Рубиновый рассвет. Том I

Черный Шов под кожей пульсировал, как живое существо. Каждый раз, когда магия пыталась разорвать его тело на части, подкожные нити сжимались, сшивая плоть кровавыми стежками. Паук, неутомимо латающий дыры в паутине. Гилен чувствовал каждый укол, каждый рывок — будто кто-то методично водил по его внутренностям раскаленной иглой.

Исток Крови работал на пределе. Капля за каплей, сила возвращалась, но процесс был мучительно медленным, словно кто-то вычерпывал океан наперстком. Он ощущал, как энергия сочится сквозь него, как ржавая вода через треснувшую трубу.

А вокруг гудел рунный круг — низкий, монотонный гул, напоминающий перегруженный сервер. Он сканировал, анализировал, пытался разложить его душу на составляющие. Безуспешно. Гилен представлял, как древние символы пожирают сами себя в бессильной ярости, не в силах понять, что перед ними.

"Ну вот, Рубиновый, ты и попался".

Мысль прозвучала в голове с плохо скрываемой издёвкой.

"Как последний юзер, который забыл пароль от админки и теперь пялится в экран, надеясь, что система сжалится".

Пауза. В темноте за решеткой шевелились тени — демоны из соседних камер. Они, наверное, тоже когда-то считали себя неуязвимыми.

"Хотя нет. Они хотя бы дрались. А ты? Ты сам полез в пасть к Псам, да еще и инквизиторов подставил. Гениально. Теперь сидишь в этой дыре, как экспонат в музее устаревшего кода. 'Вот, смотрите, дети, — последний дурак, который думал, что может переиграть систему'".

Мысленный взгляд скользнул по столу Реми — груда склянок, потрёпанных книг, пергаментов с рунами, которые, казалось, шептались между собой. Может, там было что-то полезное...

"Ладно. Раз уж root-доступа нет, придется ковырять этот древний BIOS вручную".

Фокус снова вернулся к Черному Шву. Еще час. Еще капля силы. Еще один шаг к тому, чтобы снова стать целым.

"Интересно, они хоть понимают, что держат в клетке?"

Губы Гилена дрогнули в усмешке.

"Нет, конечно нет. Для них ты просто баг. Глюк. Ошибка в матрице, которую надо пофиксить перед следующим релизом".

Боль снова пронзила тело, но он лишь стиснул зубы.

"Ждите, сволочи. Сейчас пофикшу вас".

???????????????????

Дверь кабинета скрипнула, словно кость, вывернутая из сустава. Реми вошел с театральной небрежностью, будто переступал порог модного салона, а не камеры, пропитанной болью и отчаянием. Мерзкая улыбка не покидала его лица, а глаза блестели, как у кота, который только что загнал мышку в угол и теперь наслаждался ее последними судорогами.

Гилен не шевельнулся.

Только веки — медленно, словно через силу — приподнялись. За стеклами темных очков рубиновые зрачки сузились, холодным сканером зафиксировав Реми. Без эмоций. Без страха. Просто констатация факта: вот он, враг.

Рунный круг под ногами ноет, как перегруженный процессор, но боль уже стала фоном — монотонным гулом в крови, привычным, как собственное дыхание.

На столе у Реми аккуратно разложены инструменты. Не орудия пыток — нет, это слишком грубо. Скорее, изысканные столовые приборы для ужина, где главное блюдо — чья-то плоть.

— Доброе утро, Гилен.

Голос Реми звучал сладко, как сироп, налитый в рану. Он слегка наклонил голову, будто официант, уточняющий заказ у важного гостя.

— Выглядите... живо.

Пауза. Тишина сгустилась, стала осязаемой.

Реми наклонился ближе, его тень легла на Гилена, как пятно плесени. Улыбка треснула — на миг в ней проступил настоящий восторг, голодный и детски-жестокий.

— О, вы даже не сгнили! — прошептал он, почти с нежностью. — Какой восхитительный экземпляр.

Гилен не моргнул.

— Принеси завтрак. — его голос был хриплым, но тон — ровным, командирским, будто он отдавал приказы, а не сидел в клетке. — И чай.

Реми замер. Затем — разразился смехом. Звонким, как бьющееся стекло, и таким же острым. Он даже схватился за живот, будто это была самая смешная шутка на свете.

— Ха! — выдохнул он, вытирая несуществующую слезу. — Вы нуждаетесь в пище? Но ведь твари Тьмы питаются тьмой, разве нет?

Он ловко перевернул в пальцах тонкий серебряный стилет, будто проверяя его баланс.

— Или... вы недоговариваете?

Гилен медленно приподнял голову.

Стекло очков бликнуло, скрыв глаза — лишь на миг.

— Я познакомлю тебя с Тьмой, Реми.

Пауза. В кабинете резко похолодало.

— Обещаю, тебе не понравится.

Тишина в камере была густой, тягучей, словно застоявшийся воздух в склепе. Реми сделал театральную паузу, поднял руку и щелкнул пальцами.

Рунный круг под Гиленом затих — жгучая боль отступила, словно волна перед отливом. Но Гилен не вздрогнул. Не моргнул. Даже дыхание его осталось ровным, будто его не перестали жечь заживо, а просто сменили декорации.

Реми устроился напротив, изящно скрестив ноги. Блокнот лег на колени, перо замерло над страницей — на мгновение. Потом застучало. Методично. Как метроном, отсчитывающий секунды до чьего-то срыва.

В кабинете запахло лавандой — навязчиво-сладкой, приторной. Но под ней сквозило железо. Где-то на полке, в углу, засохли старые пятна крови, и теперь этот запах пробивался сквозь духи, как напоминание.

Гилен чувствовал, как Черный Шов тут же оживился — нити под кожей зашевелились быстрее, затягивая раны, восстанавливая плоть. Но внешне он оставался неподвижным. Как статуя. Как мертвец, который просто еще не упал.

Кабинет тонул в полумраке, лишь тусклый свет дрожащих свечей отбрасывал неровные тени на стены. Реми лениво развалился в кресле напротив, перелистывая страницы блокнота с преувеличенной небрежностью. Его перо постукивало по бумаге — легкий, почти музыкальный звук, так контрастирующий с мрачной атмосферой подземелья.

— Ах, как приятно наконец-то побеседовать без лишнего... фона, — протянул он, бросая взгляд в сторону, где за толстыми стенами слышался приглушенный вой демонов. — Вы даже не представляете, как надоедает этот шум. Но вы...

Его глаза скользнули по неподвижной фигуре Гилена.

— Совсем другое дело. Тихий. Вежливый.

Улыбка растянулась, обнажив слишком белые зубы.

— Почти как человек.

Гилен не ответил. Он сидел, скованный невидимыми нитями магии, его дыхание было ровным — слишком ровным для пленника, которого только что вытащили из рунного круга.