Ревизор (параллельный перевод)

And you two, you stand on the steps and don't you dare budge from the spot.	Все, что ни есть в доме, требуй.
And don't let any strangers enter the house, especially the merchants.	Осип уходит.
If you let a single one in, I'll-The instant you see anybody with a petition, or even without a petition and he looks as if he wanted to present a petition against me, take him by the scruff of the neck, give him a good kick, [shows with his foot] and throw him out.	А вы - стоять на крыльце, и ни с места!
Do you hear?	И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов!
Hush-hush!	Если хоть одного из них впустите, то...
He goes out on tiptoe, preceded by the Sergeants.	Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.) Слышите?
CURTAIN	Чш... чш... (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
ACT IV	ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
SCENE: Same as in Act III.	Та же комната в доме городничего.
SCENE I	Явление I
Enter cautiously, almost on tiptoe, Ammos Fiodorovich, Artemy Filippovich, the Postmaster, Luka Lukich, Dobchinsky and Bobchinsky in full dress-uniform.	Входят осторожно, почти на цыпочках: Аммос Федорович, Артемий Филиппович, почтмейстер, Лука Лукич, Добчинский и Бобчинский, в полном параде и мундирах. Вся сцена происходит вполголоса.
AMMOS.	Аммос Федорович (строит всех полукружием).
For God's sake, gentlemen, quick, form your line, and let's have more order.	Ради Бога, господа, скорее в кружок, да побольше порядку!
Why, man alive, he goes to Court and rages at the Imperial Council.	Бог с ним: и во дворец ездит, и Государственный совет распекает!
Draw up in military line, strictly in military line.	Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу!
You, Piotr Ivanovich, take your place there, and you, Piotr Ivanovich, stand here. [Both the Piotr Ivanoviches run on tiptoe to the places indicated.]	Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут. Оба Петра Ивановича забегают на цыпочках.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Do as you please, Ammos Fiodorovich, I think we ought to try.	Воля ваша, Аммос Федорович, нам нужно бы кое-что предпринять.
AMMOS.	Аммос Федорович.
Try what?	А что именно?
ARTEMY.	Артемий Филиппович.

It's clear what.	Ну, известно что.
AMMOS.	Аммос Федорович.
Grease?	Подсунуть?
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Exactly, grease.	Ну да, хоть и подсунуть.
AMMOS.	Аммос Федорович.
It's risky, the deuce take it. He'll fly into a rage at us. He's a government official, you know.	Опасно, черт возьми! раскричится: государственный человек.
Perhaps it should be given to him in the form of a gift from the nobility for some sort of memorial?	А разве в виде приношенья со стороны дворянства на какой-нибудь памятник?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Or, perhaps, tell him some money has been sent here by post and we don't know for whom?	Или же: "вот, мол, пришли по почте деньги, неизвестно кому принадлежащие".
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
You had better look out that he doesn't send you by post a good long ways off.	Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше.
Look here, things of such a nature are not done this way in a well-ordered state.	Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве.
What's the use of a whole regiment here?	Зачем нас здесь целый эскадрон?
We must present ourselves to him one at a time, and do-what ought to be done, you know-so that eyes do not see and ears do not hear.	Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того... как там следует - чтобы и уши не слыхали.
That's the way things are done in a well-ordered society.	Вот как в обществе благоустроенном делается!
You begin it, Ammos Fiodorovich, you be the first.	Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
AMMOS.	Аммос Федорович.
You had better go first. The distinguished guest has eaten in your institution.	Так лучше ж вы: в вашем заведении высокий посетитель вкусил хлеба.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Then Luka Lukich, as the enlightener of youth, should go first.	Так уж лучше Луке Лукичу, как просветителю юношества.
LUKA.	Лука Лукич.
I can't, I can't, gentlemen.	Не могу, не могу, господа.
I confess I am so educated that the moment an official a single degree higher than myself speaks to me, my heart stands still and I get as tongue-tied as though my tongue were caught in the mud.	Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет, и язык как в грязь завязнул.
No, gentlemen, excuse me. Please let me off.	Нет, господа, увольте, право, увольте!
ARTEMY.	Артемий Филиппович.

