Сборник поэзии

И смеялись любой выкрутасе,

Ухитрясь под столом пронырнуть,

В золотом нашем тяжком запасе

Не нуждаясь при этом ничуть.

Алчных глаз, любопытно разъятых,

Двадцать лет детвора не сомкнет, —

В них застолица шестидесятых

То и дело, как мультик, мелькнет.

...Не нужны ни хвала, ни упрек

Нашей утренней, свежей эпохе.

Подбирая подстольные крохи,

Мальчик вырос. Абзац. Нормалёк.

Нашей пулей нас потчуют дети,

Не забыв, где слабинка, где цель.

И сыновние выстрелы эти

Нам — похмелье, а мальчикам — хмель.

1986

Стихи о всякой всячине

Маше Мочаловой

Мы обе безобразницы —

Ну просто силы нет!

И между нами разницы —

Всего тринадцать лет.

Тринадцать — ядовитое,

Противное число,

Но это папа выдумал —

Ему не повезло!

А мы с тобой припомним

Другие номера:

Двенадцать — это полдень,

Пятёрочка — ура!

Давай-ка мы полюбим

Большую цифру пять

И на носу зарубим:

Других не получать!

И многое зарубим

Еще мы на носу:

Что город нужен людям,

Чтобы не жить в лесу,

Что ночью небо звёздно,

А солнце — свойство дня,

И что придет не поздно

Твой папа от меня,

Что сбрасывает почка

Весеннее пальто,

Что ты у папы дочка,

А я — совсем не то,

Что знать покуда рано

Тебе, как я зовусь,

Что белый, как сметана,

Живет в деревне гусь,

Что проживает бесик

У нас с тобой внутри,

Хотя тебе уж десять,

А мне лишь двадцать три!

1960

Старухи

Я жалею старух бестолковых,

Я их бережно к дому веду,

Плоскостопых и разночулковых,

На разлапом утином ходу.

Я прощаю им шаг неуклюжий,

Забыванье того и сего.

Медлю с ними пред каждою лужей,

Перейдем, говорю, ничего!

Доставляю им маленький праздник:

Торжествуя, раскрыть предо мной

Золотую кубышку — запасник

Трепыханья эпохи иной.

А ведь как же они раздражали

По отдельности и сообща!

И какими я их виражами

Обегала, подолом плеща!

Наступает жалеющий возраст —

Словно платья изношена ткань

И щемящий, предчувственный воздух

Холодит через первую рвань.

1984

Счастье от нуля

Пока не перетрется,

Крутяся, конопля,

Пока не подвернется

Ко мне моя земля...

Ф. Сологуб, "Чертовы качели"

Афганец Боб, расширя взор,

Набитый слабо "Беломор"

Взял в зубы огоньком,

И, не сказав ни грамма слов,

Неспешно обошел пиплов

С торчащим мундштуком.

Герлы притихли у стола,

И жадно каждая ждала

Волшебного дымка,

Который Боб, творя интим,

В уста трепещущие им

Вдувал из мундштука.

И замер на губах у всех

Тот полу-стон и полу-смех,

Тот сокровенный звук,

Который разве что в ночи,

Как мотылек на свет свечи,

К двоим слетает вдруг.

А стрёмный Боб, на всех один,

Средь них воссев, как господин,

Мундштук перевернул,

Окинул взглядом свой гарем,

Кивнул, уравнивая, всем,

И вдоволь сам курнул.

И не случилось ни черта,

Но мнилось — в губы всем влита

Житухи полнота:

Пурпурным пылом налились

Сквозь перламутровую слизь

Усталые уста.

И — от деревни, от земли —

Закатный запах конопли

Слегка загоревал...

Но струны грянули — и хор

Пошел вещать премудрый вздор,

Дебильный гениал.

Ей-право, жалко прочий люд:

Чего-чего они не ждут

Для счастья! До фига:

Любви, искусства и наук,

И выбора кромешных мук,

И друга, и врага...

Пусть доживают как-нибудь.

Не им цигарку повернуть

Для счастья от нуля!

Не им парить, в дыму вися,

Пока не пережжется вся,

Куряся, конопля!..