш конфликт окажется исчерпаным полностью.

— Обещаю над этим подумать, — кивнул Дэлай и крепко сжал плечо тристанского барона. — А ты обещай, что никогда больше не дашь повода сомневаться в твоей верности моему делу. В эти лихие времена слишком дорогое удовольствие иметь рядом с собой людей, которым нельзя доверять.

— Оставьте это остезейскому представителю, — отмахнулся Эдвард, поднимаясь с края стола и прощаясь уже привычным коротким поклоном. — Можете ему сообщить, что Линка я выдавать не собираюсь, даже если для этого придется переступить через тела всех членов Совета.

— Передам, — кивнул Дэлай. — А пока, Эдвард, ждите моих дальнейших распоряжений касательно Остезеи. Вполне вероятно, что удастся склонить их к военному союзу.

— Желаю вам в этом успехов, — Эдвард поклонился. — Воспользуюсь этой передышкой для того, чтобы уладить некоторые свои вопросы, — Он уже повернулся к дверям, чтобы выйти, но именно в этот момент судьба решила столкнуть его с заклятым врагом. Вассарий замер в открытых дверях и смертельно побледнел, увидев прямо перед собой Эдварда Тристанского.

Гельский граф сильно изменился с момента их последней встречи. Эдвард заметил с первого взгляда, что в выражении его лица уже не было той прежней наглости, самоуверенности и высокомерия, которые он буквально излучал в Королевском замке. На их место пришли усталость, разочарование и обреченность. Граф вообще за последнее время постарел и осунулся, ссутуленная спина, тусклый взгляд воспаленных глаз, темные круги и мешки под глазами. Растерявший свой прежний лоск и манеру смотреть на всех сверху вниз, он напомнил Эдварду побитую собаку, теперь сидевшую на привязи и вынужденную прятать свой прежний тяжелый нрав. И, честно признаться, такая картина ему нравилась.

— Рад вас видеть, барон Тристанский, — чуть поклонился Вассарий, все-таки вспомнив о правилах этикета. — Не ожидал застать вас здесь в такое время.

— Я бы сказал, что тоже рад тебя видеть, — коротко кивнул Эдвард, — если бы у меня была привычка врать людям в лицо. Однако меня учили говорить правду, и поэтому советую тебе немедленно убраться с моего пути, если не хочешь получить лезвие шпаги в живот. Церемониться с негодяем вроде тебя я не намерен!

— Эдвард, он наш союзник, поэтому постарайтесь хотя бы изобразить любезность, если не можете вести себя, как подобает настоящему рейнсвальдскому дворянину, — уже в спину ему бросил фларский граф, когда Вассарий отошел в сторону, освобождая проход.