It's you who have got to do it, Ammos Fiodorovich. There's no one else.	Да, Аммос Федорович, кроме вас, некому.
Why, every word you utter seems to be issuing from Cicero's mouth.	У вас что ни слово, то Цицерон с языка слетел.
AMMOS.	Аммос Федорович.
What are you talking about! Cicero!	Что вы! что вы: Цицерон!
The idea!	Смотрите, что выдумали!
Just because a man sometimes waxes enthusiastic over house dogs or hunting hounds.	Что иной раз увлечешься говоря о домашней своре или гончей ищейке...
ALL [pressing him].	Все (пристают к нему).
No, not over dogs, but the Tower of Babel, too.	Нет, вы не только о собаках, вы и о столпотворении...
Don't forsake us, Ammos Fiodorovich, help us.	Нет, Аммос Федорович, не оставляйте нас, будьте отцом нашим!..
Be our Saviour!	Нет, Аммос Федорович!
AMMOS.	Аммос Федорович.
Let go of me, gentlemen.	Отвяжитесь, господа!
Footsteps and coughing are heard in Khlestakov's room.	В это время слышны шаги и откашливание в комнате Хлестакова.
All hurry to the door, crowding and jostling in their struggle to get out.	Все спешат наперерыв к дверям, толпятся и стараются выйти, что происходит не без того, чтобы не притиснули кое-кого.
Some are uncomfortably squeezed, and half-suppressed cries are heard.	Раздаются вполголоса восклицания:
BOBCHINSKY'S VOICE.	Голос Бобчинского.
Oh, Piotr Ivanovich, you stepped on my foot.	Ой, Петр Иванович, Петр Иванович! наступили на ногу!
ARTEMY.	Голос Земляники.
Look out, gentlemen, look out. Give me a chance to atone for my sins. You are squeezing me to death.	Отпустите, господа, хоть душу на покаяние -совсем прижали!
Exclamations of "Oh! Oh!"	Выхватываются несколько восклицаний:
Finally they all push through the door, and the stage is left empty.	"Ай, ай!" - наконец все выпираются, и комната остается пуста.
SCENE II	Явление II
Enter Khlestakov, looking sleepy. KHLESTAKOV [alone].	Хлестаков один, выходит с заспанными глазами.
I seem to have had a fine snooze.	Я, кажется, всхрапнул порядком.
Where did they get those mattresses and feather beds from?	Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел.

I even perspired. After the meal yesterday they must have slipped something into me that knocked me out. I still feel a pounding in my head.	Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит.
I see I can have a good time here.	Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время.
I like hospitality, and I must say I like it all the more if people entertain me out of a pure heart and not from interested motives.	Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не точтобы из интереса.
The Governor's daughter is not a bad one at all, and the mother is also a woman you can still-I don't know, but I do like this sort of life.	А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы... Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
SCENE III	Явление III
Khlestakov and the Judge.	Хлестаков и Аммос Федорович.
JUDGE [comes in and stops.	Аммос Федорович (входя и останавливаясь, про себя).
Talking to himself]. Oh, God, bring me safely out of this! How my knees are knocking together! [Drawing himself up and holding the sword in his hand. Aloud.] I have the honor to present myself-Judge of the District Court here, College Assessor Liapkin-Tiapkin.	Боже, Боже! вынеси благополучно; так вот коленки и ломает. (Вслух, вытянувшись и придерживая рукою шпагу.) Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда, коллежский асессор Ляпкин-Тяпкин.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Please be seated.	Прошу садиться.
So you are the Judge here?	Так вы здесь судья?
JUDGE.	Аммос Федорович.
I was elected by the nobility in 1816 and I have served ever since.	С восемьсот шестнадцатого был избран на трехлетие по воле дворянства и продолжал должность до сего времени.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Does it pay to be a judge?	А выгодно, однако же, быть судьею?
JUDGE.	Аммос Федорович.
After serving three terms I was decorated with the Vladimir of the third class with the approval of the government. [Aside.] I have the money in my hand and my hand is on fire.	За три трехлетия представлен к Владимиру четвертой степени с одобрения со стороны начальства. (В сторону.) А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I like the Vladimir.	А мне нравится Владимир.
Anna of the third class is not so nice.	Вот Анна третьей степени уже не так.
JUDGE [slightly extending his balled fist.	Аммос Федорович (высовывая понемногу вперед сжатый кулак.
Aside].	В сторону).
Good God! I don't know where I'm sitting.	Господи Боже! не знаю, где сижу.

