Пять минут жизни

– Я ему не доверяю. Я не доверяю ни одному мужчине, который так заинтересовался бы девушкой, которая не может говорить за себя или принимать решения.

– Я помню его, Дел, – снова повторила я. – У меня был способ говорить за себя, через мои рисунки, и он видел это. – Я послала ей острый взгляд. – А теперь я могу говорить за себя и принимать решения. Тебе придется привыкнуть к этому.

Моя сестра хотела поспорить, но ее телефон снова зазвонил. Она поднесла его к уху и отвернулась от нас.

– Привет, – сказала она мягким голосом. Через плечо поймала наш взгляд, поморщилась и пошла в другой конец магазина.

– А что ты думаешь, Рита? – спросила я, крутясь в зеркале. – Я чокнутая, раз что-то чувствую к Джимми? Не то чтобы я прямо вот чувствую… То есть… я не знаю, что я чувствую. Не совсем. За исключением того, что, когда я смотрю на себя в этом платье, есть часть меня, которая хочет купить его и надеть для него. Быть для него красивой. А еще одна часть хочет надеть это платье только для того, чтобы он мог сорвать его с меня.

«Твою мать, откуда это взялось?»

Глаза Риты встретились с моими в зеркале, на наших лицах были идентичные выражения шока. Моя кожа запылала на фоне белого платья.

– Я это вслух сказала, да?

– Определенно.

– Женский кодекс, Рита. Женский. Кодекс. Но знаешь что? Мне даже не стыдно.

Завелась ли я? Да. Стесняюсь ли? Не особо.

– Я жива. Я здесь. И я хочу жить. Пробовать все, понимаешь? Все, что я пропустила. – Я заговорщически понизила голос. – Я сейчас о сексе, Рита.

– Да, я поняла.

– У девушки есть свои потребности.

Рита оглянулась через плечо на Делию. Увидев, что горизонт чист, она наклонилась ко мне, и наши лица в зеркале оказались совсем близко.

– Только между нами, думаю, Джим потеряет рассудок, когда увидит тебя в этом платье.

– И это твое профессиональное мнение. Так что все совершенно законно.

– Очень законно, – заверила она и сжала меня. – Давай. Давай купим это платье.

Я купила платье.

После этого я приобрела несколько мелочей, чтобы оживить свой гардероб: сандалии, солнцезащитные очки, духи и маленький хризолит на нежной золотой цепочке в ювелирном магазине.

– В честь мамы и папы, – сказала я Делии, – их камень.

– Они родились в одном месяце? – спросила Рита.

Я кивнула.

– В один и тот же день, на самом деле. Двадцатого августа.

– Родились в один день и умерли в один день, – сказала Делия.

– В этом есть какая-то поэзия, тебе не кажется? – спросила я, и у меня сжало горло. – Им суждено было быть вместе с самого начала.

Делия ничего не сказала, но купила мне ожерелье без единой жалобы.

После этого мы попали в магазин товаров для творчества, и Делия потратила кучу денег на три больших холста. Также без споров. Она чувствовала себя виноватой, но я хотела ее успокоить. Прошлое не перепишешь, а будущее еще не создано. Все, что у нас было, – это сейчас.

И я собиралась жить в этом «сейчас».

«Только не в санатории «Голубой хребет».

Но мысль о том, чтобы не видеть Джимми каждый день, ранила мое сердце сильнее, чем я ожидала.

«Он вошел в мой мир, чтобы вытащить меня. Может быть, мне пора вернуть услугу».

Глава 22 Джим

Я был на улице с мистером Перелло, когда Тея вернулась из похода по магазинам с Ритой и Делией, выглядя так, будто она на пляжном отдыхе. Я чуть не уронил зажигалку, которую как раз протянул мистеру П.

Громоздкие брюки цвета хаки и бесформенные топы исчезли. На Тее были сандалии, шорты, открывающие бесконечные великолепные ноги, майка, облегающая все ее изгибы, и солнцезащитные очки. Она лопнула жвачку, пока тащила сумки на плече. Ее светлые волосы представляли растрепанный беспорядок, в который я хотел погрузить пальцы.

Тея увидела меня, опустила солнечные очки одним пальцем и приветливо помахала мне мизинцем.

– И что? – спросил мистер Перелло со скамейки. – Так и будешь пялиться на нее, как дурак? Поздоровайся.

Но к тому времени, когда я собрался с мыслями, Тея уже прошла через парадную дверь «Голубого хребта». Делия пристально посмотрела на меня, прежде чем исчезнуть внутри.

– Первоклассно зыркнула, – услужливо подсказал мистер Перелло.

– Да уж, кому вы говорите.

Внутри я обошел кругом, а потом пришло время традиционной проверки состояния Теи. Она сидела с Ритой и Делией в окружении своих докторов, а те готовились забросать ее вопросами после экскурсии.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила доктор Чен. – Сложно ли было оказаться в таком людном месте, как торговый центр?

– В смысле, после заточения здесь? – уточнила Тея. – Нет, было легко, но…

Она заметила меня в углу и улыбнулась, как будто мы не виделись несколько минут назад; лучше, чем миллион комплиментов. Затем ее улыбка стала хитрой, и она подмигнула мне.

– Но что? – подсказал доктор Милтон.

– Но… я не знаю. Я чувствую, что… – Она покачала головой, смущение наполнило ее взгляд. Несколько дней назад я бы ударился в панику, но теперь сразу понял, что она делает. Я положил ладонь на кончик метлы и уселся, чтобы посмотреть представление.

– Я… я… моя… – Она поработала челюстью, как будто та внезапно стала жесткой.

Ну начинается…

– Моя… мне… – Тея в панике огляделась. – Mais, qu’est-ce qui m’arrive?

– Простите? – опешил доктор Милтон.

Я фыркнул себе в плечо, а Тея вытаращила глаза и схватилась за горло.

– Je ne peux pas m’arreter de parler francais!

Доктор Милтон уставился на Тею, открывая и закрывая рот. Доктор Чен, однако, скрестила руки и молча покачала головой интернам, чтобы те прекратили делать записи.

– C’est normal? – умоляла Тея доктора Милтона. – Qu’est ce qui cloche chez moi?

– Все с тобой в порядке, – ответила доктор Чен и ухмыльнулась. – Неплохая попытка. Я четыре года учила французский. Et vous?

– Я – шесть, – хихикнула Тея.

– Что?.. – Делия уставилась на сестру, затем упала на свое место. – Честно, Тея, с тобой явно что-то не так. Очень не так.

Тея рассмеялась.

– Не смогла удержаться. Наконец поймала такой удобный момент.