Реабилитация

– И как?

От моего ехидства тот даже подпрыгнул, но надо отдать должное, взгляд не отвел и даже не покраснел. Белесая челка, чуть выше меня ростом, глаза с зеленцой. Быть может мы и подружимся.

– Не дурно, - парень послал мне понимающую улыбку.

– Олег Ильич? – прочитала я на бейджике, видимо хорошо я насолила Вознесенскому, что обычно учтивый преподаватель не представил меня новому коллеге, - давно работаете?

– Неделю здесь, неделю там, - вновь улыбнулся парень.

Удивительные люди все же идут работать в медицину.

– И больше никаких вопросов? – подтекст был предельно ясен, я уже язык обтрепала, рассказывая всем небылицы о том, почему не приняла предложение Алекса Корсакова работать в Москве.

– Нет. Ну, разве что предложение выпить кофе вместе?

Ухмыляясь, покачиваю отрицательно головой. Все они одинаковые, лезут под юбку, абсолютно не интересуясь тем, что у тебя глубже груди под лифчиком.

– Тогда вопрос. Поверь уж, девушки мне отказывают настолько редко, что ты мою уверенность прямо пошатнула. Правду говорят о тебе и Корсакове?

Мой взгляд, резко взметнувшийся от экрана монитора и впившийся в его зеленые глаза, был красноречивее любых слов. Ценный объект, для выжимки информации, этот пока не часть клубка гадюк, за дверью ординаторской, может и не соврет мне.

– А что говорят?

– Что ты была любовницей шефа, а потом вы разругались и он укатил в Москву, а ты сейчас как старуха у разбитого корыта.

Поза расслаблена, белые пушковые волосы проглядывают из-за V образного выреза хирургической формы. Натуральный блондин, парень красавиц, но отнюдь не в моем вкусе. Да и не было сейчас мужчин в моем вкусе, кроме одного единственного.

А собственно сплетни не далеки от истины. Кроме того, что с Алексом мы уже несколько лет не любовники, и он собственно меня не бросал. Однако слова парня задевают больше, чем я им позволила бы. Пожалуй, имя Алекса еще долго будет аукаться болью в сердце.

– Вик…. Прости, Виктория Юрьевна, это я сейчас пошутил.

Прижала пальцы к щекам, и правда пылают. Странное чувство, краснеть за то, в чем не виновата вовсе.

– Прощаю. Давай так, я не буду отвечать на эти дурацкие сплетни. И хочешь совет? Многие здесь отменные профессионалы, но как род людской не всегда ведут себя по-человечески.

Пытаюсь закончить разговор, если поднажму, и не буду обедать, вполне возможно успею закончить раньше и встретить Егора с тренировки. Все же странно, что эту мою тайну еще не раскололи и не разбили по полочкам.

Парень садится за свой стол в кабинете, и секундой позже я слышу ответный стук по клавиатуре. Можно подумать, мы офисные работники, а не медики. Славься, правительство РФ!

– Можно просто, Олег.

Хлопая глазами, не сразу понимаю, о чем он.

– Что?

Мозг забит не тем, и новые знакомства мне абсолютно не нужны. Хватает и того, что я поименно должна запомнить каждого из хоккейной команды. А в форме для меня парни все на одно лицо.

– Мне двадцать четыре, давай ты меня будешь называть по имени, без отчества.

Не люблю, когда мне начинают навязывать свое общение, но всегда приятно, когда рядом с тобой работает кто-то не желающий твоего места под солнцем. А судя по тому, как небрежно Олег посмотрел на мою работу, не думаю, что он пытается, подружившись со мной приблизиться к Вознесенскому или Корсакову.

– Виктория.

Вновь улыбаюсь ему, и наконец, отрываюсь от работы, уделяя внимание человеку за соседним столом.

– Когда меня сюда брали, рассказывали о тебе. Якобы здесь работала девушка почти моя ровесница, которой удалось уехать работать в Москву. Я так понимаю, это ты?

– Я.

Почему-то начинаю кусать губы, дурная привычка еще с детства. Так всегда делала мама, когда нервничала.

– Я не знаю, почему ты отказалась, но я знаю, что девушка передо мной не похожа на одну из столичных снобов, поэтому я рад, что познакомился с тобой в живую.

С мужчинами дружить всегда проще, они не видят в тебе конкурентку, и приправь это физическим влечением, сделают все, о чем ты их попросишь.

Вспомнилась первая встреча с Корсаковым, еще в годы моей студенческой жизни. Он вызывал интерес, просто окутывая пространство вокруг своей мощной аурой. Женская половина группы, просто рассыпалась песком к его дорогим туфлям, а мужчины боялись его, порабощенные ощущением никчемности. У меня тогда дико болело горло, и была температура, я хотела дождаться преподавателя и отпроситься у него. Правду говорят, что тем, у кого есть красота, живется многим легче. Вниманием мужчин я не была обделена, потому просто подошла к учительскому столу и хриплым голосом, подкрепленным воспаленными голосовыми связками выдала свою речь. Собственно я даже глаза не поднимала на мужчину, собирая свои вещи в сумку.

– Можно узнать причину, - тогда спросил у меня Александр Корсаков, и я чуть было не вызверилась, что она, на мой взгляд, и слух очевидна.

Я хорошо запомнила его утробный смех, должно быть он был непривыкшим, к подобному обращению. Тогда я ушла, столкнувшись с ним на следующее утро в коридоре. Моя шея была замотано толстым шерстяным шарфом, за щекой мятная конфетка от кашля. Нос не дышит, глаза слезятся. Но, как известно, уважительная причина не прийти на занятия в медицинском институте – смерть. До сих пор удивляюсь, как видя меня тогда можно было заинтересоваться. Но, увы, наши чувства не всегда основываются на 3d картинке.

– Ты еще там? – пощелкал Олег пальцами, видимо я действительно надолго зависла в своих воспоминаниях. Легко не думать обо всем этом, когда Алекс круглые сутки рядом, а вот когда его нет, в голову возвращается вихрь воспоминаний. Мужчина был частью моей жизни, и хуже того – частью меня самой.

– Да, - приходится прикрыть глаза и отвести взгляд, терять кого-то действительно больно.

С нажимом, обвожу бинт на пальце, через этот поток боли я напоминаю себе о том, что это мой личный выбор, и лишь я отвечаю за последствия.

– Прости, с утра печатаю, уже голова не поспевает за телом.

– Кофе?

– И все еще – нет!

Каждый начинает заниматься своим делом. Как же меня уже тошнит от всего этого, начальство прекрасно знало, как задеть мое самолюбие, посадив за письменный стол. Чувствовать себя бесполезной и никчемной, для меня в новинку, но….

Отлично!

Если быть терпеливым и долго сидеть у реки, по ней рано или поздно, проплывет труп твоего врага.

Ровно в шесть вечера, я с грохотом опустила кипу, распечатанных мной бумаг на стол, и под боязливые взгляды коллег покидаю ординаторскую. Была бы я полезна, могла на часы, а то и сутки задерживаться на работе. Но раз я теперь офисный работник, график мой расписан по часам.