I feel as though I were on burning coals.	Точно горячие угли под тобою.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
What have you got in your hand there?	Что это у вас в руке?
AMMOS [getting all mixed up and dropping the bills on the floor].	Аммос Федорович (потерявшись и роняя на пол ассигнации).
Nothing.	Ничего-с.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
How so, nothing?	Как ничего?
I see money has dropped out of it.	Я вижу, деньги упали.
AMMOS [shaking all over].	Аммос Федорович (дрожа всем телом).
Oh no, oh no, not at all! [Aside.] Oh, Lord! Now I'm under arrest and they've brought a wagon to take me.	Никак нет-с. (В сторону.) О Боже, вот уж я и под судом! и тележку подвезли схватить меня!
KHLESTAKOV.	Хлестаков (подымая).
Yes, it IS money. [Picking it up.]	Да, это деньги.
AMMOS [aside].	Аммос Федорович (в сторону).
It's all over with me. I'm lost! I'm lost!	Ну, все кончено - пропал! пропал!
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I tell you what-lend it to me.	Знаете ли что? дайте их мне взаймы.
AMMOS [eagerly].	Аммос Федорович (поспешно).
Why, of course, of course-with the greatest pleasure. [Aside.] Bolder! Bolder!	Как же-с, как же-с... с большим удовольствием. (В сторону.) Ну, смелее, смелее!
Holy Virgin, stand by me!	Вывози, Пресвятая Матерь!
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I've run out of cash on the road, what with one thing and another, you know.	Я, знаете, в дороге издержался: то да се...
I'll let you have it back as soon as I get to the village.	Впрочем, я вам из деревни сейчас их пришлю.
AMMOS.	Аммос Федорович.
Please don't mention it!	Помилуйте, как можно! и без того это такая честь...
It is a great honor to have you take it. I'll try to deserve it-by putting forth the best of my feeble powers, by my zeal and ardor for the government. [Rises from the chair and draws himself up straight with his hands hanging at his sides.] I will not venture to disturb you longer with my presence.	Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству... постараюсь заслужить... (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.) Не смею более беспокоить своим присутствием.
You don't care to give any orders?	Не будет ли какого приказанья?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
What orders?	Какого приказанья?
JUDGE.	Аммос Федорович.

I mean, would you like to give orders for the district court here?	Я разумею, не дадите ли какого приказанья здешнему уездному суду?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
What for?	Зачем же?
I have nothing to do with the court now. No, nothing. Thank you very much.	Ведь мне никакой нет теперь в нем надобности.
AMMOS [bowing and leaving. Aside.].	Аммос Федорович (раскланиваясь и уходя, в сторону).
Now the town is ours.	Ну, город наш!
KHLESTAKOV.	Хлестаков (по уходе его).
The Judge is a fine fellow.	Судья - хороший человек!
SCENE IV	Явление IV
Khlestakov and the Postmaster.	Хлестаков и почтмейстер, входит вытянувшись, в мундире, придерживая шпагу.
POSTMASTER [in uniform, sword in hand.	Почтмейстер.
Drawing himself up]. I have the honor to present myself-Postmaster, Court Councilor Shpekin.	Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник Шпекин.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I'm glad to meet you.	А, милости просим.
I like pleasant company very much.	Я очень люблю приятное общество.
Take a seat.	Садитесь.
Do you live here all the time?	Ведь вы здесь всегда живете?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Yes, sir. Quite so.	Так точно-с.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I like this little town.	А мне нравится здешний городок.
Of course, there aren't many people. It's not very lively. But what of it?	Конечно, не так многолюдно - ну что ж?
It isn't the capital.	Ведь это не столица.
Isn't that so-it isn't the capital?	Не правда ли, ведь это не столица?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Quite so, quite so.	Совершенная правда.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
It's only in the capital that you find bon-ton and not a lot of provincial lubbers.	Ведь это только в столице бонтон и нет провинциальных гусей.
What is your opinion? Isn't that so?	Как ваше мнение, не так ли?
POSTMASTER.	Почтмейстер.

