Реабилитация

– Подвести?

Олег догоняет меня, притормаживая за локоть. ЛИЧНОЕ ПРОСТРОНСТВО, ревет мой внутренний голос, и я вовсе не дружелюбно отдергиваю руку. Я всегда не любила обниматься при встрече и поцелуи в щеку, только те, кого я действительно люблю и кому доверяю, могут подходить так близко.

– Я на своей, - и пожелав парню доброго вечера, я буквально вихрем завожу машину. Егору лучше после тренировки не ходить пешком.

Глава 37.

– Опиши меня, одним словом?

– Моя!

Sh Ali.

Припарковав свою машину у спортивного комплекса, я решила выйти, чтобы размять уставшие от долгого сидения за день мышцы.

– Виктория, рад видеть вас.

Обернувшись на голос, поприветствовала шедшего мне на встречу Макеева. Мы оба по прежнему довольно настороженно друг к другу относились, но я знала, что мне есть, за что уважать этого мужчину. А это верный знак тому, что я буду держать зубки при себе.

– Взаимно, - растянула я губы в приветственной улыбке, только теперь замечая, что мужчина ведет за руку маленького мальчика. Припоминаю, что Егор мне что-то говорил о том, что семья Макеева хочет взять ребенка из детского дома.

Присесть на корточки в юбке стало довольно проблематичным, но исхитрившись, я оказалась одним ростом с ребенком, протягивая свою руку.

– Вика.

– Пафа, - как то, чересчур смущаясь, ответил мне мальчик.

– Вы за Егором?

Общение с детьми мне давалось проще, но и вопрос игнорировать было невежливо.

– Да. Как тренировка?

Он знал, о чем я. Хоккей интересовал меня лишь в том направлении, которое могло пагубно повлиять на здоровье моего хоккеиста.

– Стараюсь не нагружать.

Карие глаза были внимательны, и я не сомневалась, что он бы заметил, если бы что-то пошло не так.

– Спасибо.

– Это вам спасибо, за то, что вернули капитана команды на лед. До встречи, Виктория.

Я ему не нравлюсь, с возрастающим раздражением подумала я. Возможно, Макеев относился к типу мужчин, которые считают, что женщина должна быть женственной, и не стремиться встать с ними на одну ступень эволюции. А может, и нет? В любом случае, навязывать свое общение было не в моих правилах, а потому я смирилась с этим фактом.

Хоккеисты вывалились из раздвижных дверей комплекса, сплошным потоком, и я с трудом поборола желание юркнуть назад в машину. Толпы людей меня пугали, и я любила спокойную атмосферу. Не забывая и про то, какой живой интерес я до сих пор представляю для парней.

Пытаясь разглядеть Егора, я на автомате ответила на звонок телефона, даже не смотря на номер звонившего. А потому для меня было неожиданностью, буквально вышибающей из меня дух, то, что я услышала.

– Котенок, занята?

Даже в самых глупых видениях будущего, я не представляла, что Алекс Корсаков объявится, так скоро.

Егор и Кисляк с Мишей подошли ко мне почти вплотную, и признаться, я отлично понимала, что разговор с Алексом, кое-кого совсем не порадует.

– Да.

– Волкова, я по работе. Придешь домой со свиданки, зайди на мейл, я дело выслал.

Мужчина отключился, а я так и стояла, постукивая пальцами по телефону. Что-что, а работой Алекс шантажировать бы не стал.

– Случилось что?

Егор мгновенно стал индикатором моего настроения, и быстро попрощавшись с парнями, обнял меня за талию. Но от поцелуя я отстранилась, мысли были совсем не здесь.

– Сядь в машину.

Не следя за ним, сама устроилась за водительское сидение и быстро обновила на телефоне почту. Так и есть, новое сообщение от адресата – Лекс, с прикрепленным документом.

Брови сами собой сошлись на переносице, Алекс не часто советовался со мной, за одним исключением, я проходила интернатуру по специальности детской реабилитологии.

– Вик?

Щукин не обижаясь, взял меня за руку, свободную от мобильника.

Отдышавшись и согнав с себя напряжение, я поняла, что у Корсакова целая чертова дюжина специалистов, помимо меня и мне не должно быть до этого дела. Но если бы все было так просто в моей жизни, за нее держу пари, мне дали бы Оскар!

– Прости, ты не против заехать в больницу?

Идея парню романтичной показаться не могла, но раз я «полюбила» хоккей, ему не оставалось ничего другого, как понять, что я женщина, лишь во вторую очередь.

– Ты же за рулем.

Его улыбка не показалась мне искренней, но этот факт я проигнорировала. Нам еще, я надеюсь, долго придется понимать и принимать друг друга такими, какие мы есть.

Но все же, что-то я могла с этим сделать. Подстегиваемая этими мыслями, я отстегнула свой ремень безопасности и потянулась к губам парня. Они по-прежнему были такими, как я помнила, солеными от пота, мятными, как вкус его любимой жвачки и теплыми на ощупь. Парень вспыхивал, как спичка, опаляя мою кожу и что-то куда более глубоко под ней. Секунды тянулись расплывчато, как на поломанных часах, но я позволила себе еще одну шалость забраться под край его футболки и проскрести ноготками по резинке его боксеров.

Так, все!

Это было последней секундой, когда я могла отстраниться, предотвращая возможность оргий, на стоянке у спортивного комплекса, где могли проходить дети.

Щукин все еще пытался отдышаться, когда я трясущейся рукой, заводила машину и выезжала с парковочного места. В боковое зеркало, подметив как Кисляк привалившись к своей машине со смехом, и без стеснения наблюдал за нами. Вот же несносный тип!

– А что в больнице?

Действительность молотом ударила по голове, напоминая, что это им по восемнадцать, а я уже как пять лет, отвечаю не только за свою жизнь.

Желание не лгать, было самым очевидным. Но заговорить с ним о Корсакове, не совсем гуманно все же. Алекс, Алекс, ну зачем ты позвонил!

– Опять секреты? – по-своему истолковал мое молчание Егор.

И в чем-то он был прав, я продолжала отгораживать друг от друга, две наши разные жизни.

– Звонил Алекс, кажется у него для меня работа.

Это звучало и в половину, не так правильно, как было на самом деле. Но иными словами человеку не сведущему в медицине, это было не описать. От дворца спорта до больницы рукой подать, потому я уже глушила мотор.

– Останься в машине.

Смешок, вырвавшийся из груди парня, заставил меня, отпустить дверную ручку.

– Что не так?

– Ты бы еще мне деньги на мороженку оставила!

Кровоточина в его голосе, заставила задуматься над двоякостью моей фразы. Что если парень и думал, что я отношусь к нему, как к ребенку?

– Егор, - с трудом удалось подавить смех, - должно быть у меня наклонности педофила, потому что я бы тебе сейчас отнюдь не мороженое дала.

Щукин, явно не ожидая от меня такого, рассмеялся в голос.