Реабилитация

– Но мы дружим почти десять лет. Ты себе даже не представляешь, как сильно он мне помогал, все это время. У меня нет отца, - новый всхлип, - но у меня есть Корсаков и Вознесенский. И с ними я счастлива. Очень. А сейчас я вижу в глазах Алекса, что – то большее и морально к этому не готова.

Уж лучше бы я не начинал этот разговор, потому что я действительно не знал, что ей посоветовать. Хотелось убеждать ее в том, что он ей не нужен, чтобы она огляделась вокруг и наконец, заметила меня. Но я не хотел ломать ничего в ней, она была идеальна. И даже то как трепетно она относилось к другим людям, не вызывало ничего, кроме уважения.

– У меня не было таких ситуаций в жизни, - признался я, да и как вообще с подобной ей красавицей можно дружить, и не хотеть чего – то большего. Нужно отдать должное, этому ее врачу, он долго ждал, их сближения.

– А что делать то?

Поверить не могу, что она спрашивает у меня совета.

– Вик, ты очень умная, ты ведь знаешь, что он питает к тебе не совсем дружеские чувства.

– Знаю.

Закрывает голову руками.

– Это сложно понять, Егор. Правда, сложно. Но поверь, из – за тебя, я теряю очень многое.

– Из – за меня?

Рядом с этой девушкой, действительно нет ничего понятного. Она атакует, не задумываясь, словно по-другому не умеет.

– Мы в скором времени уезжаем домой, Егор. Там все и наладится.

Эта новость для меня ожидаема, но все же, я вдруг понимаю, насколько не хочу этого. Я боюсь того, что не смогу встать на лед, а если и смогу, то возможно не вернусь в прежнюю форму. А еще я так боюсь, что попади она в среду, в которой будет знать не только меня и Корсакова, мне придется разделить ее внимание не только с ним, но и с огромным кругом лиц.

А потом она и вовсе уйдет из моей жизни.

– А там со мной будешь заниматься тоже ты?

– И не только.

Эта фраза бьет сильнее, чем что либо.

– Понятно.

Зря я спрашивал об этом, ведь она только только начала со мной открываться.

– Я не хочу тебя терять.

Слова вырываются прежде, чем я успеваю их осмыслить. Нельзя отпугивать ее еще и этим.

– Придется.

Глава 24.

Жизнь изнашивает человека. Изнашивает до дыр.

Чарльз Буковски “Макулатура”

Я всегда считала, что самообман, самое худшее и коварное из зол. И всегда ограждала себя от этого. Как бы немощна я не была, а всегда старалась вести самой с собой честный диалог. Да, я не идеальна, порой слишком мятежна, а иногда и труслива, не мало. Спасало меня лишь одно, мне довольно просто удавалось находить баланс гармонии внутри себя.

Всегда….

Но не сейчас.

В дверь постучали, и я, каким - то внутренним чутьем, поняла, что это Саша. Я чувствовала мужчину спинным мозгом, ощущала кожей.

– Да.

Корсаков открыл дверь и теперь в недоумении смотрел на хаос, царящий вокруг. Мои вещи валялись повсюду на полу, мебели, кровати. Не хотелось забирать из поездки с собой что – то лишнее.

– Какого числа уезжаете?

– Двадцать второго.

Это ровно через три дня, и я искренне надеялась на то, что за это время не успею натворить больше ничего сверх того, что уже имею.

– А ты?

Не знаю, зачем это спросила, просто сложно было представить, что я вернусь на работу, а его там не будет.

– А я остаюсь.

Должно быть, так себя чувствуют рыбы, выброшенные на берег. Мои легкие словно опалило огнем, и я действительно испугалась, что больше не смогу ими дышать.

– Навсегда?

Какой детский вопрос, похоже на то, что я в конец отупела.

– Пока не знаю, маленькая. Смотря как, здесь все будет складываться.

Он подхватывает с пола мой розовый топ и аккуратно сложив, кладет на дно распахнутого чемодана.

– Он тебе очень идет, возьми с собой.

Наши взгляды встретились и он, улыбаясь, подарил мне еще один вдох.

– Ты можешь остаться работать здесь, Волкова.

Было видно, что сказано это для галочки. Мы оба знали, что я никогда не брошу родную больницу и не переметнусь работать сюда. Престиж меня интересовал мало, там был мой дом, и перейти работать в другое место сродни предательству.

– Нет, прости.

– Николай Константинович, будет рад твоему возвращению.

Перед глазами даже звездочки заплясали, должно быть, давление упало, и сейчас я чуть стояла на ногах.

– Алекс, я….

– Я пойду, маленькая.

Но почему – то он все еще стоял, опустив руки в карманы и глядя куда – то в сторону. Словно взвешивал все за и против и к чему – то все же пришел в своей голове, раз сказал следующее.

– Вик, кажется, нам все же нужно поговорить.

Смотрю на него во все глаза и не понимаю, как такой красивый мужчина, может так долго тратить свою жизнь на обычную девочку. Таких как я у него может быть много, а жизнь всего одна. От скольких шансов в ней, он отказывался ради меня.

– Нужно, - пересохшими губами отвечаю я. Хотя, лично мне бы хотелось никогда не затевать этого разговора.

Алекс вновь делает шаг от двери и, разгребая мою одежду, садится в кресло. Поза мужчины напряжена, скулы сжаты, руки стискивают подлокотники.

Я сажусь напротив, поджав под себя ноги и сильно сгорбившись. Под его взглядом, мне хотелось раствориться напрочь.

– Алекс?

– Да, хорошо, я начну. Я решил остаться здесь из – за тебя. Тебе нужно время все хорошенько обдумать, да и мне тоже, маленькая.

– Алекс, не получится остаться просто друзьями?

Я знала, что корежу его душу этим вопросом, но была обязана попытаться все свести именно к этому.

– Нет. Не получится, но я всегда буду в твоей жизни.

Не могу сказать, что его слова меня не порадовали, но что – то с ним в последнее время было не так, и мне искренне хотелось понять, что именно.

– Алекс, не знаю каков твой план, - мужчина пытается возразить, но я его резко перебиваю, - черт, Алекс! Ты учил меня выкручиваться из любой ситуации, я слишком хорошо тебя знаю. Ты думаешь, что время набьет мне шишки, и я приползу к тебе за помощью? Нет. Я люблю тебя, и я могу быть с тобой прямо сейчас, - я указываю на кровать, - я могу остаться с тобой, могу даже выйти за тебя замуж и нарожать поразительно красивых голубоглазых детишек с твоим характером. Но я не буду любить тебя на столько, насколько ты заслуживаешь!