Quite so. [Aside.] He isn't a bit proud. He inquires about everything.	Так точно-с. (В сторону.) А он, однако ж, ничуть не горд; обо всем расспрашивает.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
And yet you'll admit that one can live happily in a little town.	А ведь, однако ж, признайтесь, ведь и в маленьком городке можно прожить счастливо?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Quite so.	Так точно-с.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
In my opinion what you want is this-you want people to respect you and to love you sincerely.	По моему мнению, что нужно?
Isn't that so?	Нужно только, чтобы тебя уважали, любили искренне, - не правда ли?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Exactly.	Совершенно справедливо.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I'm glad you agree with me.	Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною.
Of course, they call me queer. But that's the kind of character I am. [Looking him in the face and talking to himself.] I think I'll ask this postmaster for a loan. [Aloud.] A strange accident happened to me and I ran out of cash on the road.	Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня такой характер. (Глядя в глаза ему, говорит про себя.) А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.) Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался.
Can you lend me three hundred rubles?	Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Of course.	Почему же? почту за величайшее счастие.
I shall esteem it a piece of great good fortune.	Вот-с, извольте.
I am ready to serve you with all my heart.	От души готов служить.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Thank you very much.	Очень благодарен.
I must say, I hate like the devil to deny myself on the road.	А я, признаюсь, смерть не люблю отказывать себе в дороге, да и к чему?
And why should I? Isn't that so?	Не так ли?
POSTMASTER.	Почтмейстер.
Quite so. [Rises, draws himself up, with his sword in his hand.] I'll not venture to disturb you any more.	Так точно-с. (Встает, вытягивается и придерживает шпагу.) Не смея долее беспокоить своим присутствием...
Would you care to make any remarks about the post office administration?	Не будет ли какого замечания по части почтового управления?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
No, nothing.	Нет, ничего.

The Postmaster bows and goes out.	Почтмейстер раскланивается и уходит.
KHLESTAKOV [lighting a cigar]. It seems to me the Postmaster is a fine fellow, too.	(Раскуривая сигарку.) Почтмейстер, мне кажется, тоже очень хороший человек.
He's certainly obliging.	По крайней мере, услужлив.
I like people like that.	Я люблю таких людей.
SCENE V	Явление V
Khlestakov and Luka Lukich, who is practically pushed in on the stage.	Хлестаков и Лука Лукич, который почти выталкивается из дверей.
A voice behind him is heard saying nearly aloud,	Сзади его слышен голос почти вслух:
"Don't be chickenhearted."	"Чего робеешь?"
LUKA [drawing himself up, trembling, with his hand on his sword].	Лука Лукич (вытягиваясь не без трепета и придерживая шпагу).
I have the honor to present myself-School Inspector, Titular Councilor Khlopov.	Имею честь представиться: смотритель училищ, титулярный советник Хлопов.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I'm glad to see you.	А, милости просим!
Take a seat, take a seat.	Садитесь, садитесь.
Will you have a cigar? [Offers him a cigar.]	Не хотите ли сигарку? (Подает ему сигару.)
LUKA [to himself, hesitating].	Лука Лукич (про себя, в нерешимости).
There now!	Вот тебе раз!
That's something I hadn't anticipated.	Уж этого никак не предполагал.
To take or not to take?	Брать или не брать?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Take it, take it. It's a pretty good cigar.	Возьмите, возьмите; это порядочная сигарка.
Of course not what you get in St. Petersburg.	Конечно, не то, что в Петербурге.
There I used to smoke twenty-five cent cigars. You feel like kissing yourself after having smoked one of them.	Там, батюшка, я куривал сигарочки по двадцати пяти рублей сотенка, просто ручки потом себе поцелуешь, как выкуришь.
Here, light it. [Hands him a candle.]	Вот огонь, закурите. (Подает ему свечу.)
Luka Lukich tries to light the cigar shaking all over.	Лука Лукич пробует закурить и весь дрожит.
KHLESTAKOV. Not that end, the other.	Да не с того конца!
LUKA [drops the cigar from fright, spits and shakes his hands. Aside].	Лука Лукич (от испуга выронил сигару, плюнул и, махнув рукою, про себя).
Confound it! My damned timidity has ruined me!	Черт побери все! сгубила проклятая робость!
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I see you are not a lover of cigars.	Вы, как я вижу, не охотник до сигарок.
I confess smoking is my weakness-smoking and the fair sex.	А я признаюсь: это моя слабость.

Not for the life of me can I remain indifferent to the fair sex.	Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен.
How about you?	Как вы?
Which do you like more, brunettes or blondes?	Какие вам больше нравятся - брюнетки или блондинки?
Luka Lukich remains silent, at a complete loss what to say.	Лука Лукич находится в совершенном недоумении, что сказать.
KHLESTAKOV. Tell me frankly, brunettes or blondes?	Нет, скажите откровенно: брюнетки или блондинки?
LUKA.	Лука Лукич.
I don't dare to know.	Не смею знать.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
No, no, don't evade.	Нет, нет, не отговаривайтесь!
I'm bound to know your taste.	Мне хочется узнать непременно ваш вкус.
LUKA.	Лука Лукич.
I venture to report to you-[Aside.] I don't know what I'm saying.	Осмелюсь доложить... (В сторону.) Ну, и сам не знаю, что говорю.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Ah, you don't want to say.	А! а! не хотите сказать.
I suppose some little brunette or other has cast a spell over you.	Верно, уж какая-нибудь брюнетка сделала вам маленькую загвоздочку.
Confess, she has, hasn't she?	Признайтесь, сделала?
Luka Lukich remains silent.	Лука Лукич молчит.
KHLESTAKOV. Ah, you're blushing.	А! а! покраснели!
You see.	Видите! видите!
Why don't you speak?	Отчего ж вы не говорите?
LUKA.	Лука Лукич.
I'm scared, your Hon-High-Ex-[Aside.] Done for! My confounded tongue has undone me!	Оробел, ваше бла... преос... сият... (В сторону.) Продал проклятый язык, продал!
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
You're scared?	Оробели?
There IS something awe-inspiring in my eyes, isn't there?	А в моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость.
At least I know not a single woman can resist them. Isn't that so?	По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
LUKA.	Лука Лукич.
Exactly.	Так точно-с.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.

A strange thing happened to me on the road. I ran entirely out of cash.	Вот со мной престранный случай: в дороге совсем издержался.
Can you lend me three hundred rubles?	Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
LUKA [clutching his pockets. Aside].	Лука Лукич (хватаясь за карманы, про себя).
A fine business if I haven't got the money!	Вот те штука, если нет!
I have! I have! [Takes out the bills and gives them to him, trembling.]	Есть, есть! (Вынимает и подает, дрожа, ассигнации.)
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Thank you very much.	Покорнейше благодарю.
LUKA [drawing himself up, with his hand on his sword].	Лука Лукич (вытягиваясь и придерживая шпагу).
I will not venture to disturb you with my presence any longer.	Не смею долее беспокоить присутствием.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Good-by.	Прощайте.
LUKA [dashes out almost at a run, saying aside.] Well, thank the Lord!	Лука Лукич (летит вон почти бегом и говорит в сторону).
Maybe he won't inspect the schools.	Ну, слава Богу! авось не заглянет в классы!
SCENE VI	Явление VI
Khlestakov and Artemy Filippovich.	Хлестаков и Артемий Филиппович, вытянувшись и придерживая шпагу.
ARTEMY [enters and draws himself up, his hand on his sword].	Артемий Филиппович.
I have the honor to present myself-Superintendent of Charities, Court Councilor Zemlianika.	Имею честь представиться: попечитель богоугодных заведений, надворный советник Земляника.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Howdeedo? Please sit down.	Здравствуйте, прошу покорно садиться.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
I had the honor of receiving you and personally conducting you through the philanthropic institutions committed to my care.	Имел честь сопровождать вас и принимать лично во вверенных моему смотрению богоугодных заведениях.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Oh, yes, I remember.	А, да! помню.
You treated me to a dandy lunch.	Вы очень хорошо угостили завтраком.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
I am glad to do all I can in behalf of my country.	Рад стараться на службу отечеству.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.

I admit, my weakness is a good cuisine.-Tell me, please, won't you-it seems to me you were a little shorter yesterday, weren't you?	Я - признаюсь, это моя слабость, - люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом, не правда ли?
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Quite possible. [After a pause.] I may say I spare myself no pains and perform the duties of my office with the utmost zeal. [Draws his chair closer and speaks in a lowered tone.] There's the postmaster, for example, he does absolutely nothing. Everything is in a fearful state of neglect. The mail is held up. Investigate for yourself, if you please, and you will see.	Очень может быть. (Помолчав.) Могу сказать, что не жалею ничего и ревностно исполняю службу. (Придвигается ближе с своим стулом и говорит вполголоса.) Вот здешний почтмейстер совершенно ничего не делает: все дела в большом запущении, посылки задерживаются... извольте сами нарочно разыскать.
The Judge, too, the man who was here just now, does nothing but hunt hares, and he keeps his dogs in the court rooms, and his conduct, if I must confess-and for the benefit of the fatherland, I must confess, though he is my relative and friend-his conduct is in the highest degree reprehensible.	Судья тоже, который только что был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения, если признаться пред вами, - конечно, для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, - поведения самого предосудительного.
There is a squire here by the name of Dobchinsky, whom you were pleased to see. Well, the moment Dobchinsky leaves the house, the Judge is there with Dobchinsky's wife. I can swear to it.	Здесь есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов...
You just take a look at the children. Not one of them resembles Dobchinsky. All of them, even the little girl, are the very image of the Judge.	И нарочно посмотрите на детей: ни одно из них не похоже на Добчинского, но все, даже девочка маленькая, как вылитый судья.
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
You don't say so. I never imagined it.	Скажите пожалуйста! а я никак этого не думал.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.
Then take the School Inspector here.	Вот и смотритель здешнего училища...
I don't know how the government could have entrusted him with such an office. He's worse than a Jacobin freethinker, and he instils such pernicious ideas into the minds of the young that I can hardly describe it.	Я не знаю, как могло начальство поверить ему такую должность: он хуже, чем якобинец, и такие внушает юношеству неблагонамеренные правила, что даже выразить трудно.
Hadn't I better put it all down on paper, if you so order?	Не прикажете ли, я все это изложу лучше на бумаге?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Very well, why not?	Хорошо, хоть на бумаге.
I should like it very much.	Мне очень будет приятно.
I like to kill the weary hours reading something amusing, you know.	Я, знаете, этак люблю в скучное время прочесть что-нибудь забавное...
What is your name? I keep forgetting.	Как ваша фамилия? я все позабываю.
ARTEMY.	Артемий Филиппович.